Марина Багирова - Город ящеров

— …А вот эта картина на стене — из разрушенного города.

— Какого города?

— Вы, наверное, и не слышали о нём. Назывался Мыслите. Ударение на первом слоге… Мыс-ли-те.

— Почему же, слышала. Именно рядом с этим городом находилась трагично разрушенная «Станция 17».

Женщина усмехнулась. Думаю, ей понравилась моя осведомлённость.

— Судья Руанн собирает антиквариат из Мыслите. Многое, конечно, было утрачено, сгорело или попросту сложно достать.

— Ну да, наш ящерр испытывает особое пристрастие к тому, что сложно достать.

— У нашего ящерра есть такое свойство, — хмыкнула собеседница. — Но на Мыслите действительно стоит обратить внимание. Единственный город, построенный совместно землянами и ящеррами.

— Интересно. А что там сейчас?

Женщина посмотрела на меня… странно. Я не поняла этого взгляда.

— Город реставрировали, восстановили величие. Но судья считает, что теперь это просто большой населённый пункт, не более.

— Возница, а вы как считаете?

Слабая улыбка украсила лицо управляющей.

— Мыслите — единственный город, виденный мной, мощь которого имеет право соревноваться с Гнездом… Но там свои законы, своё правление. В этом городе не особо хорошо относятся к земным людям. Какая ирония судьбы, не так ли?

— Пожалуй.

— Вы ведь слышали, наверное, о соревнованиях? — спросила она осторожно.

— К сожалению, нет.

— Может, оно и к лучшему. Лучше вам не знать, какими жестокими бывают судьи.

От этой фразы повеяло чем-то личным. Мне стало неуютно, будто я подслушала чужой разговор.

Мы молчали. Шли дальше. Мне была интересна тема разговора и я очень хотела её продолжить.

— А вы как туда попали?

— В Мыслите?

— Да.

— Ездила с судьёй. Он вынужден там бывать время от времени, — пауза. — К тому же там живёт мой муж с дочерью.

— Ох. А почему...

— Так сложились обстоятельства, — прервала управляющая и ускорила шаг. В её голосе послышались нотки раздражения.

— Ясно…

Возница оказалась неглупой женщиной. Хоть и по приказу, она исполняла свой долг весьма тщательно. Проявила завидное терпение, объясняя, кто за что отвечает, и чем, при желании, я могла бы занять свободное время. Например, упомянула о цветах в оранжерее, о роскошных купальнях под прозрачными куполами. Намекнула, что Руанн был бы рад, если бы я поездила по городу и порадовала себя чем-то: одеждой, едой, другими забавами…

Я удивилась тому, что Руанн позволил мне выезжать, о чём не преминула сообщить Вознице.

— Меня это тоже удивило, — осторожно ответила управляющая. — Это говорит об уважении с его стороны. Но…

— Что?

— Не думаю, что вам позволят выезжать одной. Насколько мне известно, вам полагается охрана... — заметив, что я раздражена упоминанием об охране, она поспешила сменить тему. — Если пожелаете, я могу дать список ювелирных магазинов…

— Посмотрите на меня. Неужели я похожа на человека, желающего обвешаться золотом на третий день рабства?

Женщина дёрнулась при слове «рабство».

Ближе к вечеру моя нервозность достигла предела. Я была взвинчена, снова болела голова. Было ощущение, что чем дольше нет Руанна, тем чётче я осознаю странности собственного поведения. Как я могла всего за несколько дней превратиться в домашнего зверька?

Управляющая это видела.

— Не стоит воспринимать всё так…

— Определённо? А как я должна всё это воспринимать? Вы же прекрасно понимаете — меня сюда ради развлечений ящерра привезли.

Возница поджала губы.

— По крайней мере, вы можете противостоять его влечению. Большинству и это недоступно.

— Почему вы думаете, что могу?

— Потому что видела, как это бывает. Привлечённая девушка — глупа, она ничего не видит и не знает, ей только ящерр нужен. Вы, насколько я могу судить, не такая.

— Не такая, — ответила я, думая о своём. — Скажите, надолго он отлучился?

— Обычно в шесть судья уже возвращается домой, — ответила Возница. — Но бывает, и до ночи там засиживается. Маятник ведь очень близко, Руанн потому и выбрал этот дом.

— А где он жил раньше?

— Он хозяин имения уже очень давно. Жил здесь, когда я начала у него служить.

— Сколько в таком случае Руанну лет?

— Сложно сказать… Я поступила на службу почти двадцать лет назад — переехала в Гнездо из другого города.

Возница вошла в гостиную. Я — следом.

Большая светлая комната, приятная, ненавязчивая. По центру стол, на столе — тарелка с фруктами.

Я схватила яблоко и жадно вгрызлась в сочную мякоть. Кислое. На станции мы были ограничены в свежей пище, а у Руанна еда валялась на каждом углу.

— Мне кажется, он… жесток, — выдавила я из себя. Женщина замерла. — Не волнуйтесь, Возница, это был не вопрос — так, констатация факта.

В комнату вошла девочка-подавальщица с подносом в руках. Оказывается, Руанн приказал подать ужин именно сюда.

— Извините, но я должна накрыть стол к приходу судьи. Это мои прямые обязанности, — сказала Возница, приступая к сервировке. Девчушка-подавальщица была у неё на подхвате.

Я наблюдала, как они накрывают стол: блюда с использованием ингредиентов, которые земным людям достать просто нереально, фарфоровые чашки, серебряные столовые приборы. Девочке-служанке лет шестнадцать… ей бы учиться, а не столы сервировать.

Я взяла из тарелки второе яблоко. Оно оказалось очень сочным — сок стекал по пальцам, оставляя липкий след. Я хотела казаться расслабленной, как будто для меня всё привычно, но на самом деле…

Своей вольготностью и дерзким поведением я пыталась скрыть чувство неуместности своего нахождения в этом доме. Сделалось противно… Я стояла и смотрела, как они накрывают шикарный стол для судьи Руанна, которого мы, бунтовщики, несколько дней назад держали в клетке.

На мне чистая красивая одежда. Я ничем не занята, и впервые за много лет мне не нужно никуда бежать. Но я ничего не контролирую, полностью подвластна чужой воле.

«Неужели ты ожидала другого? — задавалась я вопросом. — Очнись, Лин, он ведь судья! Правитель и вершитель судеб. Живая легенда! Он что, по-твоему, должен себе сам пуговицы пришивать и обувь чистить?»

Я положила недогрызенное яблоко на стол. Капельки сока стекли на белую скатерть, куда сразу устремились взгляды всех присутствующих в комнате.

Ни Возница, ни служанка ничего не сказали, не упрекнули ни словом, ни делом. Они молча убрали все блюда, что были на столе, обратно на поднос, и начали снимать белоснежную скатерть, чтобы заменить её другой.

Из-за нескольких капелек сока!

В руках умелой управляющей другая скатерть. Она резко расправила её над столом — ткань брызнула в воздухе белым цветом, а затем медленно опала на дубовую поверхность.

Всё было сделано молниеносно. В один миг. Наблюдая за тем, как «старая» скатерть с несколькими капельками сока исчезает где-то под тележкой, скомканная и ненужная, я поняла, насколько мы с Руанном разные. И дело не только в принадлежности к разным видам, но и в банальных привычках.