Ольга Герр - Отравленная кровь

– И ты попросила брата лишить тебя невинности?!

Рейн удивился не меньше Марики. Наверное, Эль была в отчаяние, раз решилась на подобное.

– Он – единственный, кому я доверяла. По сути, единственный, с кем я общалась. Мне не к кому было пойти, кроме него. Но Гай отказал не потому, что он мой брат. Брачные союзы между братьями и сестрами в правящей семье не редкость. Первой женой императора была его сестра. Так мы сохраняем чистоту крови. Я всегда знала, что Гай не против быть со мной, потому и надеялась на его помощь. Но он испугался, что все всплывет, и его лишат статуса наследника. Расположение императора оказалось ему дороже меня. На следующий день я стала воплощением Богини.

«И теперь он не дает тебе прохода», – добавил Рейн про себя. Осознал, от чего отказался да поздно. Эль не из тех, кто нарушит запрет. И дело не в страхе перед наказанием. Он наблюдал за ней в храме. Религиозный экстаз в ее глазах не был поддельным. Эль искренне поклонялась Богине, запрет на прикосновения для нее не просто слова. Это часть ее веры.

Девушки могли болтать ночь напролет, но Рейн, кашлянув, напомнил о своем присутствии. Эль поняла сигнал и начала прощаться. Напоследок девушки договорились встретиться на гонках. Пообещав там познакомить Марику с Гаем, Эль покинула беседку. Они с Рейном торопились вернуться в покои, а потому поздно заметили приближение патруля. Их обнаружили.

– Бежим, – Эль первой сорвалась с места.

Они петляли, запутывая след, но жандармы подобно гончим псам шли по пятам. Топот их сапог по мраморному полу разносился по залам гулким эхом. Было страшно и вместе с тем весело. У Эль от азарта погони раскраснелись щеки и сверкали глаза. Сейчас она мало походила на бездушную статую, какой Рейн увидел ее в первый раз.

Когда стало ясно, что им не сбежать, Рейн придумал новый план:

– Госпожа, прячьтесь, – сказал он. – Пусть жандармы схватят только меня.

Она скрылась за стеной. В том, что Эль доберется до покоев, Рейн не сомневался. Она прекрасно ориентировалась во дворце.

Жандармы накинулись на него как стервятники на мертвую корову. Сбили его с ног, пару раз пнули, чтобы не дергался, и лишь потом удосужились спросить, кто он таков и почему разгуливает по дворцу ночью. Едва дыша после побоев, он рассказал небылицу о бессоннице.

– Кому ты принадлежишь, невольник? – жандарм наступил Рейну на руку – еще немного и переломает пальцы.

– Моя госпожа – живое воплощение Великой Богини, – прохрипел он с пола.

– Она в курсе твоих ночных вылазок? Сейчас мы это проверим. Поднимайте его, парни, и тащите за мной.

Рейна дернули вверх. Не позволив встать на ноги, поволокли по коридору. Он надеялся, Эльмидала добралась до покоев. В противном случае жандармов ждал сюрприз.

Они еще не постучали в дверь, а та уже распахнулась. На пороге стояла Эльмидала собственной персоной. Жандармы опешили. Они не ожидали встречи с Богиней. Ее появление в дверях было, по меньшей мере, необычно, но никто не осмелился поинтересоваться, что она здесь делает.

– Богиня, – жандармы как по команде склонили головы. Рейн усмехнулся, наблюдая за ними, потом, спохватившись, опустился в позу покорности. – Мы нашли вашего невольника. Он бродил по дворцу.

– Правильно, – кивнула Эль. – Я послала его в сад за цветами.

– Ночью?

– Почему нет? – она пожала плечами. – Таково было мое желание.

– Но он назвал другую причину прогулки, – жандарм недобро покосился на Рейна.

– Я велела ему молчать, – Эль и тут выкрутилась.

– Простите, Богиня, но с закатом передвижение по дворцу запрещено. Мы вынуждены вернуть вам невольника. Без цветов.

– Благодарю за напоминание, – сейчас Эль походила на императора больше, чем когда-либо. Царственная осанка и сухость тона сделали свое дело. Жандармы торопливо откланялись, оставив невольника его госпоже.

Едва дверь за ними закрылась, и шаги смолкли вдали, Эльмидала переменилась. Холодность слетела с нее как листва с деревьев по осени. Но заметив синяки Рейна, она посуровела.

– Я прикажу их наказать.

– Не стоит. Они выполняли свою работу. Незачем привлекать внимание.

Эль вздохнула:

– Спасибо за помощь. Если бы они нашли меня… – она замолчала. Ни к чему было объяснять, чем это грозило.

А затем Эльмидала преподнесла Рейну самый ценный дар, на какой он мог рассчитывать – она ему улыбнулась. Уголки ее губ приподнялись, и на щеках образовались ямочки, придав лицу небывалое очарование. Будь воля Рейна, он бы впился в эти губы поцелуем. Страстно, жадно, горячо. Но он не смел. В Иллари и за меньшие проступки убивали на месте. А потому, пожелав госпоже спокойной ночи, он ушел на балкон, где стояла его койка.

Укладываясь спать, Рейн не подозревал, что проявил непозволительную беспечность. Жадные глаза и уши все это время были начеку. Наблюдали и слушали.

…Права была Тантала, госпожа замыслила недоброе. Куда она ходила ночью с невольником, уж не развлекаться ли? Этого Верда не знала, но поклялась выяснить.

– Как прошла встреча? – Саби ждала Марику посреди гостиной.

Прямо заботливая маменька, волнующаяся за нерадивую дочь.

– Нормально, – зевнув, ответила она. За окном разгорался рассвет, и Марика после ночи без сна мечтала поскорее добраться до кровати.

– Я жду подробностей.

– Мы поладили.

– Ты подружилась с Богиней? – Саби улыбнулась. – Молодец! Она преподнесет нам наследника на блюдечке.

– Я взяла с нее слово познакомить меня с Гайдиаром.

– Отлично, – Саби потерла руки. – Послезавтра гонки на колесницах, я рассказывала тебе о них. Там мы отравим наследника, как и планировали. Никто не догадается о причастности дишканди.

– Говори потише, – Марика оглянулась.

– Брось. Этот дом – крепость.

Саби не терпелось обсудить детали, но Марика, сославшись на бессонную ночь, поднялась к себе. Расторопность, с которой она сбежала от напарницы, была вызвана не только усталостью. После того, как Саби отравила посла, она тяготилась ее обществом. Будь воля Марики, прекратила бы общение с девушкой, но кого волновали ее чувства. Расскажи она матери-настоятельнице о своих сомнениях, та бы расхохоталась. Дишканди не пристало жалеть ни собственных жертв, ни чужих.

Но были и плюсы. Теперь следователь оставит ее в покое. За Ингу почти не волновалась. Рано или поздно обман вскроется, и ее отпустят. Хорошо, если к этому времени и девушка, и следователь будут по другую сторону океана.

Следующий день прошел спокойно, и Марика окончательно уверилась в своей безопасности. Больше она не увидит Дарквинна. Ей бы радоваться, но она, напротив, грустила. Вместо облегчения ощущала пустоту, словно лишилась чего-то. Странное чувство гнездилось в районе груди, тяжелым камнем давя на сердце. Она гнала его от себя, отвлекаясь подготовкой к гонкам.