Ольга Резниченко - Терновый венок надежды [СИ]

(не шевелился Шон, не дышал)

- Ты не злись на меня, что я сразу не рассказала тебе всю правду. Мне тяжело все это вспоминать. Тем более, не думаю, что кто-то меня поймет. Просто, ... после всего, что мне пришлось потом сделать, сколько натворить, хоть, и казалось бы, во благо большинства, я... я боюсь, что Господь не простит меня... и в этот раз не даст то, что так долго жаждет мое сердце. Даже сейчас... с Жо... Ты даже не представляешь, какое это было жуткое... хоть и недостоверное, дежавю.

- Но она же - выжила, - вдруг проговорил холодным, отрешенным голосом Шон, отчего я невольно дрогнула. Но в лицо ему взглянуть не решилась. Еще сильнее вцепилась в своего мальчика, боясь выбраться наружу, оторваться от него и вновь взглянуть, нырнуть в тот мир, который меня окружал; жуть которого со временем стерлась в памяти - но сейчас ярко так и четко вновь восстала перед глазами.

Немного замялся, подбирая слова, а затем вдруг снова отозвался:

- И наша встреча... вопреки всему состоялась. Мы - вместе.

Закусила я губу, в ужасе. В волнении. В тревоге.

А ведь он в чем-то прав, и... тем не менее.

- Но, - вдруг снова нарушил тишину родной голос, отчего невольно вздрогнула. - Я готов ждать хоть всю вечность, пока ты сама будешь готова к тому, чтобы... хотя бы попытаться узнать, так ли оно: права ли ты, что Господь нас... нам не простит наши грехи и не даст счастья быть родителями. Причем я готов пытаться до тех пор, пока кто-то из нас не устанет. Я говорю сейчас о твоем Боге и о нашей семье.

- Моем... Боге? - удивленно дрогнула, взгляд ему в глаза.

- Ибо мой... всегда прощает, если те искренне раскаиваются в прежних грехах. А мы, по-моему, уже давно это сделали. Да и потом, пока мы любим друг друга, нашего терпения и желания стараться над сим "нелегким" делом хватит достать не только его, но и весь мир целиком.

Невольно улыбнулась, спрятав стыдливо взгляд.

- Я тебя не тороплю. Рад, что рассказала настоящую причину. Очень рад, - крепко сжал, притиснул к себе, поцелуй в макушку. - Хоть она и жуткая, но мне так легче. Я рад, прости за бестактность, что дело не во мне, - рассмеялась я невольно, - смейся, смейся, - язвительно запричитал мой Крег сквозь улыбку, - так что я готов ждать.

- Я хочу от тебя детей. Очень хочу.

- Только обещай, что не будешь проявлять к ним тотальный контроль.

Рассмеялась я над его словами.

- Зная тебя, мой дорогой муж, ты будешь не хуже диктатором. Генералом маленьких солдатиков.

- Да ты что? - вдруг едко, шутливо перекривил слова, тут же уже принялся меня щекотать.

Дико завизжала я, попыталась отдернуться в сторону, вывалиться, в конце концов, из шезлонга и на четвереньках убежать прочь, да только мой кат оказался сильнее.

Еще миг - и вдруг что-то треснуло. Еще секунда- и, излишне покосившись вбок, кресло рухнуло вместе с нами прямиком на землю.

Тут же схватил в свои объятия, прибив к земле.

Взгляд в глаза.

Замерла я, перебирая еще только что нами сказанное.

- Что? - обмер, опасаясь моей серьезности.

- Только давай не сейчас. Путь Жо придет в себя. Все наладится, а затем... снова вернемся к нашему разговору. Авось, "твой Бог", - кривлю его слова сквозь улыбку, - будет куда более снисходительный, нежели "мой".

- А то, - едко заулыбался мой командир - и силой, с нежной грубостью прилип поцелуем к моим устам. Короткие мгновения на былые, затухающие мысли, - и поддалась. Подалась на ласки своего, горячо любимого, мужа...

Глава 96. Присяга

***

И вот настал этот волнующий, столько лет пугающий нас, день.

Жозе стукнуло восемнадцать, и сегодня вечером она окончательно сделает свой выбор. Тот Орден, который станет ей родным домом. И если всё в последний момент не оборвется, это будет - Искья.

С замиранием сердца ждать самого важного...

***

(Ж о з е ф и н а)

- Я, Жозефина Мария Матуа, будучи в полном уме и здравии…

(обожаю эти слова! ибо, если бы только знали, какие психи живут внутри меня – не на шутку ужаснулись бы, испугались и тут же отказались от своего предложения!)

- А - а - а! Асканио, я нервничаю!

- Успокойся. Прочитаешь с листочка, мило улыбнешься, откланяешься – и на том конец.

- А нельзя просто подписать и вс ё ?

- Не-а.

- Чертовые бюрократы и пафосники!

- Между прочим, эту процедуру принимали очень важные вампиры, и я с твоей дорогой тетушкой в том числе.

Злобно показала языка и отвернулась.

- Ладно, выпей пока шампанское и расслабься. Я ненадолго отойду, - и исчез, убежал от меня.

Скрылся в толпе.

***

(В и т т о р и я)

- Здесь Доминик, - грубо отдернула я за локоть Асканио и притянула к себе.

- Что? - не сразу мог поверить своим ушам; живо заметал взгляды по сторонам - и вдруг обмер в изумлении. - Зачем? Какого лешего этот чертов демон забыл здесь?

(несмело пожала плечами)

Тяжелый вдох.

- Обещал на глаза Жо не показываться. Пришел с Клариссой и Жаклин.

- Доиграется, сука! – нервно дернулся, резкий разворот.

- Успокойся! – зашипела, зарычала я (силясь все же не привлекать лишнее внимание), спешно схватила за руку и обернула назад, к себе лицом. – Ничего он ей не сделает. Успокойся!

***

По красной ковровой дорожке… прямиком в центр зала. Глубокий вдох. Резкий разворот – и вышла на трибуну.

Секунды молчания, взывая к тишине.

И снова… вдох, набирая в себя уже, вместо воздуха, смелость, выдала:

(с вызовом взгляд пред себя)

- Я, Жозефина Мария Матуа, будучи в полном уме и здравии, присягаю своей жизнью на верность Ордену Вампиров Искья. Отныне повинуюсь служить душой и телом, безукоризненно покоряться правилам и устоям, превозносить Закон выше своих амбиций, желаний и нужд. Ценой собственного существования обязуюсь отстаивать интересы своего Ордена. И отныне моя семья и мой дом – Искья.

Зааплодировали, закричали от радости присутствующие. Еще миг для полного осознания - и с облегчением выдохнула я. Взволнованный, украдкой, взгляд на Доминика. Словно каменная стела. Не шевелился, едва дышал. Злобно чиркнула я зубами. Еще миг - и перевела взгляд сначала на своего Шона, а затем вновь на виновницу торжества - Жо.

И вдруг нагло, уверенно приблизился к моей девчушке Асканио и смело, откровенно обнял за талию. Еще миг - и поцеловал при всех ее в губы.

Замялась, застыдилась, покраснела та. Но счастливая (несмелая) улыбка все еще не сходила с ее губ.

Поежилась я от происходящего, все еще не зная, как на все это реагировать.

- А теперь мы с Жозефиной хотели бы сделать объявление.

Тягучая, пугающая тишина. Глубокий вдох Жо. Мило (широко) улыбнулась гостям. Повела взгляд около: Луи и Мария, я и Шон, Майя, Кайл, Мэт и Мэйса, Грэм и Деляра. Мигель.

Еще один, набираясь храбрости, глубокий вдох.