Анна Владимирова - Аромат Смерти, Страсти, Любви. Нужное подчеркнуть (СИ)

Я съежилась, сползая по инерции еще ниже. Со сцепленными спереди руками было сложно оттолкнуться и привстать, да и сил больше не было. Мне показалось, я впала в какую-то бесчувственную кому.

Понятия не имею, сколько прошло времени, но мне показалось — вечность. Дверь с моей стороны резко распахнулась и меня подхватили и вытащили из машины.

Я вяло повела головой, щурясь на солнце после полумрака салона, и заморгала слезящимися глазами.

Меня держал в руках Грэгхан. Одной прижимал к себе, второй аккуратно убирал прилипшие к разбитым губам волосы, скользя темнеющим взглядом по шее. За нами была слышна суета, крики, звуки подъезжающих автомобилей… А я не могла оторвать взгляд от его лица.

— Все хорошо, Каролина, ты меня слышишь? — сказал он наконец. — Каролина!

Его шею все еще «украшал» кожаный ошейник, на запястьях болтались металлические наручники с разорванной цепью между ними.

За моей спиной взвыли сирены, а откуда то сбоку вдруг подскочил Льен.

— Каролина! — бросился он ко мне и схватил за руку, отозвавшуюся глухим звоном наручников.

Перевела на него туманный взгляд и всхлипнула.

— Каролина, ты бы видела! — возбужденно вскричал Рыжий. — Они попытались его убить, но у них не вышло! Стоило Грэгхану открыть глаза, все вокруг сразу же упали!!!

Не успела ответить. Грэгхан подхватил меня на руки и понес куда-то, а я все больше чувствовала, что реальность начинает ускользать. Казалось, что я просто потеряла сознание, продолжая тем не менее видеть происходящее вокруг.

Более менее пришла в себя в машине скорой.

— Каролина, поговори со мной! — сжал мою руку Грэгхан, пока вокруг меня суетилась пара врачей. — Как ты себя чувствуешь?!

— У нее шок, — в нос ударило резким запахом спирта, и плечо тут же обожгло. — Но пока ничего страшного я не вижу…

— Ее нужно везти в больницу? — Грэгхан вопросительно посмотрел на врача, а меня затрясло, стоило ему отвести взгляд.

— Не бросай меня, — я и сама не расслышало своих слов в царящей вокруг суете. Но он услышал.

Поднял и усадил к себе на колени, как тогда, в самолете. И совсем, как тогда, прошептал мне на ухо:

— Успокойся, Каролина, я не брошу тебя…

В машину то и дело заглядывали, требовали его срочного присутствия, только он и не думал меня бросать. Лишь один мужчина заглянул молча, снял с меня и Грэгхана наручники, чуть дольше провозившись с его ошейником.

Все это время от меня не отходили медики: мерили давление, брали кровь, обрабатывали разбитую губу. Боль от антисептика окончательно привела меня в чувства.

— С тобой все хорошо? — прошептала я. — Правда, хорошо? Ты не умрешь?

— Нет, — улыбнулся он.

— Но я думала…

— Ты спасла меня…

— Я?

— Да… Ты была права. Без тебя я бы ошибся.

Чувствовала, что меня настойчиво начинало клонить в сон.

— Я наговорила тебе глупостей вчера… — выдохнула из последних сил.

— Мы обсудим это… — последнее, что услышала, прежде чем отключиться.

Первое, что почувствовала — лаванду… и шоколад. Странное сочетание… Вдохнула глубже, непроизвольно наслаждаясь этой странной парой. Где я могла встречаться с ними? По-моему, во Франции в старинной шоколадной лавке… Мы были там с мамой. Шоколад быстро таял и плавился в руках, стремительно открывая лавандовую начинку…

— Каролина? — послышался шепот Льена рядом, за которым последовал глухой стук. — Ты не спишь уже?

— Ммм…

— Я позову сейчас маму и врача! — выкрикнул он обеспокоенно, и я услышала звук стремительно удаляющихся шагов.

«Маму? Врача?» — вяло подумал я и медленно открыла глаза.

Оглядевшись, обнаружила себя в очень уютной спальне. Везде преобладали только светлые пастельные тональности. Подушечки с кружевными краями, фотографии в белых рамках и букет сухоцветов из лаванды в стеклянной вазе на столике. А рядом — очевидно чашка с какао, брошенная Рыжим.

Дверь открылась, и в комнату быстро вошла София в сопровождении Льена и мужчины в спецформе мятного цвета.

— Кэролайн, — выдохнула София, садясь на кровать, — как ты?

— Где Грэгхан? — прошептала я, косясь на врача. Не очень вежливо получилось, но никто не обратил на это внимание.

— Не переживай, — она подхватила мою руку, — с ним все хорошо. Ему нужно закончить дела…

Ну да, дел было невпроворот. После такого то…

— Сколько… я спала? — тревога не отпускала, но и София ей не уступала: держала мою руку крепко.

— Пять часов прошло, — ответила она. — Кэролайн, позволь, мистер Стинргей тебя осмотрит, хорошо?

Перевела на нее мутный взгляд. Невыносимо хотелось увидеть Грэгхана, но я понимала, что он и так уделил мне слишком много времени, пока не убедился, что со мной все хорошо.

— Грэгхан не дал забрать тебя в больницу, — вставил довольно Рыжий, на что София бросила на него укоризненный взгляд.

Врач не обратил на это никакого внимания, обматывая мою руку манжеткой тонометра.

— Была необходимость? — спросила я врача.

— Не то, чтобы, — пожал тот плечами, — но лорд Даррэйн сказал, вы плохо чувствуете себя в больницах…

Растерянно кивнула.

Врач сосредоточенно принялся мерить давление и задавать мне вопросы о самочувствии. Наконец он удовлетворенно кивнул, объяснив, что, действительно, госпитализировать меня не нужно. Оставил только несколько видов медикаментов и расписал график их приема.

— Я сам позвоню лорду Даррэйну, — сообщил он напоследок, — всего хорошего!

— А можно мне какао? — смущенно спросила я, когда он вышел.

Запах шоколада дразнил, и я была не в силах ему противиться.

София улыбнулась:

— Конечно! — облегченно выдохнула она. — Сейчас…

Только она покинула комнату, Льен занял ее место.

— Привет, — улыбнулся он. — Грэгхан сказал мне тебя охранять.

— Привет, герой… — выдохнула я, слабо отвечая на улыбку.

— Я? — усмехнулся он.

— Да, — кивнула, и следом подалась вперед. — Расскажи, что было?

Рыжий как будто только этого и ждал. А мне не верилось, что этот горящий жизнью мальчишка еще утром готов был умереть рядом с братом.

— Они схватили Грэгхана, чтобы он не вырывался, и прицепили ему какую-то маску на лицо, а потом так мерзко запахло, что у меня аж глаза заслезились!

Да уж, компоненты матриц пахли так себе по отдельности… А в той смертельно опасной концентрации так и подавно.

— И я так испугался, Каролина! — прошептал Льен, косясь на двери, очевидно, чтобы мать не услышала. — Грэгхан упал на пол, и я подумал, что он умер!

Я бросила на него долгий взгляд… Как же это странно и страшно, слушать такое. У него на скуле тоже переливался синевой внушительный кровоподтек. Видно, в оцепенение Рыжий не впадал…

— А потом он вдруг открыл глаза и все, кто оставались в доме, упали замертво!