Маргарита Ардо - Укрощение дракона

— Мм… — послышалось в ответ.

Ну хоть не «отстань, противная». Я выдохнула и сказала:

— Я тебя жду. Мы с барсенотом тут уже соскучились.

Опять:

— Мм…

Жует, что ли? Завидую! Он охотился, наверное. Но не сомневаюсь, Иррандо поделится… Надо только дождаться.

— Ну, я тебе не мешаю, — сказала я. — Как сможешь, прилетай. Очень ждем!

И я поймала себя на том, что невероятно приятно было ему доверять! Словно родному и близкому, почти как папе… В душе появилось теплое чувство уверенности, что, когда я с Иррандо, со мной ничего плохого не случится. Он уже доказал, что вытащит меня из любой передряги и себя не пожалеет. А это вам не звезды с неба обещать! И не кичиться смазливой внешностью и папиными деньгами, как Плиман.

Я взяла барсенота на руки. Морда умильная какая! Потурсучила, как игрушку, и поставила в траву.

— Пойдем, няш-няш, ягоды поищем, что ли. Кормление голодающих — дело рук самих голодающих. Эй, барсенот, алле-гоп!

Ягоды не находились, зато барсенот пожевал какой-то травки. А мне она не пошла. Но тосковать и петь унылые песни в тон моему желудку я не собиралась: такая инопланетная красота царила вокруг! Даже в «Аватаре» до подобного не додумались! Чтобы не тратить время зря, я достала из сумки айфон и принялась фотографировать. Так увлеклась, что даже чувство голода уменьшилось. Барсенот юлил, подпрыгивал, щекотал мне босые пятки и явно собирался стать фотомоделью. Проныра маленькая!

Вдруг мне кто-то положил руку на плечо, я обернулась и широко раскрыла глаза.

Папа?!

— Папочка!!! — закричала я так, что все мыльные пузыри над головой дрогнули, один даже, кажется, лопнул. Я кинулась папе на шею с диким визгом.

Но он отстранился и не позволил мне себя обнять.

— Зачем так шуметь? — скривился папа.

— От радости! А чем ты пахнешь? У тебя парфюм новый? — не могла я остановиться. — Странный немножко. Ну и что! Главное, твой! Это ты тот флакон, что тебе на двадцать третье на работе подарили, открыл, да?

— Да, — отчего-то без улыбки сказал папа. Нет, он, конечно, человек у меня серьезный, но сейчас я бы назвала его мрачным. Чересчур мрачным. Папа добавил: — Аня, нам надо поговорить.

«Не Нютка, — подумала я. — Значит, очень сердит… Но я ему объясню! И мы вместе все решим!» Я подняла на него глаза.

— Конечно, папочка! Давай поговорим. Я просто так соскучилась, словно год тебя не видела! А как ты тут оказался? Тебя тоже похитили маги? Из-за меня?

— Из-за тебя. И с этим надо кончать, — буркнул папа.

— Да я бы рада, но как? — тише заговорила я. Что-то в папе было не так. Прическа, что ли? — Ты подстригся?

— Дочь, давай не будем обсуждать пустяки, нужно поговорить о важном. — Его тон был настолько суровым, что у меня внутри все поникло и свернулось в трубочку.

Он так со мной не разговаривал, даже когда я случайно взорвала кофемолку…

Папа продолжил:

— Я здесь тайно и ненадолго. С помощью магии.

Папа? С помощью магии? А как же всех под 159-ю статью? Я округлила глаза, но папа приучил меня не перебивать. Он говорил так строго и чеканно, будто молотком подгонял ламинат:

— Я пошел на риск, потому что ты должна знать: вокруг тебя — один обман. Этот Иррандо, сын Лонтриэра, и все маги Ока водят тебя за нос. Ничего хорошего тебя не ждет!

У меня все оборвалось.

— Нет, пап! Ты не понимаешь! Иррандо спас меня, он меня любит! Подожди! Он сейчас прилетит, я вас познакомлю!

— Не стоит, — поджал губы папа. — Ты не представляешь, какие ужасные вещи случатся с тобой, как только ты попадешь в столицу! Быть матерью королевского наследника — это кошмар. И быстрая, мучительная смерть.

— Но, пап, — пролепетала я ошарашенно, — Иррандо не заставляет меня выходить замуж… Он очень хороший! Он даже готов отпустить меня домой… По правилам нужно подождать только три месяца…

— Разве ты еще не разделила с ним ложе? — нахмурился папа.

Я оторопела: «ложе»? С другой стороны, я же «девами» называю своих ровесниц…

— Пап, ты что тут, давно уже? И кто тебе наговорил о замужестве? — пробормотала я. — Альказаэдр?

— Не важно. Ты должна избавиться от браслета и бежать в Парфению. Как можно скорее! Ты в опасности!

«Откуда он столько всего знает?!» В пустом желудке стало холодно и тоскливо.

— Папочка, — растерянно сказала я. — Но ведь там эти, Маркатарры, летают.

— Из-за того, что один кретин испортил тебе мнение о настоящих драконах, не значит, что они все такие.

— Не один… — Я инстинктивно отступила назад и всмотрелась в лицо отца. Оно никогда-никогда раньше не было таким жестким и неулыбчивым!

— Ты должна слушать меня, своего отца! И не перечить! Там тебя ждет прекрасная жизнь. Ты станешь женой короля! Короля, понимаешь?! А не какого-то жалкого седьмого принца, даже не племянника правящему монарху.

Я поперхнулась воздухом… Что происходит?! Но в догадку было сложно поверить. И я задала провокационный вопрос:

— А помнишь, пап, что ты мне сказал на прошлой неделе? — спросила я. — За завтраком? Когда я твои любимые сырники, как мама, приготовила?

— Какая разница?! Девы должны слушать своих отцов! — сдвинул брови он.

Я улыбнулась ехидно и, уткнув руки в боки, продекламировала:

— А я слушаю! Ведь ты сказал, папочка, что нам с тобой и вдвоем хорошо. И чтобы я не торопилась замуж! — И тут я сдвинула брови сама. — А теперь признавайтесь: кто вы такой?! Потому что вы точно — не мой отец!

— Что ты себе позволяешь?! — рявкнул он.

— Скажите, какая статья Уголовного кодекса за мошенничество? А за хранение наркотических веществ? А за похищение? — Я наступала на него.

Он пятился. Одного этого было достаточно!

— Где мой настоящий отец?! Говорите! — Я хотела схватить его за предплечья, но мои руки провалились в воздух, а я полетела вперед кувырком.

Чертыхаясь, злая, как Маркатарр, я вскочила, отряхивая комья земли и траву с платья, и увидела перед собой опешившего Иррандо.

— Аня, ты почему сама с собой ругаешься? — спросил он.

Иррандо держал в одной руке пучок вырывающихся мясных цветов, так и норовящих цапнуть тычинками с кучей мелких зубов по краям. В другой зажимал совершенно смирные, съедобные волокна лабррианта, свисающие почти до земли. На земле валялась связка красных гурртинов, которую он поспешно выплюнул, увидев, как Аня нападает на свою тень.

При виде его Аня подскочила и стряхнула с платья все лишнее. Ее кожа больше не сияла, как утром, чего нельзя было сказать о ее глазах, полных гнева.

— Ты не представляешь, что тут было! — выкрикнула она и стиснула зубы. — Они подделали моего папу!

— Как это? Кто они?

— Подослали его! Якобы его… Но это точно не он был! Надуть меня решили, сволочи! — Аня погрозила кому-то кулаком. — Представь, хотели, чтобы я сбежала от тебя и поверила, что стать женой долбаного короля Маркатарров — офигенное счастье! — Она нервно сдула прядь с лица и снова принялась ругаться: — Ага! Сейчас я им поверю! Шнурки поглажу и срочно побегу сносить яйцо! Курочку Рябу, блин, нашли… У-у-у, гады!