Ирина Шевченко - Третий шеар Итериана

К полудню сидел в припаркованной напротив дома Клариссы Санье машине и жалел о выброшенном букете. Но недолго.

— Кларисса! Кларисса, я знаю, что ты там!

Молодой мужчина, потрепанный и небритый, пошатываясь, стоял под окнами и орал во всю глотку, привлекая внимание немногочисленных прохожих.

— Кларисса, лживая шлюха, я знаю, что ты дома! Скажи этому наглому лакею, чтобы впустил меня! Слышишь, потаскуха? Скажи, чтобы впустил, не то я…

Злость вскипела в душе, выплеснулась через край, и нутро обожгло огнем.

Не отдавая себе отчета в том, что собирается сделать, Этьен вышел из авто и направился на противоположную сторону улицы. Но когда до крикуна оставалось несколько шагов, дверь дома номер семь отворилась.

«Неужели впустит?» — с горечью подумал шеар.

Остановился в стороне. Увидел, как на крыльцо вышел давешний дворецкий.

— Здравствуйте, господин Поль, — вежливо поздоровался он с вцепившимся в перила оборванцем. — Госпожа Кларисса не может спуститься, она плохо чувствует себя с утра. Но она передала вам это. — В руку дебоширу перекочевала сложенная банкнота. — Возможно, вы захотите выпить стаканчик «Эмери» за ее здоровье.

Скандалист враз угомонился. Сунул деньги в карман. Еще не совсем утратившее былую привлекательность лицо искривила плаксивая гримаса.

— Солнышко мое, — прошептал он одними губами. — Хорошая моя. Не оставит в беде…

Так, тихо восхваляя женщину, которую только что хаял на весь квартал, человек пошел по улице и вскоре скрылся за поворотом.

Этьену подумалось, что это, возможно, тот самый спившийся художник…

А через мгновение он ни о чем уже не думал, потому что двери дома, за которым он следил неустанно, снова распахнулись, и на крыльцо вышла девушка в простом голубом платье. Напрасно он боялся, что не узнает ее в огне: она почти не изменилась. Как и раньше тоненькая, стройная, невесомая, как сильфида. Невысокая, но и не маленькая уже. То же милое личико, ясные глаза, аккуратный носик. Из-под шляпки выглядывают короткие, не ниже плеч, завитушки золотисто-русых волос…

— Спасибо, Жерар. Вы меня спасли.

— Счастлив услужить, — поклонился дворецкий.

Девушка легко сбежала по ступенькам и огляделась. То ли высматривала кого-то, то ли опасалась возвращения крикуна.

— Софи, — позвал Этьен негромко.

Она машинально обернулась на имя и замерла. Лицо сделалось серьезным и непроницаемым, миг назад лучившиеся теплом глаза остыли.

Узнала, понял он. И радости в этом узнавании не наблюдалось.

— Здравствуй, Софи.

— Здравствуй.

— Я приехал позавчера… Видел дом. Новая хозяйка дала мне адрес агентства…

Он путался в словах, но видел, что для нее эти слова ничего не значат.

— Прости, я спешу, — сухо произнесла девушка.

— Позволишь проводить? Мы могли бы поговорить по пути…

У обочины притормозил закрытый черный автомобиль, и в их и до того нескладный разговор вмешался визгливый клаксон.

— Это за мной.

Софи направилась к машине, но он преградил ей путь.

Хотел сказать что-то, он приготовил целую речь — было время… А она передернула плечами и просто обошла его, как досадную преграду.

— А несложно, да, выучиться на куртизанку? — бросил он ей в спину. — Пригодился учебник?

Как она могла? Как?

Она была его светом, была…

Девушка остановилась, равнодушно глянула на него через плечо.

— Когда-то мне объясняли, что деньги не пахнут.

Села в авто и захлопнула дверцу.

Она была. А теперь уже нет.

Все, что он успел — заметить на ее запястье тонкий серебряный браслет.

Управлявший авто молодой человек, полноватый курчавый шатен с тоненькими усиками, первое время молча следил за дорогой. Но терпения хватило ему ненадолго.

— Кто это? — спросил он задумчиво глядевшую в окно девушку.

— Старый знакомый, — призналась Софи. — Случайно столкнулись.

— И он успел тебя чем-то расстроить, — заметил водитель.

— Нет. Это… Поль снова приходил. Скандалил под окнами, я боялась из дома выйти. Но Жерар его спровадил.

— А, ясно. — Молодой человек решил не продолжать неприятную тему. Доехав до перекрестка, остановился и обернулся к спутнице: — Куда сейчас?

— Сначала в школу. Заберем малышку, занятия вот-вот закончатся.

Машина повернула направо.

Притормозивший через минуту на этом же перекрестке серебристо-серый автомобиль долго стоял, а после свернул налево.

За стойкой пивной стояла вульгарно разукрашенная тетка в свалявшемся белобрысом парике. По такой хорошо проверять степень опьянения: как покажется милашкой, значит, все, пора уходить. Только кто от милашки уйдет?

— День добрый. — Она остановилась напротив Тьена. Окинула опытным взглядом, оценила стоимость костюма и степень тоски в глазах. — Есть вентанский бренди. Настоящий.

Мужчина кивнул, и через секунду перед ним появилась бутылка и пустой бокал.

После первого глотка в груди потеплело…

— Корова неповоротливая! — бранилась тем временем кабатчица на уронившую поднос официантку. — Чтоб тебе пусто было!

— Не нужно «пусто», — еле слышно прошептал шеар. — Пусто — это плохо. Очень плохо.

Налил себе еще.

…Первое утро в Итериане началось с мучительного осознания, что он больше не дома. Не было фабричного гудка, шагов в коридоре, родных голосов. Только щебет птиц за окном, и их радостный гомон казался ужаснейшим из звуков.

— Выспался? — Лили сидела в кресле в углу отведенной ему в доме Генриха комнаты. Спокойное лицо, бесстрастный голос. Во взгляде проскользнуло на миг любопытство, но тут же погасло. — Я принесла тебе одежду. Собирайся и спускайся вниз.

— А если я не хочу? — спросил Тьен угрюмо.

— Тогда побуду твоей нянюшкой: сама умою, усажу на горшок, одену и поведу гулять. Согласен?

Менее чем через полчаса он уже стоял в холле.

— Неплохо, — одобрила, осмотрев его, альва.

Наряд, состоявший из свободной темно-зеленой рубахи и плотных коричневых брюк, пришелся впору. Высокие кожаные сапоги, по мнению Тьена, смотрелись нелепо, но их он тоже надел, не желая спорить с «нянюшкой».

— Идем, — скомандовала женщина.

— Завтрака не будет? — нахмурился юноша.

— Для твоего же блага.

Он полагал, что они пойдут во дворец к Холгеру, но Лили проводила его к причалу на узкой быстрой речушке. Там они сели в длинную лодку без гребцов и весел, и вода доставила их к замощенному каменными плитами пустынному плацу. Тьен подумал, что у итерианцев, принято устраивать тут показательные казни: серый камень был в каких-то подозрительных пятнах. Но спросить, верны ли его догадки, новоявленный шеар не успел. Отвлекло пение от реки:

— Много красот в разных мирах ты увидишь, много чудес. Но нигде ты не встретишь ничего прекраснее и чудеснее, чем наш Дивный мир…