Анна Стриковская - Купчиха

Тео одобрительно похлопал его по спине:

— Ну конечно со мной! Ты же мой внук!

Затем посмотрел на растерянного Ульриха и подмигнул, мол, не переживай, всё нормально.

Ули было надулся как мышь на крупу, а затем вспомнил, что у него плохо получается общаться с мальчиком. А значит, тот будет вертеться и мешать ему править. Так что не обижаться надо, а сказать спасибо Тео.

Погрузка наконец закончилась и отряд вышел в путь, провожаемый добрыми пожеланиями Стефана и оханьем Эльзы. Сегодня ей было гораздо лучше и она даже поднялась, чтобы накормить всех завтраком, а Эди выдать из своих запасов сахарного петушка на палочке. Мальчик тут же засунул эту незатейливую сладость в рот, поэтому прощанье обошлось без его ликующих криков. Всё происходящее он воспринимал как занятную игру, затеянную исключительно с целью его развлечь.

Взрослым было далеко не так весело. Сразу возникла первая трудность: мулов с поклажей вышло значительно больше, чем всадников. По хорошему считать, так два на одного. Хорошо ещё, что мулы привыкли ходить в поводу: несколько раз в год Стефан с Эльзой спускались из своей долины в город, чтобы продать на базаре плоды своего труда и тогда под седлом шёл кто-то один из животных, а остальные, связанные верёвкой, шли за ним с поклажей.

Но это не сильно упрощало задачу. Одно дело ехать по дороге, другое — по лесу, растущему на горах. Так что продвигались они медленно, гораздо медленнее, чем рассчитывали. Ещё вчера Тео со Стефаном определили путь, по которому следовало продвигаться. Он шёл по диким местам вдоль самого края долины, там, где она переходила в горную местность. Тео обратил внимание, что ехать им предстоит по лесам, которые каймой окружали возделываемые поля и сады. Стефан пояснил: лес насадил триста лет назад предок графа Эгона, чтобы защитить своё графство от сходов лавин и селей. Своим потомкам он заповедал поддерживать защитный лесной пояс и ни при каких обстоятельствах не вырубать. Он же и учредил лесную службу. За столь долгий срок его творение разрослось и теперь представляло собой могучий лес, по которому трудно было догадаться, что когда-то это были хилые посадки. Там почти никто не селился, за исключением лесников, но графиня не так давно упразднила эту службу, так что быть обнаруженными им не грозило.

Первого амбала, самого здорового, сбросили вскоре после того, как пересекли дорогу, ведущую к приискам. Когда он придёт в себя, то в лучшем случае двинет туда, но в долину не вернётся. Освободилась лошадь Виолы и она тут же поспешила пересесть. Разочарованного её торопливостью Мельхиора подбодрила, погладив его по щеке, и нежно потёрлась о камзол у него на груди, соскакивая на землю. Пояснила:

— Мне твоего коня жалко, зачем ему тащить двойной груз?

Затем поманила к себе Эди, но тот вдруг отказался.

— Я с дедушкой поеду!

Ещё бы! Ведь Теодор всю дорогу нашёптывал ему в ухо разные интересные истории из своей наёмничей жизни, а мальчишке такое слаще петушка на палочке. Сколько в этих байках было правды, а сколько вымысла, уже и сам Тео не мог бы определить.

От второго прихвостня Хельмута избавились через час. Оставили лежать в глухом месте, где до них вряд ли кто побывал, разве только тот самый предок Ульриха, который насадил этот лес. Если зелье не отшибло ему мозги полностью, выберется. Здесь всё просто: наверх — мёртвые камни, вниз — живые люди.

Ещё через час скинули третьего, самого молодого. По свидетельству Стефана этот привлекательный внешне парень отличался жестокостью, граничащей со сладострастьем. Его закинули в яму, из которой ещё надо было выбраться. Задача выполнимая, но далеко не простая. Любит мучить других — пусть сам помучается.

Каждому на лоб Мельхиор прилеплял бумажку с заклинанием отсрочки. Когда дело будет сделано, она просто исчезнет, как выполнившая своё предназначение. Мулы же, избавившись от своей ноши и получив вместе с пинком под зад приказ "Домой!", убегали, радостно задрав хвост, и даже не оглядывались на своих товарищей.

Четвёртого сгрузили, когда время перевалило за полдень и Виола стала присматривать место для небольшого привала. Эди уже устал слушать дедовы байки, стал хныкать и вертеться, что означало: мальчику пора отдохнуть.

Остановились у небольшого ручья, стекавшего с гор и образовывавшего небольшую заводь у корней высокой сосны. Толстый слой иголок, если его не ворошить, образовывал мягкую подстилку, так что расположились с удобствами. Выбранного стражника оттащили в кусты, но будить пока не стали, решили сделать это после еды.

Эди сжевал лепёшку с мясом, запил компотом из фляжки, притулился к матери и заснул, уронив кудрявую голову ей на колени.

— Как дальше поедем? — спросила Виола, — Эди спит, не хочется его будить.

— Завернём в одеяло, я возьму его на седло, — ответил Мельхиор, — Только надо чем-то прикрепить, чтобы у меня руки остались свободными.

— А можно я его повезу? — робко спросил Ульрих, — Пока всё идёт гладко, но вдруг… Мельхиор более опытный маг, а у меня конь получше.

Виола молча развела руками, не соглашаясь, но и не запрещая. Мельхиор кивнул.

— Хорошо, ты повезёшь мальчика. Садись в седло, а я тебе его подам, заодно подумаю, как его лучше закрепить.

Виола повозилась в своей сумки и вытащила оттуда пару шёлковых шалей.

— Может, вот этим? — спросила она.

Отлично, — сказал Мельхиор, — То, что надо. Очень удобно.

Он забрал у Виолы шали и они с Ульрихом стали устраивать в седле спящего Эдмона. Тео, глядя на это, только крякнул. Настоящий хотейский шёлк. Он-то отлично помнил, как Виола выбирала каждую и сколько заплатила. Вряд ли после их приключения эта роскошь будет годиться хотя бы на тряпки. Бывший наёмник удивлялся, что до сих пор всё было гладко и гадал, когда начнутся неприятности. В том, что они обязательно будут, у него сомнений не было. А там… Плевать на вещи, лишь бы все живы остались.

Когда все уже были в сёдлах, он сказал:

— Мы проехали практически половину пути до того места, где нам надо будет выбираться на дорогу, ведущую из долины. Давайте поскорее скинем оставшихся бандитов, а то скоро лес поредеет. Помние. Какой он был вокруг мызы Ульриховой няни? Совсем не такой густой, скорее редкий. Да и нашим ушастым приятелям давно пора домой.

Виола знаками изобразила своё полное и безоговорочное согласие со словами отца. Мужчины тоже согласились: им надоело таскать в поводу этот дурацкий груз.

Так что в течение часа они избавились уже от двоих. Каждый, как было обещано, получил по кружке и по куску хлеба, а вот оружия им не оставили, пожалели тех людей, к которым выйдут эти бандиты. Пусть они ничего не помнят, но замашки-то должны были остаться.