Мария Круз - Прости, но ты полюбил психопатку

– Эй, шалава, не груби старшим. А то не получишь подарочка, – произнес он и начал снимать штаны, – у меня для такой, как ты, как раз есть один.

– Только попробуй, я отрежу тебе его и запихну в рот, – на этот раз мой голос прозвучал словно чужой. Он был наполнен гневом.

– Эй, да чего ты? – сказал алкаш и попытался дотронуться до моего лица, я отвернулась, и этому уроду все же удалось дотронуться до моей шубки.

– Тебе пипец! – прошипела я и, обежав его, зашла в закусочную.

Похоже, я нашла себе занятие на ночь. Мерзкий, грязный мудак, ты заплатишь за это. Мобильный из кармана и написать: «Один козел, не знаю, как зовут». Все. И отправить. Понятно кому.

В закусочной я провела полчаса и за это время успела съесть сэндвич с индейкой, выпить две чашки крепкого кофе и разбавленный свежевыжатый лимонный сок, чтобы протрезветь. Пока хозяин и официантка в возрасте отмечали праздник с завсегдатаями, я незаметно стащила со стойки острый нож с черной ручкой, острый соус «Чили» в стеклянной баночке, лимон средних размеров и несколько салфеток. Все время, что я там была, старалась не упускать этого алко-Санту из вида. Но ему, похоже, некуда было идти, поэтому он стоял неподалеку от закусочной и донимал прохожих, горланя песни. Я отошла в туалет и под раковиной обнаружила потертые резиновые перчатки желтого цвета, а также черный мусорный пакет. Все это также отправилось ко мне в клатч. Я даже не ожидала, что он у меня такой вместительный. Сходила в туалет, помыла руки, поплескала немного воды себе на шею, затем отключила звук телефона и покинула туалет. После чего пожелала владельцу дайнера счастливого Нового года и вышла на улицу.

Адреналин мелкими шажками начал подкрадываться ко мне. Мне было хорошо знакомо это чувство, и я не хотела притуплять его никотином. Мне необходимо ощущать все максимально остро. Я хочу превратиться в оголенный нерв, по которому пробегает электрический импульс. Я подошла к бездомному и произнесла:

– Ну что, тебе еще нужны деньги?

– Мне нужна выпивка, – сказал он.

Похоже, он не вспомнил меня.

– А есть разница? Я угощу тебя выпивкой, Санта.

– О да, детка! Сегодня мы будем любить, – пропел он незнакомую мне песню.

– Отлично. Идем.

Несмотря на то, что у меня топографический кретинизм и я могу потеряться в своем собственном районе, в котором живу уже несколько лет, один переулок неподалеку мне хорошо запомнился. Он был сказочно жутким и находился в совсем не освещенном месте. Я шла впереди, а без пяти минут труп плелся за мной как осел за морковкой. Когда я свернула за угол, в темную заднюю аллею с мусорными баками, какими-то коробками, дурным запахом и пожарной лестницей, на мне уже были надеты перчатки. Я поманила его за собой, а потом быстро забежала за стальной мусорный бак. Приготовившись, вытащила лимон и замерла.

Ждать мне долго не пришлось. Напевая свою дурацкую песенку, прерывая ее на отхаркивания и матерщину, он шел, опираясь на стену здания. Прошел мимо, не заметив меня, расстегнул штаны и начал мочиться прямо посреди переулка. Похоже, что он обо мне уже забыл. Я бесшумно встала, подошла к нему за спину и приготовилась. Сзади он гораздо больше был похож на Санту.

Когда он закончил свои дела и попытался снова надеть штаны, я развернула его за плечо, посмотрела ему в глаза и сказала:

– Скажи «А», Санта.

– А? – неожиданно послушно произнес он.

Я тут же с силой запихнула в его рот лимон и повалила его на землю, сильно толкнув. Пока он падал, я успела достать нож и, присев на землю, несколько раз воткнула его куда-то в область печени бомжа. Лимон заткнул его пасть, как кляп, и он смог только замычать. Дернувшись, он схватился за брюхо, откуда уже струей лила кровь, а я тут же несколько раз всадила нож в легкие. Он захрипел.

Не теряя времени, я открыла сумочку и достала из нее бутылочку чили. Открутив крышку зубами, я по очереди открыла его веки и вылила половину банки соуса ему сначала в левый, а затем и в правый глаз. Он задергался, попытался слабеющими руками закрыть глаза, но все было тщетно.

Прохожие шли по улице мимо, казалось, что совсем рядом, и даже не оборачивались в нашу сторону. Они были слишком заняты празднованием, да и шум в городе стоял такой, что, даже если бы я стреляла из дробовика, вряд ли кто это заметил бы.

Санта умирал. Ему повезло, он дожил до нового года. Но, пожалуй, с него хватит. Отмучился. Я подношу лезвие ножа к его заросшей щетиной шее и говорю:

– С Новым годом, мразь!

Уже отработанным движением я протыкаю ему сонную артерию, увернувшись от брызнувшей крови. На меня ничего не попадает, ни единой капли. Бездомный не издает ни звука, а просто затихает окончательно. И кровь мгновенно теряет напор – сердце остановилось.

Адреналин потихоньку начинает отступать, и все становится вдруг настоящим, реальным. Если бы не омерзительный запах, который неизвестно от чего хуже, от мертвого ли Санты или из помойки, это был бы просто восхитительный момент. Мой личный момент очищения, мой наркотик, мои маленькие радости. Мой подарок себе на Новый год, в конце концов. Причем он действительно от Санты.

Я не сдерживаюсь и заливаюсь истеричным и звонким смехом, который эхом разносится по темному переулку.

Убрав бутылочку с соусом, затаскиваю труп в темный угол, вынимаю из его рта окровавленный лимон, снимаю перчатки и закидываю их вместе с бутылочкой и ножом в черный мусорный пакет, что прихватила в закусочной, и убираю в клатч. Позже я выкину пакет с моста или подложу под дверь Starbucks.

Неожиданно мне показалось, что по противоположной улице прошел Мерфи. Я увидела его настолько мельком, что даже не была уверена в том, что это действительно был он. И словно для того, чтобы развеять мои сомнения, телефон блымкнул входящим сообщением: «Она убила Санту! Она убила Санту в гребаное Рождество! Та, кто ходит в церковь подумать, взяла и грохнула гребаного Санту!».

«И тебя с Рождеством!» – напечатала я в ответ и убрала телефон в карман.

Покидая переулок, я пытаюсь вспомнить, что же я загадывала в детстве у Санты. Но так и не могу вспомнить. На улицах по-прежнему были толпы людей, звуки сирен, мерцание гирлянд, грохот музыки и падающий снег.

В начале января клиентов в лавке почти не было. Если честно, меня это только радовало. Было приятно находиться в этом послепраздничном анабиозе, выбираясь из теплой квартиры только по вечерам, чтобы пропустить с друзьями по стаканчику или просто сидеть в магазинчике, читая книгу, дыша той частичкой лета, что обитала среди цветов. На улицах уже не было никакой суеты. Атмосфера праздника хоть еще жила в городе, но заботы по поводу подарков, бронирования столиков, выбора нарядов и прочего уже отпали. Все как могли наслаждались чувством того, что пришел новый год, а с ним, возможно, и новые повороты в жизни. Все надеялись, конечно же, на счастливые повороты.