Мари Ардмир - Белый варвар

- Вы… Ты… мстишь, за… - она прерывисто вздохнула, облизнув губы, - за то, что села рядом и обняла колено?

- Это не месть, а… возмещение.

Услышав такое, Ариша мелко задрожала, вот-вот в обморок опять упадет.

С игрой придется завязывать, понял он.

Барон с легким сожалением от добычи оторвался и поднял к ней лицо, подмигнул, как Дерек умеет и весело прищурился. Мол, шутил всего лишь, и ничего такого делать не думал, совсем. Почти…

Дрожать прекратила, вздохнула свободнее и мелодично рассмеялась.

- Боже! Умеете, же вы страху нагнать… - рукой стерла подступившие слезы. - Простите Ваша милость, а я себе такого уже напридумывала, стыдно признаться.

- Чего такого? - поинтересовался, продолжая удерживать ее по стойке смирно на краю кровати.

- Ну, как… вы же Белай варвар, - всплеснула она руками, словно это что-то да означает. - Такое прозвище не просто так в войну дают. Слухи о вас в селениях ходят неимоверные. А вы как разгневаетесь, так все сплетни подтверждаете. Вот и я испугалась, что все…

- Что все? - не отпуская ее взгляда, спросил оборотень.

- Довела. Разозлились.

Она с недоумением посмотрела на руки оборотня, а затем выразительно на него самого. Дала понять, что стоять вот так, тесно прижатой к мужчине, ей неудобно и довольно давно.

- Было бы из-за чего злиться, - Стафорд, отпустил ее с неохотой и пошел к столу. - Садись, рассказывай, что задумала?

Не могла она просто так подставить незнакомца и обернуть против него всех гостивших в доме бесеков. Учитывая прошлые ее выходки, тут должен был быть хитроумный план или скрытая многоходовка.

Но вопреки всем ожиданиям, Аришка опустилась на кровать, степенно сложив руки на коленях:

- Ничего. Я жду.

Оборотень, настороженно обернулся к ней:

- Отравила?

Сложно было не поинтересоваться, он только что набрал полную тарелку угощения и уже решил с чего начнет сытный ужин. С мяса. У Датога его превосходно готовят.

- Нет, не травила. И не смогла бы. Жизнь любого человека очень дорога.

- Даже гнилая жизнь бесека?

- Мне могут не нравиться его убеждения или вера, но это еще не повод травить. Разве что сонным зельем опоить, и то временного действия. - Пролепетала кареглазая, нервно хихикнув. Хмурый взгляд барона на кувшин с вином и наполненную кружку, она заметила с тихим - ой.

- Что, «ой»?

- Я этого не сделала, не думайте…

Опять испугалась меня и моего гнева, а горных, выходит, совсем не боится. И спрашивается, зачем примчался спасать?

Стафорд помотав головой, изумленно спросил:

- Ты ничего не предприняла?

- Зачем?

- Для своего спасения, - прорычал он.

На что дочь мясника пожала плечами и посмотрела в окно:

- Бесеки сами все сделали.

- Интересное замечание, и что оно значит?

- К тому же, - продолжила она в раздумье, - все мои поспешные решения обернулись против меня и в прошлый раз и в позапрошлый. Пусть я осталась жива и невредима, но рисковать сейчас не хочу.

Аришка вскочила с места и прошлась вдоль кровати по кругу, разглагольствуя вслух:

- У меня есть обязательства перед принцем Гаро и перед тобо…, то есть вами, Ваша милость. К тому же тете нужна помощь, и вот Ола говорила, что я еще не нашла себя…

Надкушенный кусок мяса, оборотень отложил, а всю ее тираду пропустил мимо ушей, дабы позже обдумать. Если вспомнится. Сейчас его занимал иной вопрос:

- Что значит, сами все сделали?

- Отравились сами, - добродушно пояснила она.

- Как?!

Под тяжелым взглядом Стафорда она спряталась за кресло у окна и, запинаясь, поспешила объясниться:

- Я ничего никому не подсыпала. Они ожидали, что в угощенье будет отрава и пили противоядие.

- Ты поэтому ничего не подлила?

- И не собиралась, - девчонка сложила руки на груди и назидательно произнесла, - потому что жизнь человека ценна.

- И какова ее цена? - поинтересовался, якобы шутя, но прожигая черным взглядом.

- Я не о том! Поймите…

Возмущение хитрюги оборвал тихий стук в дверь.

- Кто? - громко спросил оборотень и поднялся из-за стола.

- Простите, барон. Отец Аришку зовет. Она у вас?

Тихий лепет из коридора был хорошо слышен, как и позвякивание ножа на бедре красотки, и запах страха исходящий от нее самой. Молодец, защитница явилась. Дрожит, чертовка, хоть и прячет тонкий клинок в правом рукаве, а в левом метательные лезвия. Вооружена не хуже Сурового.

Дверь от его рывка с грохотом отворилась, дочь Суро, стоящая за нею поежилась от страха, но плеч не ссутулила и не отступила.

- Зачем зовет?

- С бесеками неладное творится… - пролепетала рыжеволосая.

- Что там с горными? - это уже немощь из-за его плеча выглянула и вперед прошла.

Встревожилась сердобольная за наемников, как за родных, словно поганой сути их не знает.

- Трясет племенных, некоторых выворачивает.

- Кровью или желчью рвет? - задала девчонка новый вопрос.

Неужели побежит спасать несчастных?

- Крови нет. Но сама я не видела, Борб не пустил. - Патайя внимательно осмотрела Аришу, затем проницательным взглядом вперилась в волка.

Сильная чертовка искренне переживает за немощь, как за сестренку. Отрадно знать, что дочь мясника прижиться может где угодно и независимо от обстоятельств.

- Мы сейчас, - заверила девчонка и, дождавшись, когда хозяйская дочь уйдет, встревоженная повернулась к барону. - Помогите.

- Вот это наглость, так наглость, - фыркнул он. - Кому помогать? Наемникам…?

- Помогите мне.

Видя, с каким выражением на лице Белый варвар держит очередного вырывающегося бесека, в сотый раз подумала, как сглупила. Его нужно было не прямо о помощи попросить, а, как мама учила, заходя с десятой дороги по десятому кругу. Так, чтобы барон уяснил степень женкой беспомощности и сам вызвался разделить тяготы врачевания. Но, нет, попросила прямо и мне теперь приходится пожинать плоды.

С сожалением вздохнула и напоила горного наспех приготовленной настойкой. Вкус омерзительный и первые минуты боль от нее невозможная, зато действие бесподобное - к жизни возвращает. А потому я оборотня прошу не только подержать наемника, чтоб не вырывался, но и усыпить прикосновением к шее. И если первое барон проделывает, фыркнув, то второе с глухим рыком. Будь его воля, он бы всем племенным головы оторвал, а мне открутил.

До сих пор от его взгляда мороз по коже, а ведь всего лишь обратилась с маленькой просьбой, не убивать отравившихся, а спасти. Возьми я Борба или двух Датогов, они бы поняли, не кривились и не рычали. Но что таить, и помочь мне они бы не смогли - с разъяренным от боли горным наемником мало кто сладит. Не говоря о том, чтобы одним прикосновением усыпить.

Гладя на действия барона, я тихо его позвала:

- Ваша милость, аккуратнее.

- Что?