Евгения Ладыжец - Безымянная невеста (СИ)

Нервно ухмыльнувшись, снимаю с полки припасенное заранее массажное масло, ставлю на столик. Провожу руками по его спине - под пальцами напрягаются хорошо оформленные мускулы. Забираюсь на диван, усаживаюсь на парня сверху, сжимаю его бока коленями, обтянутыми чулками. Поправляю платье, чтобы не мялось и, закусив губу, скольжу вниз по мужской талии, заставив его приподняться, ослабляю ремень, расстегиваю неподатливую пуговичку на джинсах, поглаживая пальчиком по кромке. Подо мной явственно задерживают дыхание. Убираю руки из опасной зоны, приспускаю на парне джинсы - совсем немного, чтобы поясницу было видно полностью. Наливаю в ладонь масло и медленными движениями начинаю растирать его по спине и плечам своей жертвы. Легкими движениями массирую подставленное мне тело, глажу, рисую какие-то узоры, мягко сжимаю и тут же отпускаю. Дышать начинает ровнее. Вот и ладушки. Сажусь рядом с ним.

- Переворачивайся, - командую и подталкиваю парня в бок, чтобы точно осознал, что от него требуется. На меня смотрят шальными, почти черными глазами, но просьбу выполняют. Хитро улыбаясь, поднимаюсь на колени, перекидываю одну ногу через обтянутые джинсами конечности Тимура и сажусь, делая вид, что определенные неровности ландшафта меня абсолютно, ни капельки не волнуют. Снова грею в ладони масло, втираю так же медленно в грудь и живот Тимура. Тот недоверчиво смотрит секунд пять, потом широко улыбается, сжимает мои колени руками и закрывает глаза. Наслаждается процессом, ага. На очередном дразнящем движении ладошек по низу живота его терпение закончилось. Тимур распахнул глаза, схватил мои руки, дернул на себя и перевернулся, прижав меня всем телом.

- Моя коварная... - смотрит в глаза, предвкушающе улыбается и целует, горячо, страстно. Его рука тем временем исследуют мои коленки, находят кружевной край чулка, поглаживает, ползет выше и выше, рисует круги на бедре - то с внешней стороны, то с внутренней, подбираясь к другому кружевному изделию. Поцелуи соскальзывают на ушко, шею, ключицы. Платье тянут вниз с одного плеча, горячие пальцы проводят линию от впадинки под горлом до верхушки груди, еще скрытой тканью.

- Нравится? - хрипловатый голос щекочет шею. Киваю в ответ, выгибаясь навстречу - кружевное белье обнаружено и сейчас аккуратно, неторопливо исследуется легкими движениями. Которые очень быстро сменяются несильно давящими в определенных областях. Стон сдержать уже не удается. Тимур довольно смеется и отстраняется.

- Может быть, снимем твое платье?

- Только после тебя, - отвечаю, не открывая глаз. Слышу быстрое шуршание, лязг ремня об пол, меня усаживают, ловко сдергивают платье, восхищенно цокают, укладывают обратно, накрывая сверху собой.

- Моя очередь дразнить, - уведомил Тимур и завязал мне глаза шейным платком, который всегда носил на растянутом когда-то запястье. И снова нежные поцелуи скользят от губ вниз по телу, руки умело ласкают сквозь кружево, заставляя стонать и извиваться. Прерывисто дыша, Тимур расстегивает мой пояс, освобождает от зажимов чулки. Невесомыми поцелуями прокладывает дорожку от колена до живота, скользит языком вдоль края трусиков...

На полу во всю мощь заорал мобильный. Судя по грохочущей мелодии, его. Парень не обращает внимания, продолжая меня ласкать, но неведомый абонент продолжает надрываться.

- Я сейчас, - целует меня в губы Тимур и скатывается на пол. Нащупывает в кармане телефон, смотрит на экран и, матерясь, пулей вылетает из комнаты.

Я в недоумении поднимаю голову, открываю глаза. Кто же должен был звонить, чтобы оторвать его от такого долгожданного процесса? Впрочем, я узнаю об этом уже через минуту. Мрачный Тимур возвращается, с тяжелым вздохом садится рядом со мной, крепко сжимает в объятиях.

- Малыш, прости меня. Я сам не рад, ты видишь, но надо ехать.

- Что-то случилось? Не расскажешь? - прокашлявшись, спрашиваю, вцепившись в парня, как клещ. Тело горит, требуя продолжения, да и Тимуру, судя по всему, не легче.

- Ян звонил. Катька пыталась отравиться. "Скорая" откачала, но она осталась дома.

- Может, мне поехать с тобой?

С его сестрой мы хорошо ладили. Я не могла представить, что такая жизнерадостная девочка вдруг решит покончить с собой. Все желание как рукой сняло.

- Буду только рад, - меня нежно поцеловали в висок. - Одевайся тогда, я такси вызову.

***

Катька Градецкая встретила нас тихой истерикой. Девчонка лежала и молча плакала в подушку. Заметно вымотанный Ян устало поднялся из кресла в углу комнаты.

- Пост сдал, дальше разбирайтесь сами, - сказал и вышел, хлопнув дверью квартиры.

- Тим, сделай нам ромашковый чай, пожалуйста, - прошу парня, рассматривая комнату. Заключение врачей нашлось на подлокотнике кресла, где дожидался нас Ян. Девчонка пыталась отравиться ударной дозой снотворного. На счастье, организм такого издевательства не вынес и турнул всю химию наружу. Что в доме делал Ян, выясним позже. Сейчас нужно разобраться с мотивом поступка, не то, не дай бог, следующая попытка самоубиения может оказаться удачной.

Мотив мы узнали часа через три, когда сестренка Тимура выпила с литр ромашкового чая, еще пару раз повисела головой над унитазом, вконец намочила подушку, вывела меня из себя репликами на тему "вы не любили, вам не понять", получила подзатыльник от брата и угрозу написать бабушке. Что за бабушка такая, при упоминании которой девчонка тут же успокоилась и вытерла слезы, я не знала. Но судя по реакции, что-то среднее между бабайкой и надсмотрщиком в школе благородных девиц.

За те полтора года, сколько существует группа "Механические волки", Катя на себе ощутила все прелести безответной любви, причем любви с первого взгляда. Рыжего Игната она углядела, когда летом после десятого класса завалилась к брату на репетицию. Тимур в это время возился с техникой, так что впускать школьницу в "убежище" студентов-музыкантов выпало именно басисту. Катька помнила их первую встречу, как будто это случилось вчера: мокрый асфальт, лужи, синее небо с лохмотьями облаков, запах разогретых вылезшим солнцем трав и озона (июльские грозы в тот год поражали своей мощью), сумрак дверного проема реп-базы - и рыжеволосый кудрявый парень в одних только широких джинсах на бедрах с лукавой улыбкой. Сердце девочки замерло и поскакало вразнобой, наполняя ушу каким-то неземным восторгом и порхающими бабочками. А Игнат....А что - Игнат? Только посмеялся очередной восхищенной "куколке", таращившейся на него во все глаза и забыл.

Сестра барабанщика быстро влилась в компанию музыкантов - девчонка была бойкой, живой и до безобразия энергичной. А еще училась в художке и прекрасно управлялась с красками для грима, доказав это на ближайшем же летнем фестивале, где парни выступали. Полтора года девушка делала все, чтобы привлечь внимание рыжего, и глотала слезы, наблюдая за его пассиями, которых он менял как перчатки. Под знаком безответного чувства кончилась школа, минули экзамены, началась студенческая жизнь. Этой осенью ей надоело страдать, и Катька благосклонно согласилась сходить на свидание с второкурсником со своего факультета. И надо же такому случиться - именно в том же самом кафе, куда ее привел парень, решил перекусить Игнат. Зацепил в толпе знакомое лицо, присмотрелся (к свиданию девушка подготовила на "ура"), оценил и утонченное личико с легким макияжем, и распущенные по плечам длинные волосы, и ладную фигурку, обтянутую платьем. В общем, второго свидания студент не дождался - Игнат самым наглым образом увел девчонку прямо из-за стола через полчаса наблюдения, пригласив пройтись с ним по магазинам, якобы подобрать подарок матери на юбилей.