Марина Багирова - Горечь жестоких людей (СИ)

– Да какие козыри, он и сам прекрасно знает, что мы «гуляем» по списку.

– Плохо гуляем. Афер Кох никак не поддаётся.

– Думаю, там личное. Подозреваю, Ревокарт нашёл на него новые рычаги давления.

– Я даже знаю имя этого «рычага», – Дакниш плотоядно ухмыльнулся. – Его очаровательная молодая жена.

– Не трогай её без надобности, – попросила я, рассматривая небольшой уютный дом, в котором последние два года жил мой сын со своей няней и охраной.

– Пока не было нужды, но если продолжит упрямиться…

– Иногда мне кажется, ты получаешь удовольствие от чужих страданий.

– В постели – может быть, в остальном это просто работа, – ответил он равнодушно.

– Насчёт постели… ты ведь помнишь, что Амели – моя подруга?

– Не думал, что у тебя есть друзья, кроме меня, да и то лишь потому, что мы оба с деформированной психикой.

– У неё точно такая же психика, и я о ней беспокоюсь.

– Мы просто спим, Клара, не более, – снизошёл он к объяснению.

– Может быть и так, но никогда не помешает напомнить, что она под моей защитой.

– Кстати, а почему? – в голосе Дакниша проскочило несвойственное ему любопытство. Меня это удивило.

– Мы учились вместе, обе рисовали, но она была на два года старше.

– Амели рисует?! – удивился Дакниш.

– Ещё как! – усмехнулась я. – Она была одной из лучших на потоке, да и сейчас продолжает этим заниматься, бережно хранит все свои рисунки. Странно, что она тебе не рассказала. Но, видимо, ты и не спрашивал.

Дакниш задумался.

– Не спрашивал.

– Если станет любопытно, она хранит свои наброски под кроватью в ящике, акварели – на шкафу.

Дакниш промолчал.

– А ещё… у неё был жених. Если вкратце – она его любила, а он её продал в бордель.

Глаза Дакниша вспыхнули недобрым светом.

– А если не вкратце?

– Не вкратце – спроси у неё. Захочет – расскажет, не захочет – никак не узнаешь, все доказательства этой истории были удалены по моему приказу много лет назад… как и люди.

– Знаю.

– О, так ты искал! – усмехнулась я.

– Мои люди искали. Мне нужно понимать, с кем я сплю. И, Клара, почему ты думаешь, что знаешь о ней больше, чем я?

Мне не понравилось, как он это сказал. Я остановилась и посмотрела ему в глаза.

– Чего я не знаю?

– Например, из какой она семьи? Почему сбежала из дома?

Мы продолжили нашу прогулку.

– Это неважно. Важно, кто она сейчас!

– Ну и кто же она? Управляющая борделем?

– Что ж ты не оставишь её в покое, если такого низкого о ней мнения?

– Не обязательно иметь высокое мнение о человеке, чтобы с ним спать.

– Просто чтоб ты знал, Ивий Касс просил у меня её руки.

Он остановился. Дакниш был по-настоящему удивлён, и я заподозрила, что не всё у него так просто с моей подругой, как он пытается показать.

– Почему у тебя?

– Потому что, как и остальные, он решил, что я всех своих подчинённых держу в ежовых рукавицах, и даже жениться никому нельзя без моего на то разрешения.

Мы с Дакнишем переглянулись.

– Наивный дурак, – прокомментировал Дорадо.

– Не могу не согласиться. Но, может, ей такой и нужен?

– Ей нужен следователь? Да как они вообще познакомились?!

– Он, по приказу Ревокарта, приходил с проверкой в «Лакрицу». Согласись, Амели из тех девушек, которые могут пленить сердце мужчины с первого взгляда. Видимо, она и пленила.

Дакниш промолчал.

Мы сошли с лужайки и по тропинке направились к дому.

Аккуратная аллея в последний месяц осени казалась будто разгромленной, повсюду лежала пряная листва, кое-где валялись высохшие ветки. Я бы хотела задержать приход зимы с её морозами и слоями тёплой одежды, мехами, на которых за лето собиралось так много пыли.

– Вилья Едравье вчера был найден мёртвым, – сказал Дакниш как бы между прочим.

Я хмыкнула. Меня эта тема волновала вот уже второй день.

– Жаль, я так любила бывать в его обсерватории. Но вывод очевиден: Ревокарт убирает из сената неугодных.

– Многих придётся убрать, – Дакниш задумчиво поднял с земли небольшой камень серо-голубого оттенка и начал его разглядывать. – Мы знатно поработали над списком.

– Это правда… Вот что мне не нравится: почему сенат не предпринимает меры? Подозрение сразу падает на Ревокарта… так много смертей, и умирают только те, кто посмел пойти против него.

– По той же причине – умирают те, кто рискнул показать своё недовольство. Даже в сенате сидят обычные люди, и их тоже можно запугать. Ревокарт – правая рука президента.

Я любовалась окружающей природой, сожалея, что не прихватила с собой очки и теперь мелкие детали виделись недостаточно чётко. Казалось, вдали от Эпир даже воздух чище.

Мне не хотелось возвращаться в столицу, я бы с удовольствием провела больше времени с сыном, но это слишком рискованно. Если шпионы Ревокарта узнают настоящую причину моих отлучек из столицы – конец свободе, здравствуй, зависимость. А если зависима я – зависимы и Тритоны.

Они думают, мы с Дакнишем уезжаем из города, чтобы побыть наедине. Эпиры уверены: он мой любовник, и пока мне такое положение дел на пользу. Даже думать не хотелось, что будет, если Таир узнает об Асторе.

– В столицу приезжают послы из Амарии.

Я остановилась. Выдохнула, замечая, какой замысловатой формы стали в тот день тучи. Будто стадо лошадей пробегает…

– Да, это указано в отчёте. Переговоры?

– Переговоры, – подтвердил Дорадо, немного удивлённый моей осведомлённостью о приезде послов. – Им не нравится давление президента. У Амарии пытаются забрать статус автономии, – и почти сразу: – Откуда ты узнала об их приезде? Эту новость ещё нигде не объявили?

– У меня много источников.

– Я в курсе всех твоих источников, Клара.

– Не всех. Если я тебе ещё и это расскажу, то буду вынуждена держать тебя при себе вечно, – я усмехнулась. – Запрещу тебе жениться, уезжать без меня из города, моя паранойя начнёт прогрессировать.

– Заманчивые перспективы.

– Вот и я о том же.

Мы вошли в дом. Запах выпечки наполнил рот слюной. Как хорошо! Может, именно здесь, рядом с сыном и болтливой нянькой, и есть моё настоящее пристанище?

– Мы должны помешать послам подписать договор, – сказала я, хватая со стола пирожок. – Ух, горячо… Если Восточная Амария потеряет автономию…

– …президент станет всесильным, – договорил Дакниш.

– А вместе с ним и Таир Ревокарт.

– Иногда мне кажется, – мой помощник усмехнулся, отодвигая для меня стул, – что ты всё это делаешь, лишь бы ему помешать. Тебя не волнует судьба страны? Каким пагубным окажется влияние новой политики президента? Что будет с Амарией, если она потеряет автономию?

– Дакниш, меня многое волнует, – ответила я терпеливо. – Но личность Таира Ревокарта – на первом месте. Я никогда этого не скрывала, ты знаешь, кто я и каковы мои цели, – и откусила пирожок.