Ольга Шерстобитова - Ваша Снежность

– И? Что вы можете?

– Создавать снег и вьюги, становиться невидимыми, перемещаться быстрее ветра…

– А весной и летом…

– Наша сила спит. Вернее, только часть ее, та, что предназначена отвечать за зиму. Просто у всего есть цена. У нашей магии – создавать снега и вьюги. Так мы возвращаем долг богам, которые нам ее дали, становимся на несколько месяцев их слугами.

– То есть, мне стоит обращаться к вам, Ваша Снежность? – уточнила я, вспоминая, что в сказке по-другому просто не следовало говорить.

– Да ладно уж… ведьмочка, просто по имени давай.

Я кивнула.

– А ты ведь нас совсем не боишься. Царевны, которых приносили братья, в обмороки падали, когда узнавали правду.

– Я не из пугливых. И сдается, все равно же отпустите.

– Разумеется. Сразу же после Ледяной Полночи. Только помнить нас не будешь, если покинешь замок.

Хм…

– То есть, мне ничего не угрожает? – уточнила я.

– Абсолютно. Разве…

– Что? – тут же всполошилась я.

– Все-таки, я – принц.

– И?

– Метлой меня гонять не стоит! – серьезно сказал он.

И я, еле сдерживая смех, кивнула.

– Как скажете, Ваша Снежность! Можно вопрос?

– Давай.

Принц как-то расслабился, откинулся на подушки.

– А почему вы именно принцесс выбираете?

– Была сирота и эльфийка, но толку-то... Да и Касс, предсказательница, сказала, что проклятие снимет королевская дочь.

– И вы их похищаете?

– Мы временно приглашаем у нас погостить, – отозвался Алекс, потом посмотрел на меня. – Ладно-ладно, похищаем! Но никому не причиняем вреда, говорю же. Наоборот, одариваем. Сундуки с драгоценностями стоят в подвалах, можешь спуститься, посмотреть, выбрать себе, что понравится.

– Мне бы лепестков подснежников да корешков снежноцветов, – мечтательно протянула я.

Алекс снова расхохотался.

– Слышал, что ведьмы странные, но чтобы настолько… Корешки добудем, а вот лепестки подснежников…

И как-то странно вздохнул.

– Как жаль, что я не видел тебя в своем зеркале!

– В каком это зеркале?

– В волшебном. Должен же я как-то на мир смотреть! Вьюги многое рассказывают, но показать ничего не в состоянии.

– Разве честно подглядывать за миром?

– А как мне найти ту, что снимет проклятие?

И так на меня посмотрел, что снова стало его жаль.

– Слушай, а как ты ведьме-то нагрубил? Не просто так же она прокляла…

– Сказал, что она старая сварливая женщина, поэтому спорить с ней о лягушачьих лапках и горицветах не буду, – на полном серьезе заявил Алекс. – И кто же знал, что она обидеться!

Теперь уже хохотала я. Додумался же такое сказать ведьме! Хорошо, что его живым оставила. Сдается, она просто не смогла никак иначе принцу зимы навредить. Все же сила, которую дали боги, та еще штука.

– Смеешься? И главное, почему мне это так нравится?

Я тут же умолкла.

– Знаешь, Прекраса, мне с тобой как-то уютно, что ли. Давно, кроме братьев, ни с кем так легко не общался. Останься со мной, а?

– Что? – пораженно воскликнула я, тут же в уме разрабатывая план побега из зачарованного, надо полагать, замка.

– Я про ночь.

– Да как ты…

– Просто поспи рядом. Мало ли… У меня же нога болит.

Я посмотрела на него, осознавая, что меня, во-первых, пытаются разжалобить, потому что нога не так уж и сильно болит, заклинание заморозки исправно действует, а, во-вторых, смотрят с такой надеждой, что разрушить ее я не могу.

– Пожалуйста…

И сдается, он никого раньше не просил. Вообще ни о чем.

Разве могла я отказать?

*

Я проснулась посреди ночи от сдавленного стона. Алекс метался по постели. Позвала его по имени, но он не откликнулся. Попыталась разбудить – тоже ничего не вышло. Лоб у принца был горячим, и я вдруг увидела… смерть, которая касается его крылом, и подскочила от ужаса. Привиделось?

Надо срочно сбить жар, но чем? Почему у Алекса поднялась температура? Непонятно. И что теперь делать? Запасов трав и зелий с собой нет, а Лис и Яр куда-то пропали и так и не появились.

Посмотрела на мечущегося Алекса, и сердце ухнуло вниз. Надо его спасать! Эх, сейчас бы белых роз и особое заклинание, которое пусть и забирает силы, но снимает любые хвори! Но добыть лепестки…

«У нас оранжерея имеется с белыми розами», – вдруг раздался в моей голове голос Яра.

Я подскочила, уставилась в темноту, едва разгоняемую зажженными свечами. Показалось или нет?

– Яр, Лис, – осторожно позвала я.

Тишина. Они что там, заблудились? Или надо мной издеваются? А может, выпили?

Но времени на размышления не оставалось. Я выскользнула из-под одеяла, накинула поверх ночной рубашки плед, обулась, посмотрела на стонущего Алекса. Придется спускаться и искать эту самую оранжерею, если она не плод моего воображения.

Я открыла дверь, создавая светящиеся шарики. Пошла, плутая по коридорам и надеясь, что все равно доберусь до оранжереи. Только бы побыстрее! Алексу может стать хуже! Оглянулась, прислушиваясь. Но кругом было тихо.

Я понимала, что в замке, где живут принцы зимы, никого больше нет, бояться нечего, но все равно было не по себе.

Добралась до кухни, свернула в противоположную сторону и вскоре оказалась в огромном тронном зале. Величавые колонны, покрытые письменами, гладкий, словно сделанный изо льда, пол, роскошный трон, на котором лежала белоснежная мантия и сверкающая корона. В последний раз я видела ее на Алексе. Похоже, он ее переместил при помощи магии. Зачем? Не хотел напоминать, кто он? Так я же и так знаю. Все это казалось безумно странным.

Но остаться в зале я не могла, поспешила дальше. Поплутала по дворцу и, наконец, нашла злополучную оранжерею. Самая обычная, ничем не примечательная. Кругом цветут белые розы с тонким ароматом, навевают мечты о несбыточном. Я понимала, что хватит и одного цветка, чтобы создать нужное зелье, но зачем-то нарвала охапку. И с ней пришла в спальню к Алексу.

Такое целительское зелье я создавала всего лишь раз, когда спасала маленькую девочку, на которую напал медведь. И потом почти трое суток пролежала беспомощная!

Я налила из кувшина воды, добавила лепестки роз, сорвала волосок у Алекса, потом – у себя, переплела. Посмотрела на мужчину, который метался в бреду, чувствуя, как подкашиваются коленки от теней свечей, которые мне говорили слишком о многом. Никто и никогда не узнает, что я обрела, когда потеряла крылья, дар предчувствовать, когда близок чей-то час уходить за грань. Но Алекса я туда не отпущу, чтобы за хворь на него не нашла!

Я забралась под одеяло, вложила в зелье силы, прошептала заклинание и заставила Алекса выпить, пока слабость не накатила на меня волной.

Я почувствовала, что проваливаюсь в какое-то странное беспамятство. Темное, тягучее, как смола. Знаю, почему никто и никогда не применяет это зелье – простое и доступное в исполнение. Цена у него велика. Ты перетягиваешь на себя чужую боль, споришь со смертью. И если окажешься слабее, она просто уведет тебя за грань, откуда нет возврата.