Клэр Кент - Освобождение

Кайла просто обдумывала эту мысль, в то время как Мэлоун, распорядитель Двора, прочистил горло и объявил официальное провозглашение. И вместо нормального: «Леди Губернатор Патрис», он начал двухминутное традиционное введение, упомянув всю семейную историю и заканчивая словами: «Императрица пяти разрушенных миров, леди Патрис из Эвалона».

«Всё, занавес».

Кайла почти застонала, когда толпа взорвалась овациями. Некоторые из них явно были в восторге от Патрис — утверждающей своё наследие, в то время как другие, вероятно, просто соглашались с настроением большинства.

В любом случае, это не должно было происходить. Сегодняшним вечером не ожидалось никаких должностных лиц от Совета Коалиции, но здесь легко могли находиться их сторонники.

Или кто-то другой, достаточно жадный, чтобы, в обмен на оплату за услугу, сообщить Совету о восстании.

Не было ни единого способа обеспечить абсолютную лояльность такой большой группы людей.

Встретив взгляд сестры, Кайла почувствовала боль. Патрис подняла брови и подбородок, в умышленном выражении вызова, которое она использовала ещё с детства. Кайла, сдерживая себя, оглянулась на Хола. Лицо его приняло серьёзное выражение, как будто мужчина тоже знал, чего она боится.

Кайла не могла и дальше это продолжать, потому что Патрис в абсолютной тишине тронного зала прошествовала к Потенциалам, чтобы совершить традиционный ритуал выбора еженедельного партнёра.

Кайла молча умоляла, чтобы сестра не выбрала Хола.

Ее сестра прошла мимо каждого из мужчин, внимательно изучив их. Она всегда это делала, даже когда уже знала, кого собирается выбрать. Затем она потянулась, чтобы коснуться руки Хола, и Кайла задержала дыхание, чтобы не поперхнуться. Почти сразу Патрис убрала руку, отошла назад и покачала головой.

Кайла выдохнула, зная, что Хол использовал свой дар, чтобы снова отговорить Патрис от выбора. «Это было восхитительно! Действительно очень приятно». В этом мире — в любом мире — этот мужчина не желал Патрис, предпочитая ей Кайлу.

Он хотел только её!

Патрис решила выбрать тёмного мускулистого мужчину, который находился при Дворе уже около месяца. После этого действа все быстро переместились за столы, так как были поданы лучшие блюда, а гостям было предложено больше вина. Другие женщины тоже стали выбирать своих партнёров. Кайла возможно бы и выбрала Тора, просто для того, чтобы было с кем поговорить, но сегодня он дежурил, стоял у главного входа в зал. Мужчина кивнул, и Кайла, приветствуя, помахала ему.

Поскольку она не могла выбрать Хола, Кайла просто осталась на своём месте. Лучше быть одной, чем быть вынужденной заниматься с кем-либо интимными забавами.

Когда Двор спустил все тормоза — Кайла опять оказалась окружена с разных сторон людьми, переедающими, напивающимися и громко говорящими — девушка осознала в тысячный раз, что она не хочет иметь с этим ничего общего.

Возможно, это был её дом. Возможно, такое удовольствие было в его традициях. Но Кайла ничего этого не хотела.

Лучше быть на какой-то далёкой планете с Холом, — хоть она ещё не полностью его знала — чем здесь, перед бесконечностью пустых вечеров, наблюдая, как люди притворяются живыми.

Происходящее здесь было именно притворством. Её отец был прав, так много лет назад. Настоящая жизнь гораздо значимее, духовно глубже — они же заполняют своё существование бледной, искусственной копией. Эта действительность была похожа на их вино, которое должно было быть прекрасным, но было лишь малым отражением настоящего.

***

Кайла не спала всю ночь.

Она покинула тронный зал, чувствуя тошноту, которая не рассеялась, даже после того, как девушка добралась до своих комнат и, наконец, нашла тишину и покой.

Просто её разум не успокаивался, было необходимо что-нибудь сделать. Кайла просто не совсем понимала, что именно.

Уже под утро она решила, что ей обязательно нужно поговорить с сестрой. Конечно, она не могла рассказать ей о Холе, но могла хотя бы попытаться рассказать о себе, о своих чувствах.

Как бы глупо ни поступала Патрис, она всё ещё была её сестрой, и здесь ничего не изменилось.

Кайла попросила свою служанку известить, когда Патрис встанет и будет доступна, но, к сожалению, её сестра всегда вставала очень поздно. Поэтому Кайле пришлось ждать, и только после одиннадцати утра ей сообщили, что леди Патрис не спит и находится в своей гардеробной.

Кайла пошла к ней.

— Ты рано встала, — сказала Патрис, слегка улыбнувшись, когда Кайла вошла в комнату. Патрис перебирала волосы, сидя перед зеркалом за своим туалетным столиком.

Кайла сама отодвинула стул от стены и поставила ближе к тому месту, где сидела сестра.

— Рано? Уже почти полдень.

— Кто делает что-нибудь до полудня?

— Я делаю.

— Да. Ты всегда была такой сумасшедшей. Вот если бы твой организм получал всё необходимое… Я виню тебя в том, что твой естественный инстинкт не насыщается при помощи искусного любовника.

«Хол был более чем умелым» , — Кайла не могла не подумать об этом, но потом отмахнулась от подобных мыслей, потому что, если бы она попыталась защитить себя от такой тривиальной атаки, то просто напросилась бы на неприятности.

— Ты пообещала мне, что не сделаешь ничего глупого, чтобы не вызвать проблемы с Коалицией.

Патрис закатила глаза.

— И что я сделала?

— Ты знаешь, что ты сделала. Сначала на маскараде, а затем вчера вечером, при Дворе. Ты знаешь, что напрашиваешься на неприятности, Патрис? Ты знаешь это?

— Для тебя я — Леди Патрис, — отрезала сестра.

Кайла вздохнула, чувствуя, будто бы её только что ударили, но также зная, что так происходило всегда, именно так Патрис ощущала себя защищенной.

— Я серьёзно к этому отношусь, и ты тоже должна бы. Нам здесь живётся легко, потому что Коалиция, в основном, оставила нас в покое. Но так не будет длиться вечно, если ты продолжишь щеголять своей королевской историей. Кто-нибудь им донесёт.

— Кто? Кто донесёт? Все здесь верны мне и нашим традициям.

— Ты этого не знаешь. Слишком много посторонних людей, чтобы так утверждать.

— Ты собираешься им рассказать?

— Конечно, нет! Я люблю тебя! Ты знаешь это.

— Тогда позволь мне быть той, кем я являюсь.

— Ты хочешь быть убитой или посаженной в тюрьму?! Коалиция решит, что ты бросаешь им вызов. Почему ты этого не понимаешь?

Голос Кайлы надломился от разочарования и беспомощности. Всё равно, что спорить с каменной стеной. Она абсолютно непробиваема.

— Так вот что ты думаешь? Что мы просто должны отказаться от всего и бояться их? — голос Патрис внезапно изменился, и её взгляд приобрёл холодное и твёрдое выражение. — Мы должны отказаться от всего того, кем мы являемся? Наша история, наша аутентичность, природа нашего мира — только потому, что мы боимся, что они навредят нам? Это действительно то, о чём ты думаешь? Мы должны позволить им забрать всё?