Юлия Шолох - Волчий берег [СИ]

– Как тихо.

– Да.

Словно мы в ином лесу оказались. Здесь с ветвей свисают длинные пушистые усы, словно клоки шерсти: то ли трава, то ли мох. Приходиться идти, пригибаясь, чтобы не зацепить их головой, а то прилипнут ещё.

– Веди, раз уж решила сюда идти. – Говорит сестра.

Меня словно прозрачная нить тянет. Не знаю, как объяснить, но стоило ступить меж деревьев, в воздухе словно путь соткался, невидимый, но даже головы не нужно поворачивать, чтобы узнать дорогу.

– Может, ещё орехов найдём. – Мечтает неугомонная Малинка.

Только орехов в этом лесу нет. И грибов нет, и ягод.

Очень тихо для леса. Под ногами мягкий иголочный настил. Деревья плывут мимо, неторопливо поворачиваясь корявыми боками.

– Почему так тихо? – Шёпотом спрашивает Малинка.

Я только плечами пожимаю.

– Ой!

Она пригибается и закрывает голову руками, когда сверху с шорохом сыплются листья и огромные сухие иголки. Словно шуршащий дождь пошёл. Ай! Это же шишка меня по голове стукнула.

– Прикройся, – смеётся Малинка и тут же сама получает шишкой по лбу. Теперь и мне смешно.

Переждав шишечный дождь, мы отряхнулись, перевязали волосы, поправили косынки, чтобы сор в волосах не запутался и пошли дальше.

Больше ничего не случилось, разве что устали раньше, чем стемнело, что немудрено после такого-то дня.

Ночевать пришлось под елью – выбрали самую широкую, чтобы лапы лежали по земле ковром, забрались под нее, да и заснули. Даже если дождь – не намокнем, да и зверьё сюда сунуться не должно.

Хуже всего – встретить диких хищников, которые захотят нас сожрать. Поэтому и по лесу мы шли, громко шумя и переговариваясь – большинство зверей услышат, решат – не может еда так шуметь, да уйдут с нашей дороги. Хотя не видели даже мелочи вроде белки или зайца… Но вдруг это только из-за того, что для тутошней глуши мы больно громкие?

Ещё странно, мох есть, а паутины нет. Жучки и вовсе мелкие какие-то, невзрачные. Может, солнца под густыми кронами не хватает?

А в остальном – лес как лес.

Утром пришлось топать на пустой желудок. Настроение от этого не улучшилось, ясен перец, Малинка то и дело вздыхала.

К обеду урчало в животах у обеих, громко, как во дворе в собачьей драке!

Сестра приглядывалась к каждому стволу – напрасно, больше с орехами не везло. Хорошо хоть ручей нашли с ключевой водой, да ещё и глубокий, искупаться получилось. Когда кожа свежая, чистая, это так приятно! Расчёсываться можно, глядя на спокойную поверхность воды, словно в зеркало.

Конечно, мы очень похожи, и лицом, и фигурой. Глаза, правда, у Малинки светло-карие, ясные, а у меня какие-то желтоватые, и мама говорила «с хитринкой». Зато носы у обеих одинаковые, мамины, курносые, и брови тонкие, мамины, и улыбка, как у неё. Нас увидишь, сразу скажешь – сёстры.

Отдохнули мы у ручья, побаловались, водой поплескались да дальше пошли. Только недолго довольны были – голод своего не упустит, раз взялся мучить, не отступится.

К вечеру мы еле ноги передвигали.

– Я устала, – вздохнула Малинка. Надо же, а ведь целый день молчала, ни жаловалась и не хныкала! Так на сестру не похоже.

– Можно и отдохнуть. Но завтра с утра снова идём и не ленимся. Нам нужно найти еду.

– Ага, – еле шепчет она.

Ночёвку найти несложно – деревьев вокруг плюнуть некуда.

Малинка подходит к ближней ели, заползает под её ветви на карачках и ложится к стволу, я у выхода, палка рядом. Накрываю нас одеялом, сестра тут же закутывается в свою часть, натягивает край на нос и вздыхает.

Я говорю:

– Надеюсь, зверьё сюда не полезет.

– Нет тут зверья, Жгучка. Сама знаешь, так что не притворяйся. Не зря про этот лес слухи ходят… странный он какой-то, не на месте я тут, чувствую, словно в сон попала… скорее бы к людям выйти.

– Скоро выйдем.

Малинка уже не слышит, спит. Я сдаюсь, позволяю себе расслабиться, растечься по земле. Ноги болят, но разуваться глупо. Чулки за день к коже словно прилипли, и платье стало будто вторая кожа. Когда из дому бежали, не вышло штанов найти. Была идея в мальчиков переодеться, да какие из нас мальчишки? У Малинки грудь больше моей, да и волосы длинные, не принято мальчишкам с такими волосами ходить. Не вышло ни штанов найти, ни обуви добротной, пришлось в домашней улепетывать. Хорошо хоть одеяло удалось к рукам прибрать, иначе совсем тяжело было бы ночевать.

Теперь вся надежда на завтра. Если завтра мы не найдём еды, у нас не останется сил идти. Не знаю тогда, что делать. А Малинка молодец, не ожидала! За весь день ни разу не зарыдала и не капризничала, не жаловалась.

В горле болезненный комок сглотнулся. Это потому она такая стала, что я всю правду ей вчера как на духу выложила. Лишила детства.

Но что ещё было делать? Промолчать куда хуже!

Утром мы еле проснулись. От усталости кружилась голова, зато желудок замолчал. Если бы он ещё не болел!

Мы очень долго шли, вернее, брели, понурив головы. Голод стал таким сильным, что хотелось землю есть, только бы что-то на зубах было и в живот попало. Но землю нельзя.

– Всё будет хорошо, Малинка. Мы скоро найдём еду. Ничего не бойся, пока я рядом.

Не знаю, кому я говорила – ей, себе или миру. Сестра устало попыталась улыбнуться, но не вышло. Вокруг глаз тени и даже волосы потускнели.

Так мы и шли. Даже мысли путались, как чёртовы ноги.

– Вон смотри, ягоды! – Вдруг крикнула Малинка. – Ягоды! Побежали!

И как рванёт вперёд, будто крылья выросли.

– Стой.

– Да там чисто, я вижу! – Сердится сестра и бежит к стелящимся по земле кустикам, усыпанным блестящими каплями. Действительно, какие-то ягоды, правда, незнакомые. Растут кучно, вокруг чисто, зарослей нет, зверью прятаться негде, но та самая путеводная нить, которая вела меня последние дни, обходит ягоды далеко стороной. Наверное, не зря.

Мысли путаются, ворочаются лениво, но всё-таки работают.

– Подожди! – Кричу я.

Живот сразу заурчал, так захотелось взять ягоды и раздавить на языке, и чтобы сладкий или кислый сок на нёбо брызнул. Представила и чуть слюной не захлебнулась.

– Чего?

Не знаю, чего. Да и… Нет, я тоже хочу!

Мы бросились к ягодам и упали рядом с кустиками на колени. Руки сами собой потянулись вперёд и так дрожали, были такими тонкими, сухими и бледными, даже не верилось, что это наши руки.

Я так спешила сорвать ягоды, что даже котомку со спины не сняла. Всего одно движение – и у меня будет еда!

И тут что-то будто дёрнуло сбоку за юбку. Я передвинула ногу, поправляя ткань, но её тут же дёрнули снова. Пришлось оглянуться. Руки замерли, не донеся желанную добычу до рта. Рядом из земли торчала как будто змея, однако змеи не могут вытягиваться вертикально вверх, и притом их головы не похожи на дыры, усыпанные зубами.