Лаура Таласса - Рапсодия

— Как я могу помочь? — спрашиваю я, хотя уже боюсь ответа, когда позади Деса распахивается дверца холодильника. Бутылка игристого сидра выплывает оттуда, а как только холодильник закрывается, с дальней столешницы в воздух поднимается бутылка вина. Спустя мгновение, открывается шкаф, и оттуда вылетают два бокала. Все четыре предмета опускаются перед Торговцем, который начинает разливать напитки.

— Мне нужно получить информацию от некоторых моих подданных.

Он пододвигает мне бокал игристого сидра. Я хмурюсь, но всё равно делаю глоток.

— И ты не можешь получить? — спрашиваю я, приподнимая брови.

Он качает головой, смотря вдаль.

— Могу заставить отвечать, но из-за этого… они умирают.

— Умирают?

Боже. О чём говорит этот мужчина?

— Как и ты, я могу заставлять людей. Но между нашими способностями есть существенная разница.

Было намного больше, чем одна существенная разница между нашими способностями. Дес не светился каждый раз, когда пользовался ими, не пытался трахнуть объект своего очарования, как делала сирена во мне… похотливая сука.

— Твои чары не дают возможности цели игнорировать приказ, — продолжал он. — Ты хочешь заставить их говорить — они говорят. Хочешь принудить их танцевать обнаженными на улице, они подчиняются. Без вариантов. — Он покрутил бокал с вином между руками. — А с моими силами, — говорил Дес, — объект может выбрать, не подчиняться… но это его убьёт. Так, если они пожелают, то могут выбрать умереть полностью одетым, но не танцевать обнаженным на улице. Или они могут решить умереть молча, не раскрыв секрет.

Я никогда не понимала…

— Но ты всех вокруг заставляешь говорить, — возражаю я.

Торговец делает большой глоток вина, прежде чем ответить.

— Большинство людей предпочитают жить.

Я позволяю себе задуматься об этом.

— Так, твои объекты выбирают смерть, а не выдачу информации?

Он кивает, уставившись на бокал. Ох, я даже представить не могу, за какую тайну стоит умереть.

— Есть одна ошибочка в твоём плане, — говорю я. — Я не могу применять чары на фейри.

Он смотрит мне в глаза.

— Я не прошу тебя использовать чары на фейри.

Это приводит меня в замешательство.

— Тогда о чём ты меня просишь?

Его глаза, цвета луны в ясную ночь, как и всегда, загадочны. Приняв какое-то решение, он обходит бар и, взяв ещё один барный стул, тянет его ближе.

— В Потустороннем мире что-то… неладно, — он говорит тише, словно с осторожностью подбирает слова. — В моём царстве неспокойно… как и в других. Происходят исчезновения — много, много исчезновений. Солдаты пропадают без следа. Только женщины… вернулись. Мне нужно выяснить, что с ними случилось.

— Почему женщины просто не расскажут все сами? — спрашиваю я.

— Не могут. — На лице Деса читается мука.

— Они умерли?

Он качает головой.

— Не совсем. Они не живые и не мёртвые.

Я покрутила бокал с игристым сидром.

— Я не понимаю. Чего ты хочешь от меня, Дес?

— Фейри со мной не разговаривают. — Он осторожно подобрал следующие слова. — Но не только они живут в Потустороннем мире.

Я все сразу понимаю.

— Подменыши, — выдыхаю я. Люди, которых похитили фейри и забрали в Потусторонний мир. Большинство живут, как рабы.

— Мне нужно защитить своё царство.

Я застыла. Это редкий случай, увидеть другую сторону жизни Деса, сторону, где он не просто какой-то бандитский призрак в ночи. А ту, где он настоящий король, правящий всеми существами ночи.

— Так ты хочешь взять меня в свой мир, — говорю я. — И, чтобы я зачаровала твоих рабов…

— Они не рабы, — рычит он.

— Не держи меня за идиотку, Дес. Лишь потому, что они не знают другой жизни, не значит, что они выбрали бы эту, если могли.

— Никто из нас не выбирал наши жизни, — говорит он, и его взгляд становится чересчур пронизывающим.

— Ты хочешь, чтобы я силой вытащила правду из людей, что живут в твоём царстве, хотя это неэтично, и вероятно хуже, чем смерть.

— Ты никогда не заботилась об этичности использования чар, — говорит Дес.

— Потому что никто из зачарованных не был жертвой. — Они все преступники того или иного рода. Я продолжаю: — Ты никогда не задумывался, что если Король Ночи, со всеми уловками и обещаниями, не смог заставить людей говорить, то нужно оставить их в покое?

— Калли, — говорит Дес, наклонившись вперед, — фейри умирают. Люди умирают. Что-то происходит в Потустороннем мире, и это происходит прямо у меня под носом.

— Если я откажу тебе, что ты предпримешь? — спрашиваю я.

Он изучает меня несколько секунд, стиснув зубы.

— Я заставлю тебя это сделать, вне зависимости от твоего желания.

Так я и думала. Он предпочитает моё согласие, но использует свои способности в любом случае.

— Тогда выбора не остаётся, — говорю я. — Я сделаю это.

И вот так вот, я вновь работаю бок о бок с Торговцем.

Декабрь, восемь лет назад

— И, чем же ты занимаешься, когда не заключаешь сделки? — спрашиваю я Деса, который растянулся на полу с моим учебником. Он держит в руке ручку, и я вижу, что он что-то пишет на полях. Я серьёзно опасаюсь, что он рисует члены на полях, но когда заглядываю, то вижу себя. Он изображает фрагмент моего лица и, чёрт возьми, ко всему прочему, Дес хороший художник.

— Кроме того, что делаю мозг маленькой сирене? — спрашивает он.

— Кроме этого, — мягко улыбаясь, отвечаю я.

Из коридора доносятся смех и громкий звук шагов моих соседей. Ребята стучат в соседнюю дверь и приглашают Шелли и Тришу присоединиться к ужину. Я слышу, как все они подходят к моей двери, и маленькая частица меня надеется услышать стук, даже несмотря на присутствие Десмонда. Но ребята проходят мимо.

— Ты же знаешь, что они нас не слышат, — говорит Дес, не отрываясь от своего занятия. Я не знала и удивлялась, почему никто на этаже не спрашивал меня о доносящемся мужском голосе. Стены здесь тонкие.

— Очень мило, Дес, — говорю я.

— Я люблю уединение. И это никак не связано с тобой.

— Верно. — Не дай Бог, Торговец получит репутацию милого парня.

— И меня зовут Десмонд, а не… Дес. — В его голосе слышится презрение. Значит, его бесит сокращение? Отличненько.

— Я закончу звать тебя Десом, когда ты перестанешь звать меня ангелочком.

На это он ворчит. Я выпрямляюсь на стуле и несколько секунд смотрю, как он работает. И сидя так, я чувствую, как в животе порхают бабочки. Закрывая глаза, я могу притвориться, что мы не в тёмной комнате общежития, что я не буду платить за его компанию, что Десу я нравлюсь точно так же, как и он мне. Но потом вспоминаю, что буду тусоваться с ним не больше четырех часов в день. Я живу ради этих четырёх часов, но что на счёт него? Я, наверное, просто эквивалент его оплачиваемого отпуска. Что он делает, когда не ворует секреты и не взыскивает долги? Как развлекается? Наверное, ворует конфеты у детей или что-то ужасное такого рода.