Ольга Гусейнова - Голодное сердце [litres]

– Спасибо, ис Труне! Начинайте подготовку к эвакуации. Теперь вы, ис Дар. Как нам транспортировать эльтара Рантаира на шлюп?

Лицо врача потемнело. Видимо, наши дела плохи. Он проверил данные на планшете и, качая головой, посмотрел мне в глаза.

– Он выживет, если медитек восстановит поврежденные ткани и органы, но медитек стационарный и требует такого количества энергии, которое шлюп обеспечить не в состоянии. Транспортировать его сейчас не имеет смысла, потому что он не выживет без медитека и нескольких минут. Эльтар Рантаир обречен, эльтарина.

– Если выскочим слишком близко от планеты и корабль не удержится на орбите, включим автоматическую посадку. Есть некоторая вероятность, что корабль выдержит и не развалится на куски, – вмешался Труне.

Я смотрела на него и на остальных членов терпящего бедствие корабля и попыталась найти выход, но его не было. Все зависит от того, повезет или не повезет нам с Рантаиром. Но ведь нам уже один раз повезло – судьба свела нас, двух одиноких гуманоидов из разных галактик и разных рас, но совместимых на сто процентов. Может, она не оставит нас и сейчас. Человеческое «авось прорвемся» принесло некоторое облегчение и надежду. И я скомандовала:

– Ис Дар, закрепите эльтара Рантаира, чтобы при жесткой посадке он не выпал. Ис Труне, немедленно начинайте эвакуацию, у нас слишком мало времени. Эльтар Ронэр, соберите свой экипаж и направляйтесь в шлюп.

Команда смотрела на меня с тревогой, но указания кинулись выполнять с облегчением. Я не отходила от Дара, проверявшего работу систем медитека, подключенных к Рантаиру. Потом, зафиксировав ему руки и ноги, Дар закрыл крышку. Взглянув опять на планшет, сказал, не поворачиваясь ко мне:

– Все хорошо: его показатели стабилизировались и состояние нормальное. Ему нужно лишь немного времени, и он выживет.

– Вы его единственный друг, ис Дар. По-настоящему хороший друг. И поверьте, он знает и ценит вашу дружбу, как никто другой.

– Вы правда так думаете? – Он недоверчиво уставился на меня.

– Я не думаю, ис, я знаю! А сейчас вам пора убираться отсюда.

Дар оглянулся на медитек и несколько секунд смотрел на него, а потом, словно очнувшись, повернулся и вышел в коридор. Я вернулась к себе в каюту, чтобы переодеться в летный комбинезон и ботинки. Проверив на мостике данные головного компьютера, направилась к эвакуационной палубе. Там уже собрался экипаж двух кораблей. Я махнула рукой, чтобы все рассаживались по местам. На палубе остались только мы с Ронэром и Даром. Они хотели пропустить меня вперед, но я усмехнулась и покачала головой. Ронэр понял не сразу, а вот Дар печально улыбнулся и тоже отошел в сторону. Но я опять покачала головой:

– Ис Дар, вы не можете остаться. Как вы понимаете, наши шансы на выживание слишком малы, а у вас есть о ком позаботиться. Например, о Дире. Он еще слишком юн, чтобы оставаться без присмотра.

Я понимала, что Дара грызут сомнения, но он кивнул и предупредил:

– Я буду готов заняться им, как только вы совершите посадку.

Я тоже кивнула в ответ.

– Эльтарина, я не понимаю, зачем вам погибать вместе с ним? Ведь вы сгорите в этой металлической коробке. Вы молоды и прекрасны, весь Рокшан будет у ваших ног! Вы должны отправиться с нами! – Ронэр есть Ронэр: ничему его жизнь не учит.

– Ронэр, обещаю, если мы выживем, вы весь срок будете полы мыть своим поганым языком! – зло прошипела я, не выдержав, а потом устало продолжила: – Неужели вы не понимаете, что я люблю его? И живу, только пока он жив и дышит. Если его не станет, меня не будет тоже. Извините, эльтар, но у меня нет времени, да и желания объяснять вам то, чего вы не в состоянии понять в силу своей душевной убогости. Лучше идите быстрее в шлюп. – Я повернулась к Труне, стоявшему в проходе. – Как только выйдем возле Крап-чага, я включу отстыковку, дальше сами. Прощайте, мне было приятно познакомиться с вами. И удачи нам всем!

Не дожидаясь ответа, я отправилась на мостик.

Мы спустились на Крап-чаг почти удачно в экстремальных условиях. Конечно, корабль повредили основательно, но не от перегрузки в атмосфере, а от удара о поверхность. Я не совсем точно рассчитала расстояние, и чуть не лишилась всех зубов, сломала нос, а дальше слушать врача и вовсе не захотела – зачем портить себе настроение. Главное – мы остались живы. Благодаря пилоту, я так считаю.

Как потом рассказал Дир, в себя я пришла только через два дня и, открыв глаза, снова увидела сидящего рядом Рантаира, похудевшего и усталого, он спал, привалившись к спинке кресла. Я осторожно села, свесив ноги, и ко мне тут же бросился Дир со стаканом воды. Не торопясь выпила, поблагодарила, а потом, опустившись перед Рантаиром на корточки и положив голову к нему на колени, прижала его ладони к своим щекам. Он проснулся, но, не двигаясь, ласкал их кончиками пальцев, пока я не попросила:

– Пойдем лечиться к себе. Ты плохо выглядишь, и я думаю, тебе еще нельзя вставать.

– Я ему говорил, но он никого не хочет слушать. Приполз сюда и уже здесь свалился, – раздался голос Дара.

– Ты слишком много говоришь, ис! Может, мне сменить корабельного врача? – хмуро взглянув на Дара, прошипел Рантаир.

Я рассмеялась и заявила:

– А у тебя и корабля-то больше нет, я его вдребезги разнесла. Иса Дара к себе на корабль врачом возьму, если согласится, чтобы ты на него больше не шипел. Друг, называется!

У обоих сделались такие интересные лица, будто я им сказку о земных привидениях рассказала.

Нам потребовалось несколько дней, чтобы прийти в себя, особенно Рантаиру. Как оказалось, нас переправили в императорскую резиденцию на Крап-чаге, где мы и прошли восстановительное лечение. Я еще несколько раз разговаривала с отцом-императором, с матерью-императрицей, потом с папой эран Карсу и с самим Ронэром, который после знаменательных событий долго не мог прийти в себя и «посыпал голову пеплом». У них с Рантаиром даже завязалось нечто похожее на дружеские отношения. А ко мне Ронэр полностью изменил отношение. Можно сказать, дышать на меня боялся, особенно после того, как узнал о смягчении наказания.

Рантаир не отпускал меня ни на шаг, следил за каждым вздохом. Через несколько дней, когда ему стало гораздо лучше, мы пустились во все тяжкие.

О, мне достался самый ненасытный мужчина во Вселенной! Такое ощущение, что он решил за неделю наверстать годы воздержания. В конце концов пришлось установить лимит на секс, который я сама же и нарушила, не прошло и половины дня. Мы оба учились любить друг друга и все больше узнавали друг о друге.

Я лежала, положив голову на плечо Рантаира и осторожно гладила синеватый шрам на его груди. Прижавшись к нему, я вздрогнула от мысли, что могла потерять любимого. Даже находясь в рубке обреченного корабля и пытаясь его посадить на Крап-чаг, я не боялась умереть, ведь в медитеке находился мой мужчина. Я боялась остаться в живых, если он умрет. Я чувствовала Рантаира всем телом, всеми фибрами души, я принадлежала ему.