Лаура Таласса - Рапсодия

Дес, выглядя взволнованным и переполненным энергией, входит в гостиную.　

— Всё чисто, — сообщает он и проводит рукой по волосам. — В конце улицы стояли два офицера Политии, но я их отослал. Ты будешь в безопасности ещё день.

День, который мне нужен, чтобы выследить пушистый зад Илая и устроить ему взбучку.

— Спасибо, — говорю я, неуверенно двигаясь туда, где Дес всё исправил. Знаете, до жути пугают сверхъестественные легавые, которые при удобном случае бросят меня в тюрьму. До сих пор не могу поверить, что нахожусь в списке разыскиваемых людей.

Торговец колеблется, борется с желанием что-нибудь сказать. Я знаю, он не хочет оставлять меня здесь.

— Береги себя, ангелочек, — наконец произносит он. — Я вернусь завтра вечером. — Даже не посмотрев на меня, он пересекает комнату, направляясь к двери, ведущей на задний двор.

Мне не должно быть больно. Но всё же меня одолевает агония. Я не хочу отпускать его. Сердце жаждет отдаться Десу, а разум считает иначе.

На полпути, Торговец останавливается, чертыхается себе под нос, затем разворачивается и возвращается ко мне. Сжав меня в объятиях, Десмонд варварски меня целует. Я стонаю ему в рот, заставляя улыбаться. Дес резко отрывается от моих губ и отступает.　

— Если захочешь увидеть меня до завтра, ты знаешь, как со мной связаться. — Он идет обратно к двери. — Буду ждать.

И на этом он исчезает.

Март, семь лет назад

— Расскажи о матери, — произносит Дес, сидящий напротив. Мы играем в покер и выпиваем в общежитии, в то время как дождь снаружи барабанит по стёклам. Выпить было его идеей.

— Немножко раскрепощения тебе не помешает, — сказал он, когда появился в комнате с бутылкой в руке и подмигнул мне.

Я фыркнула при виде алкоголя:

— Он запрещён.

— Разве я похож на парня, который следует правилам?

С кожаными штанами и рукавом татуировок, он точно таким не был. С неохотой я ополоснула кружку со стаканом и дала налить Торговцу «действительно чертовки хорошего» скотча. На вкус то же самое, что заниматься аннилингусом с грязножопым.

— О маме? — переспрашиваю я, когда Дес заново раздаёт карты. Я рассеяно беру их, пока не вижу, что он мне раздал. Три десятки — сет. На этот раз, у меня есть шанс выиграть партию. Дес быстро переводит взгляд с меня на рубашку карт, потом снова на меня.

— Все одного ранга, — угадывая, произносит он.

Я смотрю на свои десятки.　

— Ты смухлевал.

Он поднимает стакан и делает глоток, как всегда, двигаясь обольстительно.

— Если бы. Тебя легко прочитать, ангелочек. Теперь, — говорит он, поставив стакан. Безо всяких эмоций он смотрит в свои карты, — расскажи о матери.

Я подношу скотч к губам и делаю глоток, немного морщась от того, что он обжигает язык. Моя мама — одна из тем, которые я никогда не обсуждаю. Какой смысл? Всего лишь очередная грустная история; в моей жизни полно таких. Но из-за того, как Дес смотрит на меня, я не собираюсь, как обычно, менять тему.

— Я мало что помню о ней, — говорю я. — Она умерла, когда мне было восемь.

Дес больше не обращает внимания на игру или выпивку. Два предложения и он отвлечён от всего остального.

— Как она умерла?

Я качаю головой.

— Её убили во время отпуска с отчимом. По ошибке. Целились в него, а застрелили её. — Приёмный отец был провидцем, но не предвидел этого, или, возможно, увидел, но не смог или не стал останавливать их. Виновен он был или нет, та ночь преследовала его. — Её смерть была причиной его пьянок. А пьянство стало причиной…

Я подавляю в себе дрожь.

— Где ты была, когда это произошло? — спрашивает Дес. Он всё так же спокоен и ленив, но могу поклясться, что это фарс, как и в игре.

— Дома с няней. Им нравилось ездить по отпускам без детей.

Я знаю, на что похожа моя жизнь. Безразличие и хрупкость. Что есть, то есть. Формально, у меня было всё — присмотр и деньги, которые помогали справляться. Никто не подозревал, что я подолгу оставалась одна в голливудском особняке отчима, с няней и водителем, которые присматривали за мной. Бизнес всегда был на первом месте. Никто и не подозревал, что эти длительные периоды одиночества были намного лучше, чем тогда, когда он возвращался из поездок. Он лишь встречал меня взглядом и припадал к очередной бутылке.

И затем…

Ну, на большинстве воспоминаний я стараюсь не зацикливаться. Всё равно от этого у меня все ещё мурашки по коже пробегают.

— Почему кто-то пытался прикончить твоего отчима? — спрашивает Дес, игра в покер уже полностью забыта.

Я пожимаю плечами.

— Хью Андерс любил деньги. И его не заботило, с какими клиентами связываться. — Боссы мафии. Владельцы картелей. Шейхи со связями в террористических группах. Он приносил достаточно дерьма в дом, из-за чего я и была в курсе дел. — Он озолотился и нажил огромное количество врагов. Возможно, поэтому у него была визитная карточка Торговца в кухонном ящике. Такой человек, как отчим, разгуливал с мишенью на спине. — Ты когда-нибудь имел дело с ним, перед тем, как мы познакомились? — спрашиваю я.

Я не собиралась задавать этот вопрос, от чего теперь задерживаю дыхание. Я не думаю, что Дес знал отчима. Он не отреагировал так, будто знал Хью, когда я впервые его вызвала, но он был полон секретов. Что, если знал? Что, если помогал ему, парню, который надругался надо мной? Человеку, который прямо или косвенно повлиял на смерть матери? Всего лишь от вероятности этого меня начинает тошнить.

Дес качает головой.

— Никогда не встречал этого типа, пока не увидел, плавающим в луже собственной крови. — Образ мертвого тела вспыхивает перед глазами. — Как насчет биологического отца? — спрашивает Дес. — Каким он был?

— Никаким, — говорю я, вглядываясь в свой стакан. — Мать случайно залетела, когда ей было восемнадцать. Не думаю, что она знала, кто отец; его имени нет в свидетельстве о рождении.

— Хм-м, — протянул Дес, рассеянно покручивая стакан с выпивкой, с отстраненным видом. Я не знаю, о чём он думает, могу лишь предположить: мои родители — паршивые люди. Мать, которая хотела дать мне хорошую жизнь, но не хотела прилагать для этого усилий; отец, чьим великим вкладом в мою жизнь активный сперматозоид; и отчим, который играет главную роль во всех моих ярких кошмарах.

— Почему ты не расскажешь о своих родителях? — спрашиваю я, стараясь отвлечь от себя внимание.

Дес откидывается назад и прищуривается, медленно улыбка касается его губ. Я не могу оторваться от него.

— Мы разделяем одну трагедию, ангелочек, — говорит он, всё ещё улыбаясь, хотя кажется, что в улыбке появляется нотка горечи. Я выгибаю брови от услышанного. Король Фейри, имеющий что-то общее с убогой человеческой жизнью? Я нахожу это сомнительным. Он встает.　- Мне надо поработать. Можешь оставить скотч себе… и ради богов, попрактикуйся пить, не морщась. — Он поворачивается к двери.