Виктория Альварес - Против силы ветра

В проеме не было никакой двери, чтобы можно было постучать, поэтому Лайнел остановился при входе. В противоположном конце комнаты находилась мисс Стирлинг, она смотрела в окно без стекла, в которое заглядывали сбегающие вниз ярко-розовые усики вьющихся растений. Девушка была прикрыта лишь обернутым вокруг тела полотенцем, которое ей одолжили местные женщины. Свежевымытые волосы волнами спускались на обнаженные плечи. Услышав звук шагов, она обернулась и, увидев вошедшего, улыбнулась и покрепче сжала полотенце на груди.

— Привет, — спокойно произнесла она. — Видела, что пока я мылась, ты долго разговаривал с Боем там, внизу. Что он тебе рассказал?

— Слишком многое, — ответил Лайнел, — и слишком неоднозначное, чтобы прийти к какому-то конкретному выводу. С каждым разом я все больше убеждаюсь в том, что ничего не происходит случайно. Но лучше спросить обо всем мамбо Альму, так что самое оптимальное — это дождаться завтрашнего утра и поговорить с ней.

— Я тоже так думаю. Полагаю, на сегодня с нас уже более чем достаточно.

Лайнел кивнул и огляделся по сторонам. Было очевидно, что хижину давно не использовали. Единственным, что оттеняло голые стены, были лишь длинные, покачивающиеся на ветру полотнища москитной сетки, подвешенные над лежащим в углу тюфяком, на котором лежала чистая одежда.

— Эти женщины очень гостеприимны по отношению к нам. Хотя, кое в чем они явно ошиблись: нам постелили одну постель. Какая досада.

— Действительно, просто ужасная оплошность, — подхватила, улыбаясь, девушка. — И почему это они, интересно, так поступили? Насколько мне известно, мы ничем не дали им понять, что мы больше, чем просто друзья.

— Действительно, ничего, кроме того, что я глаз отвести не могу, когда ты рядом со мной. Впрочем, согласно твоим словам в поезде, я веду себя так со всеми знакомыми женщинами, верно?

— Я уже и не помню, что говорила, — ответила мисс Стирлинг, сокрушенно покачав головой. — Та жизнь словно осталась далеко позади. Я ощущаю себя так, будто нас накрыли стеклянным куполом… впрочем, не могу сказать, что это что-то неприятное. Больше похоже на защитный покров. Может, это дело рук мамбо Альмы?

— Все может быть, правда, сегодня я уже не в состоянии о чем-то рассуждать. Мы живы и это сейчас главное.

Мисс Стирлинг была права: здесь, в самом сердце трясины, расположенной всего в часе пути от отеля Ванделёр, все случившееся там казалось невероятно далеким, словно произошло с кем-то другим. Лайнел подошел к окну и встал так близко к девушке, что почувствовал как ее мокрые волосы оставили влажный след на его рубашке. Убывающая луна проглядывала меж эвкалиптовых листьев, насыщавших воздух своим ароматом, и сверкала так, что ночное небо казалось сотканным из нитей индиго.

— Знаю, что тебе не хочется об этом говорить, — прошептал Лайнел, — но когда нас нашел Бой, он сказал тебе нечто, что до сих пор не дает мне покоя. Он говорил о твоем настоящем имени.

— Я так и знала, что ты этого не упустишь, — ответила мисс Стирлинг. — Меня это удивило не меньше, чем тебя, так как я понятия не имею как они узнали о том, что на самом деле меня зовут вовсе не Маргарет Элизабет Стирлинг.

— Наверняка и это дело рук мамбо. Я слышал, что благодаря видениям она узнала о нашем визите в Луизиану еще до того, как ты приехала к нам в Оксфорд.

— Они так сказали? Что ж, должно быть в этом все дело. Я уже не впервые сталкиваюсь с кем-то, обладающим даром предвидения.

Она помолчала, вцепившись руками в оконную раму. Лайнел поднял руку, убрал несколько прядей волос, упавших девушке на лицо, и услышал шепот:

— Теодора. Меня зовут Теодора. Не Маргарет Элизабет.

Лайнел настолько не ожидал этих слов, что даже не знал как отреагировать. Девушка тяжело вздохнула и прижала пальцы Лайнела к своей щеке.

— Когда мы танцевали, я тебе сказала, что у мисс Стирлинг нет истории. Это не ложь, Леннокс. Мисс Стирлинг не существует на самом деле. Это всего лишь маска, за которой я привыкла прятаться, личина, которую я придумала будучи совсем юной. Я привыкла использовать ее словно одно из своих платьев. Как правило, люди робеют перед элегантно одетыми. Будучи Маргарет Элизабет Стирлинг я чувствовала себя в безопасности… скрывая от остальных настоящую себя.

— Теодора, — произнес Лайнел. Заметив какой измученной вдруг стала девушка, они подошел еще ближе и обнял ее. Она уткнулась лицом в его рубашку, прикрыв глаза. — Звучит гораздо красивее, чем Маргарет Элизабет, — тихо продолжил он. — Такое же экзотическое как и ты сама. «Божий дар» [88] Значение имени Теодора. Женское имя Теодора является формой мужского имени Теодор (Феодор), которое в свою очередь произошло от древнегреческого имени Теодорос, образовавшегося от слов «теос» — «бог» и «дорон» — «дар», то есть «дар Бога». .

Теодора улыбнулась, но тут же снова посерьезнела.

— Я никогда никому об этом не говорила. Единственным человеком, помимо меня, который это знает, — князь Константин. И, разумеется, наши таинственные похитители.

— Не волнуйся, твой секрет останется со мной. Хотя что-то мне подсказывает, что ты скрываешь гораздо больше, чем имя. Возможно, у мисс Стирлинг нет истории, но она есть у Теодоры, — девушка молчала. Лайнел поцеловал ее в лоб и продолжил: — Можешь ничего больше не говорить. Мне это совсем не нужно. Я знаю все, что мне надо о тебе.

Вдруг что-то увлажнило его рубашку, на этот раз не волосы. Девушка подняла взор и Лайнел с удивлением увидел полные слез глаза.

— Прошу, не оставляй меня. Не хочу думать о том, что и сама не знаю кто я.

Вместо ответа Лайнел вновь поцеловал ее в лоб и собирался сделать это еще раз, как вдруг руки Теодоры взметнулись и обхватили его за шею, чтобы привлечь к себе поближе. И, в отличии от поцелуев, которыми они обменивались до этого, нынешний уже не был сорванным украдкой. Сейчас они целовали друг друга в звенящей тишине, которую лишь на мгновение нарушил шелест полотенца, соскользнувшего на пол после того, как Теодора перестала его удерживать.

Поцелуй становился все глубже, и внезапно они осознали, что тесно прижимаются друг к другу, будто в отчаянии от того, что не могут остановить время. Чем сильнее обнимала его она, тем крепче сжимал ее в объятиях он. Понимая, что вряд ли это когда-нибудь повторится, они схлестнулись словно две стихии, которые веками с трудом пытались сдерживать свою мощь.

С трудом осознавая как, не размыкая объятий, они на ощупь добрались до навеса из москитной сетки. Слова уже были излишни. Все что необходимо, можно было выразить языком прикосновений. Лайнел пинком отшвырнул оставленную для них одежду и опустил девушку на набитый соломой матрас. Благодаря проникающим сквозь плетеную крышу отблескам звезд, тело Теодоры было похоже на пламя, которое все больше разгоралось от жара мужского тела. Губы Лайнела прошлись по ее шее, по грудям, на которых тоже были родинки, по сбрызнутой крошечными созвездиями талии. Мужчина поклялся сам себе, что однажды придумает название каждому из этих созвездий. Где-то когда-то он слышал о том, как в древности люди верили, что звезды невидимыми нитями связаны с сознанием людей и поэтому судьба каждого человека начертана на небесах. Теперь Лайнел точно знал, что это действительно так: его судьба была у него перед глазами, скрытая в этом прекрасном теле, в котором он мечтал затеряться навсегда.