Марина Багирова - Город ящеров

Секунды экстаза.

И тогда он отпустил мою руку. А я была вынуждена открыть глаза.

Передо мной стоял судья Руанн собственной персоной. Не пленник, не заложник — сильнейший из ящерров.

— Теперь ты знаешшшшь!

Он был так безмятежен, так удовлетворён случившимся.

— Не бойся, Венилакриме. Я принимаю твой выбор, — и его лицо озарила очень спокойная улыбка, вызвавшая во мне трепет.

Как бы парадоксально это ни звучало, Руанн был обо мне слишком высокого мнения. Он думал, я разбираюсь в традициях ящерров и знаю смысл нашего прикосновения.

Но я не знала. Я ничего не знала об их мире. Я даже ящерров вблизи практически не видела — воевала издалека, что-то исследуя, что-то перехватывая или воруя… всего лишь наблюдая.

Потому ошибочно решила, что он окончательно закрепил моё влечение к нему.

Зависимые люди умирали без ящерров. Когда мы пытались увести этих несчастных подальше от заразившего убийцы, они брыкались и требовали вернуть их к… любимым. Иногда они убегали, прямо в объятия «любимых», которые без жалости дробили им кости и сворачивали шеи.

Некоторые земляне избавлялись от влечения уже на следующий день, некоторым не хватало и года. Главное, чтобы оно было — время избавиться. И если бы ящерр захотел использовать его на мне — нет способа лучше, чем видеть меня каждый день. Тогда я бы не успевала восстанавливаться.

Я! Поддалась! Силе! Влечения!

Эта мысль вызвала во мне столь ярый протест, что Руанн уловил перемену. Он нахмурился, острый хвост забился в беспокойстве.

Ему бесполезно объяснять, как сильно мы их боимся и ненавидим, наблюдая, как они сворачивают шеи нашим родным и близким. Бессмысленно объяснять ту боль, что я испытывала, глядя, как ящерры убивают мужа Виры. Меня не могли обрадовать чувства, возникшие к ящерру.

— Скорей бы ты сдох!

Я буквально вылетела из белой комнаты, не вспомнив, что не выключила камеры, забыв, что не велела охранникам убраться с поста, а только из белой комнаты. Не вспомнив, что Глава уже должен был вернуться из очередной поездки.

— Вениклакриме, не беги! Не убегай от правды! Тебе некуда бежать! Я приду за тобой, где бы ты ни была! Венилакриме!

Но я не желала слушать. Мне было слишком страшно.

Я уехала в лес.

И приняла решение там переночевать.

Мне было плевать, что меня могут сместить с поста руководителя отрядов первого класса. Даже мысли о Вире и её безопасности не заставили бы меня вернуться обратно.

Тело до сих пор помнило состояние расслабленности, подаренное ящерром, но мозг корил себя за разгильдяйство. Физическое и моральное боролось во мне.

Впервые за долгое время я почувствовала холод и поняла, что это результат прикосновения к ящерру. Впервые за два месяца заглянула в багажник мотоцикла, чтобы найти там заботливо уложенный Вирой плед.

Мысли о названной матери согрели.

Размышления о пленённом ящерре ужаснули. Кто я для него? И кто он для меня?

Я заставила себя отвлечься. Оглянулась вокруг. Какой прекрасный закат!

Нас вынуждали сидеть в подземных норах и не высовываться. Большинство детей, родившихся на «Станции 5», впервые видели солнце лишь в семилетнем возрасте — когда начинались учения. Эти ребята вырастут намного умнее нас — они с малого возраста умеют драться и сооружать ловушки. Но мечты нового поколения будут очень примитивными — всего лишь увидеть светило.

Красное небо кричало об опасности. Как же мне хотелось остаться на поверхности, никогда не возвращаться под тонны земли, где длинные серые коридоры давят, и вся твоя жизнь определяется уровнем, на котором ты живёшь.

Я бы привыкла к красному небу. Я бы привыкла мёрзнуть.

Глава пятая

Ещё на пересечении первых барьеров по дороге обратно на «Станцию 5» я ощутила опасность. Патрульные на заставах очень долго копошились, прежде чем открыть въезды.

Инстинкты заныли, когда я спустилась в трубу.

Они завопили, когда я пересекла рабочие уровни и оказалась на жилой территории.

Что-то не так. Слишком много звуков, которых не было раньше. Постоянно закрывались-открывались двери, непонятно откуда дул ветер.

Я застыла на месте, пытаясь понять, что меня так настораживает.

Внезапно по барабанным перепонкам ударил громкий звук. Включились динамики — сигнал опасности.

Вторжение!

Не нужны подсказки, чтобы понять, что случилось. Ящерры вышли на след «Станции 5». Возможно, они уже внутри — явились вызволять своего судью.

«Успокойся, Лин! Думай!»

Я повернула налево и вышла в общий коридор шестого уровня. Я пыталась не спешить, чтобы не создавать лишней суеты, но ноги сами по себе иногда срывались на бег.

Из комнат начали выходить люди, ещё не до конца верящие в опасность, но слишком хорошо вымуштрованные, чтобы правильно реагировать на сирену.

Если б я была на станции с самого начала, меня бы уже откомандировали на пост и уведомили о ситуации. Но побег в лес сыграл со мной злую шутку — я застыла посреди человеческой толпы, не зная, какой из планов выбрал Глава и куда мне нужно двигаться.

Важно понять: «Станция 5» — это огромный механизм. Не один, не два и не три этажа — целый улей, максимально приспособленный для жизни десятков тысяч людей. Инфраструктура была разработана по примеру обычных городов, какими они были пятьдесят лет назад. Мы сделали всё возможное, чтобы в случае нападения жители могли быть эвакуированы.

Почти все люди вышли из комнат. Они были напуганы, но чёткое знание правил делало своё дело — ждали, когда военные подадут сигнал и скажут, как нужно действовать.

Маленькие экраны, установленные в коридорах, горели красным цветом — кто-то вломился на станцию. Чужие. Ящерры.

— Как, уже внутри? — прошептал незнакомый мужчина слева. — Когда они успели?

— Небеса, помогите нам, — прошептала какая-то женщина, всматриваясь в мигающий экран.

Я рванула в направлении шестнадцатого тоннеля. Все знали: это самый короткий путь к кабинету Главы. Но не успела пробежать и нескольких метров, как увидела группу из тридцати военных. Они неслись навстречу мне.

— Куда? — остановила одного из солдат.

— Был получен сигнал о вторжении, — отрапортовал он. — План «7А».

Я промотала в уме кассету со всеми планами типа «А». И почувствовала, как в груди образовался ком.

Наводнение! Они устроят наводнение!

Руанн!

Не знаю, почему именно эта мысль пришла в голову самой первой. Я должна была подумать о Вире... о сослуживцах, в конце концов! О тысячах людей на станции, ради которых и выбрала военную стезю.

А подумала о Руанне.

— Кто остался с пленником?

Солдат посмотрел на меня как на сумасшедшую. И я его понимала.

— Командующая Лин... вы слышите? — он заглянул мне в глаза. — На станцию ворвались!