Екатерина Оленева - Пиковая дама (СИ)

— Именно так.

— А если я этого не сделаю, вы меня бросите?

— С превеликой радостью, — с улыбкой очаровательного садиста протянул мой наречённый.

Я выдержала пауза, в течении которой пыталась собраться с мыслями.

— Ваш отец в курсе ваших намерений?

— Не во всех нюансах, но в общих чертах, да.

— Просто блеск!

— Так каков будет ваш ответ, Эмма Дарк?

— Что вы хотите, чтобы я сделала ради чести называться вашей невестой?

— Вы должны обелить имя человека, которого оклеветали.

— И как, по-вашему, я могу сейчас это сделать?

— Вы подпишите бумагу. Я специально её приготовил. Позже передам их кому следует. Рета восстановят в Университете.

— Полагаете, история на этом завершится? А как же моя честь? Об этом вы подумали?

— Об этом думать нужно было вам. Раньше.

— Разве имена мужа и жены не связаны?

— Пока мы ещё не женаты — нет.

Обрывки мыслей так и вертелись в голове.

Вот лично мне эта помолвка была нужна как рыбе зонтик. Буду только рада избавиться от этого надутого индюка на красных каблуках, видимо, вообразившего, что припёр меня к стенке. Без него я могла бы спокойно развивать отношения с прекрасным кузеном. Без него я могла начать готовиться к отъезду в Институт, не забивая голову предсвадебной праздничной волокитой. Без него я могла бы приступить к поискам способа вернуться домой.

Но без него не получалось. Вот он, стоит. Парчой и глазами победно сверкает.

Интуиция, да и простой здравый смысл подсказывали, что леди Диана и мистер Адриан вовсе не порадуются скандалу, который неминуемо разразится вслед за моим отказом выполнить требования противного Исидора, выставленные в ультимативной форме.

— Что будет, если я скажу сейчас нет? — на всякий случай уточнила я.

— Я выйду отсюда и скажу, что не готов связать себя с калекой, утратившей магический дар вслед за своим целомудрием. — Исидор недобро улыбнулся. — Но пообещаю передумать, если медикусы подтвердят наличие у вас девственной плевы.

— Это уж слишком! Вы не посмеете! — возмутилась я, с тоской вспоминая о нашем милом добром времени, где у человека есть личное пространство.

И в это пространство никто без его разрешения войти не смеет.

— Испытайте меня? — продолжая всё так же паскудно улыбаться, молвил Исидор.

Вот чудесно. Вот просто чудесно! И что прикажите делать?

Я мысленно представила себе весы.

На одну чашу положила огромное облегчение от возможности никогда больше не увидеть этого сверкающего самоуверенного аристократа. На другую лёг позор разорванной помолвки, опороченное имя.

И ещё, что немаловажно, разбитая судьба человека, пострадавшего по моей вине.

Чёрт! Нет! При чём здесь я? Пострадавшего по вине Эммы! Или я схожу с ума, что начинаю ассоциировать себя с этой невозможной особой?

Родня тут поёт ей дифирамбы, а по мне, так она вовсе не большого ума, раз без разбору спала с парнями, когда тут такая строгая пьянка. Ну, в смысле — нравы.

Может быть женишок блефует?

Жаль, что-то не похоже. Он и в самом деле с превеликим наслаждением ткнём меня мосей в эту кучу дерьма.

Чаша с позором и покаянием за чужие грехе поползла вниз, перевешивая радость избавления.

— Могу я взглянуть на бумаги? — холодно вопросила я, протягивая руку.

Исидор с победной улыбкой достал их из внутреннего кармана камзола.

Тонкий папирус благоухал дорогим парфюмом. Щедро же павлин полился одеколоном, раз даже внутренние карманы им пропахли?

Развернув свиток, я пробежалась взглядом по ровным, изящно выписанным строчкам:

« Я, Эмма Дарк, от рода Дарков, восходящем к Первым Драконам и Первым Магам, полновластная госпожа земель Рэйдан, Россовьер, Диких лесов и Синих Озер, Маг II степени стихии Огня, повелительница Молний, способная взывать к мёртвым, хочу принести покаяния за ложные показания, данные мной 3 числа предыдущего месяца против Рета Блэйда, студента 3 курса Некромонтологии.

Согласно этим показаниям Рет Блэйд якобы покушался на мою честь, в результате чего между ним и моим кузеном, Винтером Дарком, произошёл поединок, запрещённый законом.

Со всей ответственность заявляю, что 3 числа предыдущего месяца по моему наущению на Рета Блэйда было совершено нападение, в которому участвовала я сама, мои родственники и наши друзья.

В результате наших агрессивных действий Рет Блэйд вынужден был обороняться и нанёс нам значительные повреждения.

Вероломного нападения, в котором я обвиняла его, он никогда не совершал. Все его действия были оборонительными.

В связи со всем вышеизложенным прошу снять наложенные на Рета Блэйда санкции, а также восстановить его на обучение в Институте.

Что ж? С виду вроде ничего страшного и провокационного. Никаких порочащих честное имя Дарков уточнений. К тому же мне импонировала мысль о том, что человек, несправедливо нами обиженный, будет обелён.

Совершенно того же результата Исидор мог бы от меня добиться, не прибегая к конфронтации.

«С тобой — да, — шепнул внутренний голос. — Но договаривается-то он с Эммой».

— Я должна это подписать?

Он кивнул.

— Просто подписать — и всё?

Окунув тонко отточенное перо в чернильницу, я оставила внизу бумаги широкий, незнакомый мне самой росчерк — подпись Эммы Дарк, которое тело, обладающее своей памятью, оставило почти без участия сознания Алины Орловой.

Скрутив папирус, протянула его Исидору:

— Возьмите.

Победно сверкнув глазами, он принял его у меня из рук.

— Вот и умница, — насмешливо улыбнулся он.

— Сегодня вы выиграли, — со всей надменностью, которую только смогла из себя выдавить, процедила я. — Но не заигрывайтесь. Не забывайте, Дарков не просто так называют опасными врагами.

— Не пугайте меня. Гордоны тоже не из легких противников. Идёмте к гостям, дорогая невестушка. Гости, должно быть, нас уже заждались.

Сверкнув улыбкой, жених распахнул предо мною дверь.

Проигнорировав протянутую мне руку, я вышла из комнаты.

Я уже говорила, что не люблю праздничную суету? Ну так это ещё с условием, что ничего подобного приёму, данному Дарками в честь помолвки Эммы, в жизни маленькой Алины Орловой никогда не случалось.

По такому поводу люди здесь собрались самые разные как по возрасту, так и по характеру. Общество разбилось по кружкам и интересам, каждый вокруг избранного им лидера. Мужчины блистали остроумие, подлинным или мнимым. Женщины — белизной плеч, глянцем волос и бриллиантами.

Рука об руку с Исидором мы проследовали к столу. За нами чинными парами вышагивали гости, следуя на званный обед.

Стол был заставлен закусками, фруктами, дичью, хрусталём и цветами. Всё вокруг источало великолепие.