Анна Владимирова - Дар-2: Северный пик (СИ)

В ее душе как будто все вспыхнуло огнем, а теперь покрылось коркой льда. Она боялась даже начинать прислушиваться к себе, потому что казалось, стоит тронуть этот лед, как он вновь вспыхнет и не оставит после себя больше ничего… Слова Кираны крутились и крутились в голове, и ей чудилось, что она уже не понимает их значения, лишь слышит непонятные ей фразы, которые почему-то продолжают обжигать, как ядовитые жала…

Азул пожал плечами.

— Кросстисс пытался…

Дельфи шумно втянула воздух, отвлекаясь от внутренней боли, и стиснула обеими руками ручки кресел. Старания Кросстисса вызывали сейчас глухую ярость, хотя она и понимала в глубине души, почему он это делал. Наверное… С ним нельзя быть уверенной никогда. И он все это время знал! Знал, что ни следа больше не осталось от ее народа! И молчал! Отправил ее восвояси на поиски, а сам и слова не сказал, что ничего она не найдет! И ведь удивительно, что в собранной ей информации нет и намека на то, что город погиб. «Погибший»… Дельфи прикрыла глаза и попыталась впустить это слово себе в сердце… Погибший Эльмхорас…

— Ты обещал рассказать… — прошептала она.

Теперь она не была уверена, что хотела бы это услышать. Она так долго искала правду, но никак не ожидала, что та окажется настолько сокрушительной.

В это время в дверь робко постучали, и в комнату бесшумно скользнула одна из Хранительниц. Она принесла поднос с чаем и сладостями и, поставив его на столе, также тихо вышла. Азул проводил ее взглядом, затем выпрямился и прошел к столу.

Дельфи же впервые огляделась. Жилище Главного Хранителя было непритязательным, но довольно уютным. У одной стены от пола до потолка возвышались книжные шкафы такого же цвета, что и в Хранилище. Несколько стопок каких-то книг высились рядом, сиротливо опираясь на один из шкафов. У противоположной стены стоял большой деревянный стол и два кресла, одно из которых она и занимала в данный момент. Через окно над столом в комнату светила ярко-желтая луна, словно еще один световой шарик, повешенный кем-то в небе в дополнение к тем, что были встроены в книжные шкафы комнаты в некоторых местах. Удивительное сходство…

Азул вернулся к ее креслу с двумя чашками чая, вручил ей одну и сел напротив нее в точно такое же кресло.

— Каждый год мы вспоминаем события пятидесятизимней давности, — устало начал он, — и поем особую песню, предназначенную тем, кто сгинул той ночью… Эта боль… она так и не ослабевает…

— Там были твои друзья? — поинтересовалась она.

— Моя мать, — глухо отозвался он.

Дельфи резко выпрямилась в кресле, чуть не расплескав чай, и изумленно покачала головой. Странно, но теплая волна крошечного облегчения прошла по телу от осознания того, что она была не одна с этой потерей…

— В Эльмхорасе жили драконы? — осторожно спросила она.

Азул отрицательно покачал головой.

— Моя мать не была драконом, она была Белой Хранительницей. Драконом был отец.

Он сделал глоток из чашки и продолжил:

— Белые Хранители испокон появляются по всему миру у разных народов. Когда Хранитель осознает себя таковым, он находит путь сюда на Северный Пик.

Азул усмехнулся.

— Сейчас для нас это целое событие. Но в Эльмхорасе все было по-другому. Один из сильнейших городов Севера, он имел собственную Академию Хранителей. Это было связано с тем, что в нем чуть ли ни каждый второй был Хранителем того или иного уровня…

Дельфи приподнялась в кресле, удивленно распахнув глаза.

— Да, — усмехнулся Азул, — в этом нашему с тобой городу равных не было.

Он заметно погрустнел.

— Это, на мой взгляд, и послужило причиной всего произошедшего. Эльмхорас стал сильным и независимым, средоточием военной силы и центром торговых путей Севера… Последний правитель Эльмхораса — Маэтрисс Ноэр однажды решил, что пришло время показать свою силу не только верхнему, но и нижнему миру.

Дэльфи неодобрительно покачала головой. Азул тяжело вздохнул, глядя перед собой.

— Все произошло так стремительно, что никто и опомнится не успел… Маэтрисс противостоял Кайтиффу, пришедшему на его зов, какое-то время даже успешно, но обычному Белому Хранителю это не под силу.

Дракон стиснул кулаки.

— Да и смысла в этом нет никакого! — рыкнул он. — Целый город поплатился за амбиции молодого заносчивого монарха!

Он помолчал какое-то время.

— Я не успел всего на несколько мгновений…

А Дельфи вдруг уставилась перед собой невидящим взглядом. Обесчувственный разум цеплялся почему-то за детали рассказа, лишь бы не начинать осознавать масштабы ее личной потери. "Обычному Белому Хранителю не под силу противостоять Кайтиффу… Кто же тогда Кросстисс?"

Кирана вылетела стремглав из зала и бросилась вниз по ступенькам. К сожалению, она слишком быстро все поняла. И теперь от этого хотелось сброситься к демонам со скалы и запретить крыльям раскрываться… Отец просто разменял ее на очередную маленькую победу в своей интриге. С каким лицом он вещал ей, какая это будет честь, если она в этот раз начнет традиционную молитву…

Она стиснула кулаки и вдруг резко развернулась и кинулась вверх в центральную башню… Надоело все! Эта ненависть, вранье, одержимость властью и подмена благих намерений… И теперь вот этот вечер, который не оставил ей выбора. Какой позор! Она выглядела так жалко там, под взглядами Хранителей. А Дельфи? Кирана зарычала, вспоминая ее глаза, когда она произнесла свои слова… Какой теперь смысл объяснять что-то кому-то? Никакого… Нет никакого смысла.

Она скинула туфли, едва ступив под купол башни. Ее ноги призывно лизнул морозный ветер, врывавшийся в распахнутые врата. Он закрутился вокруг нее нетерпеливым щенком, рванул подол платья, спутал волосы… Кирана улыбнулась.

— Я иду, — прошептала она.

И вдруг рванулась в сторону балкона. Стоило ей выбежать за пределы башни, ветер из робкого приглашающего друга обернулся властным и жестким хищником, вцепившись в девушку ледяными когтями. Как будто он тоже все понял. И не готов был теперь отступить, присвоив эту стихийную жертву себе.

Кирана даже на миг не задумалась более. Она оттолкнулась босой ногой от заледенелых перил и сорвалась в пропасть. Сотни раз она так делала… Только этот был последний.

Она неслась в темноту, чувствуя, как стынет и разрывается ее тело от жажды раскрыть крылья, но стальные путы обиды и безысходности намертво спеленали вокруг нее кокон, через который дракону было не прорваться. Она плакала… и ей казалось, что этот миг — все, ради чего она жила на самом деле. Вся ее жизнь скрутилась в тугой жгут снега, ледяного ветра и тьмы. Жаль только, что так высоко… Слишком долго падать…

Но вдруг тьма разорвалась от оглушительного рева, раздался хлопок крыльев и вокруг ее тела сомкнулись когти, вырывая ее обреченное тело из лап неотвратимой смерти…