Маргарита Довженко - Метаморфы (СИ)

— Что за дела?

— Сония, — просто ответила ей я, закрывая за собой дверь в её спальню и помогая одеться. — Она слышала наш вчерашний разговор, решила использовать это как аргумент чтобы лишить меня места.

— Правда? — Оливия нахмурилась, глядя в зеркало, — если бы существовали доказательства кроме наших слов, то папенька и правда бы не позволил тебе работать тут.

— Да?

Я замерла. Я не знала о таком, знала бы, молчала бы со своими размышлениями.

— Ага, папа нетерпим по отношению к темным, уж не знаю почему.

— Ну если верить всем слухам про темных… — Я развела руками, показывая таким образом, что я б тоже поверила.

— Ты не тёмная.

Оливия сжала мой руку и твёрдо произнесла это, глядя в мои глаза, когда мы выходили из комнаты. Однако уже через минут двадцать я была готова оспорить это… Мы были в гостиной, когда экономка — Лонда, снова поведала, что пропали серебряные вилки из серванта. Вилки и другие приборы пропадали в последний месяц регулярно. Но хуже, что выслушав это барин встал со своего обычного места и позвал меня к себе в кабинет, чего не случалось за все время работы тут, и видя встревоженное лицо Оливии, начала бояться сама, уже ожидая неприятности. Они и случились.

Барин, мужчина в возрасте, с лысиной и седыми бакенбардами, был серьёзен, хотя обычно шутил всегда и был весел. Он сидел за столом, его лицо было строгим и несло в себе отпечаток смеха в прошлом.

— Ты знаешь почему ты тут, Аселия? — Спросил он у меня, усаживая жестом в кресло рядом со столом, я покачала головой, расправляя складки на платье. — На днях ко мне пришла Сония, наша горничная, и принесла это. — Он достал из-под стола странный мешок, больше похожий на женскую рубашку… мою женскую рубашку, я почувствовала, как лицо заливает краска. На стол рубашка опустилась со звоном. В голове начали мелькать мысли, складывая загадку: Сония, пропавшие вилки, моя рубашка. — Она нашла это под твоей кроватью, когда делала та уборку. Ты знаешь, что там?

Ещё бы… я вцепилась в деревянные подлокотники. Если он сейчас…

— Вилки?

— Именно. Мы всегда относились к тебе по-доброму… Зачем ты это делала? Тебе мало платили? Ты могла просто попросить.

Слова барина ошеломил меня, видимо он посчитал моё знание за признание.

— Я не делала этого! Это Сония, она…

— Аселия, тише, — его командный голос прервал меня на полуслове, — ты ведь знала, что там и ты покраснела, когда увидела этот мешок. Зачем ты отрицаешь все это и ставишь меня ещё в более неловкое положение?

Краем глаза я заметила, как начал плавить под моими пальцами лак на подлокотниках, я отпустила их, надеясь, что он не заметил следы на лаке.

— Я покраснела не поэтому… это же…

— Не надо. Я больше е хочу ничего слушать.

Барин встал.

— Но послушайте! — Я тоже встала. Хоть бы он просто выслушал.

— Нет. Хватит. Я многое прощал тебе.

— Что?..

— Не надо на меня смотреть, я прощал тебе очень многое. Сония постоянно доносит на тебя, на то, что ты не выполняешь свои обязанности, что ты потакаешь моей дочери в глупостях, рвёшь книги в моей библиотеке, портишь вещи.

— Что? Я не делала этого!

Я даже топнула в сердцах ногой. Почему же он не слушает меня!

— А кто? Ты думаешь Сония сама пошла и делала это? Чтобы донести на тебя? Хватит, это глупо, чтобы к вечеру ноги тут твоей не было. Вот, — он полез в ящик и сунул мне кошель, — это твоя оплата.

Я вышла за дверь сжимая деньги и глядя перед собой невидящим взглядом, внутри расползалось что-то нехорошее. Меня душил гнев. Сония… я нахмурилась. Где эта девчонка? Я прицепила кошель на пояс, сжимая и разжимая кулаки, я двинулась вниз, на кухню, где обычно и обитала эта сплетница. Прежде чем я уйду, я сведу с ней счёт, чего бы мне это не стоило. На кухне под моими грозными взглядами, повариха сообщила, что Сония с Лондой во дворе сейчас, и я немедленно отправилась туда. Я увидела её сразу, меня захватила злость, за что она так со мной? Впрочем, если желает играть не по правилам, то так все и будет.

— Сония.

Моя голос был неузнаваем и больше похоже на крик, она хотела в ответ мне видимо победоносно улыбнуться, но на её круглом и рыхлом, словно квашня личике, проступил страх. Она боится меня.

— Сония, — повторила я, — ты просто… — Я перебиралась в уме ругательства, которые можно использовать в приличном обществе, ничего не подходило, мне хотелось отозваться о ней грубее. — Как ты вообще посмела наводить на меня клевету?

— Клевету? Ты воровка. — Её голос дрогнул, когда она это сказала, но все равно Сония пыталась выглядеть гордой. Её белёсые глаза скользнули по поясу и остановились на кошеле, — Это кошель хозяина! Ах ты мерзкая воровка! Сначала серебро, а теперь деньги, а ну отдай!

Я не успела перехватить её руку, она дёрнула кошель и тот порвавшись со звоном растерял все монеты, я уже не контролировала меня, моя рука взлетела и ударила по щеке Сонию. Раздался вскрик Лонды и во дворе воцарилась тишина. Мои глаза словно горели, внутри словно тоже все горело, мне было страшно от того, что я не контролировала себя, но в то же время чувствовала себя свободней. Я взглянула на Сонию, мерзавка стояла с испуганным видом, сжимая в руке ткань кошеля.

— Эти деньги мне дал барин. Теперь собирай их.

— Ну конечно, ты их украла, — уже не слишком уверенно проблеяла Сония. Я подошла к ней и под её взглядом сомкнула руку на её шее.

— Пре…кра… ти…

— Собери все деньги, — глядя ей прямо в глаза и сжимая её рыхлую холодную кожу шеи, сказала я, — и принеси мне. И если хоть медяка не досчитаю, я…

Я сжала шею сильнее. Где-то в отдалении разума мелькнула идея наказать её сильнее, причинить ей боль. Но я усилие воли погасила этот островок безумия. Это не то чего я хочу. Я словно медленно приходила в себя, я брезгливо отдёрнула руку и ушла в дом, Лонда провожала меня круглыми глазами, как и остальная прислуга и Оливия которые видимо видели все из окна. Вслед мне летел шепоток: «тёмная»… Пока собирала вещи, я никак не могла прийти в себя. Это чувство ярости, мощи, которое как пламя охватило меня. Что это было? Это была тьма?

Раздался стук. Я открыла дверь, на пороге стояла Оливия, я отошла, пропуская её внутрь.

— Хорошо ты её воспитала.

В её голосе было одобрение, я изумлённо покосилась на бывшую уже госпожу. Мне стало грустно. И тут тьма меня подвела. Хотя в основе то проблемы лежала не тьма, а человеческая глупость и зависть.

— Что? Мне понравилось. Вот держи, это кошель, который собрала Сония, — Она протянула мне два кошеля, — а вот второй это от меня.

— Зачем? — забирая оба и укладывая их в сумку уточнила я.

— Тебе надо будет с чего-то начать, где-то жить, куда-то ездить и чем-то питаться. Это чтобы ты смогла встать на ноги.