Екатерина Оленева - Пиковая дама (СИ)

— Я не собираюсь устраивать очередной скандал, — заверил он меня и голос его при этом звучал вполне резонно. — Но не кажется ли вам, что идти завтра Эмме на Шабаш всё равно что овце на заклание? Я понимаю, Блэйду-то всё равно. Но сама-то ты должна подумать?

— Я подумала. Выбор, на самом деле, не богат. Пойду — плохо, не пойду — ещё хуже.

— К тебе, Дарк, будет особое поручение, — заявил Блэйд.

— Какое?

— Если до рассвета ни один из нас не вернётся, постарайся сделать так, чтобы Хант за это ответил.

Парни обменялись взглядами. Понимающими. И вот тут мне сделалось по-настоящему страшно.

— Сделаю, что смогу. Но «Хвост Скорпиона» — это сильно. Если получится, конечно. Вся эта ваша придумка та ещё авантюра, но, учитывая обстоятельства, наверное, его применение оправдано. Наблюдая за твоей техникой боя, красавица, я начал допускать мысль, что вся эта тупая придумка с обменом телами не такой уж и бред, — поделился впечатлениями Винтер. — По сравнению с тем, как ты дралась раньше это просто детский сад. И уж тут, да, нужно что-то вроде Хвоста, лишь бы прекратить это безобразие как можно раньше. А что ты станешь делать, если она это заклинание просто не вытянет?

— Придётся выполнить его самому.

Повисла пауза.

— Всё никак не соображу, зачем тебе это, Блэйд? Зачем подставляться, если такой прекрасный случай уничтожить своего врага?

— Та, что сейчас носит лицо твоей обожаемой Эммы, мне не враг. Она такая жертва, как и многие другие. К тому же нравится её идея о том, как добраться до Ханта. Может сработать.

— А может и нет. Тогда вам обоим оторвут головы.

— Кто? — испуганно пискнула я.

— Сам же Хант и оторвёт. Кроме того, меня, в отличие от вас, очень интересует вопрос: где же моя настоящая кузина?

— Могу предположить, что в моём теле, — пришёл мой черёд делиться соображениями. — Вопрос решается, Адриан пытается найти составляющие заклинания, что все вернёт на место.

— Предлагаю решать проблемы в порядке их очерёдности. Шабаш завтра. После нашего поединка победитель по правилам клуба назначает следующих Охотника и Жертву. Я предлагаю назвать твою кандидатуру, Дарк.

Я от такого предложения села. В прямом смысле слова. На поваленное дерево.

— Не нужно его втягивать. Блэйд! Мы так не договаривались!

Блэйд скрестил руки на груди. Когда он заговорил, из голоса его исчезли все эмоции:

— Нет? Хорошо. У тебя есть время подумать, кого обречь на эту роль. Подумать ровно до завтрашнего вечера. Есть предложения?

Я покачала головой.

Винтер счёл что для того, чтобы начать соглашаться с Блэйдом момент самый подходящий:

— Вообще-то ты прав. Задумка не плохая. Но только разве Жертва не должна подать заявку на вступление в ваш чертов Клуб? Сделать это я вряд ли успею.

— Правила давно поменялись. Членами клуба должен быть Охотник, а Жертвой может стать любой студент.

— Тогда я в деле.

— Но… — попыталась возразить я, — тебе будет разумнее держаться от всего этого подальше!

— Если Винтер хочет помочь, ему как раз лучше этого не делать, — возразил Блэйд. — Чтобы уничтожить Ханта нам нужно держаться вместе.

— Как это возможно если вы на дух не переносите друг друга? — всплеснула я руками.

— Мы не пожениться собрались, кузина. А всего лишь работать вместе, — усмехнулся Винтер.

— Ради твоего же блага, — с иронией добавил Блэйд. — Никогда не думал, что скажу это, но я рад, что ты с нами в одной лодке, Дарк.

— И не говори. Сам с трудом в это верю. Чего не сделаешь из-за любви.

— Мелко, Дарк. Мыслить нужно шире. Герою, конечно, ценно спасти прекрасную даму, но куда ценнее спасти целый мир. Или хотя бы для начала — Университет от безумного ублюдка, развлекающего тем, что режет людей, как щенят.

— Я буду действовать ради Эммы. И ради Азы. Но что тебя тянет геройствовать?

Блэйд смерил Винтера насмешливым взглядом:

— Мысль нагадить такой высокопоставленной особе, как ублюдок Хант, не может не греть мою тёмную душу. А знать, что одно моё присутствие доводит тебя до белого каления, а вы, ваше высокоблагородие, вынуждены это терпеть, кажется мне игрой, стоящей свеч.

— Да. Отличный повод добровольно нарываться на Хвост Скорпиона.

— Ладно, Дарк. Ты меня расколол. Признаюсь, так и быть, чего уж? Ты же тоже спал с Эммой? Знаешь, какая она сладкая, наша с тобой девочка. Чтобы продолжать развлекаться по-прежнему, необходимо срочно устранить Ханта. Не знаю, чем он уж так подкупает девчонок, но липнут они на него, как мухи на…

— Ах ты дерьмо! — сжал кулаки Винтер.

— Не нужно, — привычно уцепилась я за рукав его кафтана. — Он нарочно тебя провоцирует. Спокойной ночи, Блэйд. Встретимся завтра.

— Встретимся, — кивнул он.

Кажется, ярость Винтера его веселила, повышая настроение.

От напряжения, витающего между этими двоими, чуть ли не искры в воздухе сыпались. Мысль о том, что они могут сработаться ради какой бы ни было идеи, казалось полной абсурда.

— Приятных снов, голубки. Не утомляй красавицу слишком сильно, Дарк. Ей завтра ещё под Ханта ложиться.

Теперь и у меня зачесались кулаки врезать по этой ухмыляющейся физиономии. Не мудрено, что в Институте у этого типа такая мерзкая репутация. Приятным человеком его не назовёшь.

— Да пошёл ты, — процедила я.

И пошла сама. Куда подальше. От них обоих.

Пусть, если захотят, изводят друг друга хоть до рассвета, а мне действительно нужно выспаться, успокоиться, собраться с мыслями.

Подготовиться к Шабашу, блин.

«Интересно, как я на него попаду?» — всплыла мысль.

Но я не стала её развивать. На сегодня ни о чём неприятном думать не буду, а то вообще до завтра не доживу.

Она сидела на качелях. Спутанные волосы закрывали лицо, падая в хаотичном беспорядке на белую рубашку. Такие обычно любят показывать Голливуд, когда снимают пациентов психиатрической больницы.

Тонкий и навязчивый звон заржавевших цепей действовал на нервы.

Повернув голову, словно незрячая, она протянула руку в мою сторону:

— Помоги… помоги… — хрипела голосом зомби из ужастика. — Не верь ему…

Ужасный, дребезжащий, сиплый звук. Рука, протянутая ко мне, дрожала. А вокруг клубился туман.

В ужасе я попятилась и — проснулась.

Солнце только взошло, свет ещё был сумеречный, будто не до конца уверенный, что одержал победу над тьмой. Но день, которого я страшилась, уже наступил. Мне хотелось каким-нибудь особенным образом его миновать, перелететь, проспать. Я осознавала необходимость быть сильной. Но в голову неотвязно долбила боль, будто дятел, твердо решивший сделать себе дупло. В животе порхали — нет, не бабочки, — серые, призрачные, как осенний туман, моли.

«Чего ты боишься?», — попыталась я, то ли пристыдить саму себя, то ли проанализировать ситуацию.