Сара Маас - Двор Крыльев и Гибели (ЛП)

Продолжай идти, продолжай двигаться на север. Рис уже должен был понять, что наша связь потемнела, и сейчас, скорее всего, пытается понять, спланировала ли я это. Стоит ли рисковать раскрытием наших планов, чтобы найти меня.

Но пока он... пока он сможет слышать меня, найти меня... я должна продолжать движение.

Поэтому я позволила Люсьену вести нас, желая, чтобы я была способна хотя бы увидеть что-то, что может помочь пробиться через темнеющий лес. Но моя магия все еще тиха и заморожена. Опора, от которой я стала слишком зависима.

Мы направились в лес, температура понижалась с каждым исчезающим лучом света.

Мы не разговаривали с тех пор, как вошли в пещеру между дворами. По неподвижности его плеч, стиснутой челюсти, тихим твердым шагам я знала, что лишь потребность быть незамеченными удерживает его от вопросов, кипящих в его голове.

Ночь полностью опустилась, хотя луна еще не взошла, когда он повел нас к другой пещере.

Я замешкалась у входа.

Люсьен сказал голосом ровным и таким же холодным, как и воздух:

— Она никуда не ведет. Она изгибается в глубине и нас не смогут увидеть.

Тем не менее, я позволила ему первому зайти внутрь.

Ноги и руки болели, каждое движение было вялым. Но я вошла за ним в пещеру, и свернула за поворотом, о котором он говорил.

Удар кремня и кремень и я обнаружила, что смотрю подобие временного лагеря.

Свеча, которую зажег Люсьен, стояла в естественном каменном выступе, а рядом на полу лежали три постели и старых одеяла, покрытых листьями и паутиной. Небольшое кострище в центре пещеры, а над ним обугленный потолок.

Здесь никого не было месяцами. Годами.

— Раньше я оставался здесь во время охоты. Прежде... чем я ушел, — сказал он, изучая пыльную книгу в кожаном переплете, оставленную в каменном выступе рядом со свечой. Затем с грохотом опустил фолИанф. — Это только на ночь. Еду найдем с утра.

Я лишь подняла ближайшую постель и несколько раз ударила ее, вытрясая листья и облака пыли.

— Ты действительно это планировала, — сказал он наконец.

Я села на постель и начала разбирать свой рюкзак, вытаскивая теплую одежду, еду и вещи, которые собрала Элис.

— Да.

— Это все, что ты можешь сказать?

Я понюхала еду, гадая, есть ли в ней фэбейн. Он может быть во всем.

— Слишком рискованно есть это, — признала я, уклоняясь от его вопроса.

У Люсьена ничего этого не было.

— Я знал. Я знал, что ты лжешь, с того момента, когда ты выпустила свет в Хайберне. У моей подруги из Дневного Двора точно такая же сила, ее свет идентичен. И он делает того конского дерьма, о котором ты лгала.

Я сунула рюкзак под постель.

— Тогда почему не рассказал ему? Ты во всех смыслах был его верным псом.

Его глаза, казалось, кипели. Как если бы пребывание в его землях вывело расплавленную руду в нем на поверхность, даже с блоком на его силах.

— Рад видеть, что, по крайней мере, ты сняла маску.

В самом деле, я позволила ему это все увидеть — мое лицо не выражало ничего, кроме холодности.

Люсьен фыркнул.

— Я не рассказал ему по двум причинам. Первая, это было бы как ударить уже сломанного мужчину. Я не мог отнять у него эту надежду, — я закатила глаза. — Вторая, — огрызнулся он, — я знал, что если я был прав и обвинил бы тебя в этом, ты бы нашла способ убедиться, что я никогда не увижу ее.

Мои ногти впились в мои руки достаточно сильно, чтобы причинить боль, но я продолжала сидеть на постели, когда я оскалилась на него.

— И поэтому ты здесь. Не потому, что это правильно и он всегда был неправ, но просто потому, что так ты сможешь получить, что, как ты думаешь, должно быть твоим.

— Она мой мейт и в руках моего врага –

— Я с самого начала не скрывала, что Элейн в безопасности и о ней заботятся.

— И я должен был поверить тебе.

— Да, — прошипела я. — Ты должен был. Потому что если бы хоть на момент я поверила, что мои сестры в опасности, никакой Высший Лорд или король не смог бы удержать меня от их спасения.

Он лишь покачал головой, в его волосах танцевал свет свечи.

— У тебя хватает наглости, чтобы сомневаться в моих приоритетах в отношении Элейн, но каким был твой мотив, когда я беспокоился о ней? Ты планировала обойти меня на своем пути разрушения из-за настоящей дружбы или просто из-за того, что это может с ней сделать?

Я не ответила.

— Ну и? Какие грандиозные планы у тебя были на меня до вмешательства Ианфе?

Я потянула нитку, вылезшую из постели.

— Ты был бы в порядке, — сказала я.

— А как насчет Тамлина? Ты планировала выпотрошить его перед уходом и просто не получила такой возможности?

Я вырвала эту нитку из постели.

— Я обдумывала это.

— Но?

— Но я подумала, что худшим наказанием будет дать его двору рухнуть. Уж точно более долгим, чем легкая смерть, — я сняла ножи Тамлина, скрепя кожей по грубому каменному полу. — Ты его эмиссар, и, конечно, понимаешь, что вырывание его глотки, как бы это ни удовлетворяло, не даст нам союзников в этой войне.

Нет, это даст Хайберну слишком много возможностей навредить нам.

Он скрестил руки на груди. Готовясь начать долгий спор. Но прежде чем он смог это сделать, я вмешалась:

— Я устала. И наши голоса отдают эхом. Давай решим это не тогда, когда нас в любой момент могут поймать и убить.

Его взгляд был как раскаленное железо.

Но я проигнорировала его и примостилась на постели, от которой пахло пылью и гнилью. Я накинула на себя свой плащ, но не закрыла глаза.

Я не осмелилась спать — не тогда, когда он мог резко изменить свое решение. Все же просто лежать, не двигаться, не думать... В некоторых местах напряженность тела спала.

Люсьен задул свечу, и я слушала, как он тоже ложится.

— Мой отец будет охотиться на тебя за то, что у тебя есть его сила, если узнает об этом, — сказал он в холодную тьму. — И убьет за то, что ты научилась ей управлять.

— Он может встать в очередь, — сказала я.

Мое истощение как одеяло покрывало мои чувства, когда серый свет заливал стены пещеры.

Большую часть ночи я дрожала, вздрагивая при каждом звуке в лесу, остро ощущая каждое движение Люсьена в его постели.

Когда он сел, по его изможденному лицу я догадалась, что он тоже не спал, возможно думая о том, что я могу бросить его. Или что его семья найдет нас первой. Или моя.

Мы изучили друг друга.

— Что теперь, — прохрипел он, скребя по лицу широкой рукой.

Рис не пришел — я не слышала даже его шепота по связи.

Я чувствовала свою магию, но лишь ее пепел принадлежал мне.

— Мы будем идти на север, — сказала я. — Пока фэбейн не выйдет из наших организмов и мы сможем рассеяться.

Или пока я не смогу связаться с Рисом и остальными.