Светлана Шёпот - Тайна тёмного клана

Сейчас ему было все равно куда, зачем, почему, главное, чтобы рядом с ней. был согласен просто смотреть и охранять ее, лишь бы быть рядом. Хотя и хотелось подойти, обнять, поцеловать, сделать полностью своей. Он многое бы отдал за то, чтобы ее взгляды, которые она обычно дарит своему мужу, принадлежали ему, Вагнеру.

Поначалу он относился к ней насторожено, еще помня про красный отблеск в глазах, но проходили дни и Вагнер все больше убеждался, что Эволет самый прекрасный человек на земле и даже если ее что-то связывает с демонами ему плевать. Он готов был любить ее любой.

И сейчас, стоя рядом с молчаливым Бернардом, Вагнер наблюдал за ней. провожал взглядом каждое ее движение, легкую улыбку или же взгляд.

Прекрасная. Он не помнил ни одной женщины, которая была бы на нее хоть каплю похожа. Иногда Вагнеру казалось, что она не из этого мира. Слишком непохожая, слишком удивительная, словно сказочное создание из древних легенд.

Вздохнув, Вагнер отошел под тень одной из колонн, приваливаясь спиной к стене. Все равно на них с Бернардом никто не смотрит. Напарник тут же одарил его недовольным взглядом, но промолчал, отворачиваясь.

Сегодня она с главой клана встала очень поздно. Вагнеру не хотелось они занимались всю ночь, что так поздно легли спать. Не хотелось думать, груди разгорался пожар от догадок, которые против его воли крутились в голове. Если бы она дала хоть один намек, что ей плохо замужем, Вагнер вывернулся наизнанку, но сделал хоть что-нибудь, чтобы она не страдала. Но Эволет не выглядела несчастливой. Наоборот. Вагнер вздохнул. Кажется, он должен быть рад, что она счастлива. Вот только радости он почему-то не ощущал.

Насколько понял Вагнер, сегодня главе клана пришло приглашение на еже бал в императорский замок. Вспомнились слова его матери. Вернее, жен которую он всегда считал своей матерью. Она вырастила его, так что никем и быть просто не могла, хоть сама и отрицала это. Она говорила, просила, иногда заклинала его держаться подальше от императорского замка и, вообще, их семьи.

— Кажется, мне придется нарушить обещание, — пробормотал себе под нос Вагнер.

— Я бы на твоем месте еще сто раз подумал, псина.

Вагнер резко обернулся, испугавшись. Голос явно шел откуда-то сзади. Вот только сзади была стена. Тряхнув головой, он огляделся по сторонам и принялся ощупывать стену. Ничего. Просто гладкая стена. По спине пробежал холодок. Вагнер был уверен, что слышал голос. Причем такой отчетливый, что не услышать его мог только глухой.

— Ты ничего не слышал? — спросил он у напарника, который стоял не так уж далеко.

Бернард оторвал взгляд от пары за столом — иногда Вагнеру казалось, что напарник тоже неровно дышит к Эволет — и посмотрел на него так, будто он, Вагнер, был причиной всех его бед.

— О чем ты? — спросил Бернард, снова устремляя взгляд на главу клана и Эволет.

— Голос, — Вагнер был настойчив. — Только что.

— Тут полно голосов, — Бернард пожал плечами и сделал шаг в сторону, давая понять напарнику, что ему неинтересен их разговор.

Вагнер вздохнул, еще раз огляделся и на всякий случай отошел от стены и колонны подальше.

— Идем, — позвал его напарник, так как он на секунду отвлекся, а Эволет с мужем уже поднялись из-за стола и куда-то направились.

Чувствуя на спине чей-то взгляд, Вагнер, перед тем, как выйти из столовой, оглянулся, но так никого и не увидел. Он следом за напарником вышел из столовой, не замечая, как в его сторону смотрят красные, горящие глаза демона.

— Я предупредил тебя.

Голос отскочил от стен и затих где-то под потолком. Красные глаза напоследок сверкнули и потухли. А служанка, пришедшая убрать со стола, уронила чашку и разбила ее, в страхе вылетая из комнаты. В тот день по всему замку разошелся слух, что в столовой обитает призрак. Абсолон, когда Эволет сказала ему об этом, сделал вид, что он не понимает, о чем идет речь.

Тер — уважительное обращение к мужчине. Гера — уважительное обращение к женщине.

Мастер — обычно обращение к главе своего клана. Если человек не принадлежит к клану, то подобное обращение недопустимо. Разрешено при одном исключении — глава клана сам позволил так к себе обращаться. В тот момент, когда Алан первым протянул руку, Фернан получил разрешение на такое обращение.