Владислава Мека - Законная Преступность [СИ]

— Я принял, Саломея то, что ты не прощаешь, принял, что не забываешь и принял, что не любишь. Но, неужели ты настолько сука, что не можешь хотя бы пожалеть? И не смотри так. Я не гордый, твоей гордости хватит на нас двоих, как и моих пламенных чувств. За эти года, согласен даже на твою жалость, только не уходи. Попытайся остаться, хотя бы раз.

Он подходит ближе, протягивает руку, но тут же отдергивает:

— Подумай о моих словах, а я пока приведу себя в порядок.

— Проще говоря, закончишь поправлять здоровье?

— Нет, приму ванну, тебе же мой вид неприятен? Не удивляйся, в отличие от эльфа, мне не нужна никакая особая связь, чтобы понимать свою женщину с полуслова.

— Просто тебе никто такой возможности не дал…

— Ну и это тоже, потому приходится полагаться на свое чутье.

По-мальчишески подмигнул мне Лойс, в совершенно несвойственной для него манере, что-то насвистывая, легкой походкой, будто и не было сейчас у нас с ним отвратительного разговора, ушел в сторону лестницы.

«Подумай о моих словах» — о чем тут думать? Если Кастл хотел сравнения с Нитрэсом, он его добился. Я сравнила. Предпочтения… да никаких. Ну, если только выбирать из двух зол меньшее. А так — я задумалась лишь над тем, что как-то не везет мне с мужиками. Все ублюдки, как на подбор. Стоило бы сбежать куда-нибудь от них и никогда не встречаться впредь. Но, с одним я связанна напрямую, а второй скорее сдохнет, чем отпустит. И вот, опять тупик. Нет выбора. Да и желания выбирать, тоже нет.

Димка и раньше казался мне непоседливым, но каким-то шуганным, своими великосветскими няньками, теперь же ребенок стал куда смелее и оттого вредительней. Прежде даже не подумала бы, что один маленький ушастый эльфеныш способен запугать взрослых отморозков до такой степени, что они при звуках детского голоса начинают судорожно искать себе схрон. Дима же, кажется, не понимал, что дядьки с ним не играют и потому, по всем правилам пряток искал их до победного, а обнаружим место дислокации нещадно пытал кого вопросами, а кого и подвижными играми на свежем воздухе. Мне нравилось наблюдать за этими баталиями и вместе с тем было немного страшновато, ребенок же все-таки против таких верзил.

Обычно, я усаживалась на террасе с бокалом белого вина и корреспонденцией, разумеется той, к которой меня допускали. Мне нравилось разворачивать конверты похрустывая свежей бумагой и сделав небольшой глоток отливающей янтарем жидкости, перекатывая ее на языке вчитываться в ровные, всегда каллиграфически аккуратные буквы послания адресованного Лэадонисом Нитрэсом господину Кастлу Лойсу. Эти письма всегда содержали один характер повествования и никогда не выражали истинных чувств моего светлейшего супруга. Начинались они приветственными речами с перечисления титулов и званий. Плавно переходили к требованиям вернуть жену и сына, затем следовали завуалированных угрозы, которые к концу выглядели уже, как откровенный торг и оскорбления, а апофеозом являлось долгое прощание с обещанием кары небесной на голову провинившегося Лойса. Поначалу было весьма увлекательно читать подобное, но уже через месяц я стала с большим интересом почитывать светскую хронику, которую также с дозволения Лойса мне приносили.

Кстати, оттуда я узнавала последние новости о острове, который весьма неплохо существовал и без меня, прочла о рождении наследника у морского народа, Айрис судя по портрету цветет и пахнет. Алек тоже неплохо устроился, курирует все наемничьи гильдии мира и наконец женился на Римме. Люциан прослыл, по мнению авторов статей, истинным правителем. Темная империя не просто восстала из пепла, она заключала политические, экономические и дипломатические союзы. В общем, жизнь продолжалась и без вмешательства в ее размеренный поток Саломеи Штайн.

Единственное, что вызывало беспокойство — это покорение других государств Лойсом. Он не трогал остров и темных, но остальные страны начинали склонять перед ним головы. По правде сказать, ничего удивительного в этом не было. Амбиции Кастла всегда были его главным достоинством и самой очевидной ахилесовой пятой. Этот мужчина не мог без власти, но и сохранить главенство никак не удавалось из-за постоянного желания биться за все новое и новое превосходство. В истории полно таких примеров, но Кастл похоже не особо интересовался историей пока жил в моем мире.

Вино закончилось, Диму увели на занятия, а корреспонденция потеряла свою прелесть после того, как я прочла о покорении долины исполинов.

— Ты сегодня особенно задумчива — на плечи легли теплые ладони.

— Скорее ленива. Ничего не хочется — вполне правдиво ответила я, действительно, кроме свободы ничего не хочется. А ее мне как раз никто не обещает.

— Возможно, это погода так на тебя влияет? Я заметил, что окончания теплых дней делает тебя более меланхоличной. Не любишь холод? — Кастл убирает руки, но только. Чтобы обойти мое кресло и усесться в близнеца напротив.

— Ты уже спрашивал. Мне безразличны времена года. Они всегда сменяют друг друга и от моей любви ничего не зависит. Впрочем, от меня сейчас вообще ничего не зависит — я устала говорить одно и то же, потому встаю, под ноги падает плед, что до этого приятно согревал колени — пойду выпью, чего-нибудь горячего.

— Постой — он ухватил меня за запястье и прижался к руке лбом — скажи, ты специально избегаешь меня?

Я удивленно приподняла бровь:

— Даже в мыслях не было. Мне казалось, это у тебя времени не остается, ты же так активно взялся покорять мир — я честно старалась говорить без иронии.

— Я делаю это для нас…

— Нет, ты делаешь это для себя. Мне не нужен мир, который ты пытаешься создать через войну и тем более мне не нужны рабы, которые появляются с геометральной прогрессией. Кому ты врешь, Кастл мне или себе? Посмотри, чтобы ты не пытался создать получаются в итоге одни руины, на которых невозможно построить что-то даже приближенно похожее на жизнь. Никакие просьбы, уговоры и угрозы не действуют. Так, о чем нам говорить? О несбывшемся?

Лойс отпустил мою руку и откинулся в кресле, прикрыв глаза. Эта демонстративная попытка уйти от реальности только еще больше убедила меня в правильности сказанного. Я никогда не стремилась читать лекцию о вреде тирании, но раз уж мы об этом заговорили, стоит все же высказаться, чтобы больше не возвращаться к этому вопросу.

— Хочешь сказать, будь я менее жесток и твою благосклонность было бы проще завоевать? — его глаза снова смотрели на меня, испытующе и в тоже время с издевкой.