Юлия Шолох - Красота

- Ладно… То есть назад пойдёшь пешком?

- Ну да. Ты на работу – я домой, заодно осмотрюсь. Нужно же решить, что тебе завтра показывать и куда вести.

- Меня можно водить куда угодно, я ведь нигде не была.

- Учту. Только у меня, наоборот, не так много шансов показать свой дом, так что подумать всё же придётся.

- Л… ладно. Я кофе сделаю, хочешь?

- Не люблю кофе. Но сделай.

- А зачем, если не любишь?

- Интересно.

Инис кивнула и подошла к небольшому кухонному островку. Раз уж она пьет кофе дома, а не в столовой, то и бутерброды нужно заказать.

- А к кофе будешь что-нибудь?

- А что ты себе берешь?

- Ну, если не в столовой… дай-ка подумать. Обычно я беру яблоко, кофе, бутерброд с рыбой или с сыром и печенье иногда.

- Печенье.

- Хорошо.

Инис отправила заказ и осталась ждать у кухонного островка.

Тем временем кофейник, звякнув, отключился.

Чашки она принесла и поставила на столик у дивана – сидеть в небольшой гостиной было больше негде. Тан стоял рядом с диваном, рассматривая серые стены. Вид у него был слегка удрученным.

- Что? Тебе не нравится моя квартира?

- Ты странно живешь.

- Почему? Так живут ваши придикаты, это они готовили нам жильё.

- Они-то ладно…

- А чем я от них отличаюсь?

Он повернулся. Улыбка сползла, голубые глаза смотрели внимательно и серьёзно. Потом снова подключилась нежность и даже благоговение.

Вероятно, взгляд обожания любому время от времени необходим. Но когда причину его появления невозможно объяснить, проще всего списать на то, что показалось.

Да и откуда ей знать про обожающие взгляды? Отец не в счёт, на то он и отец, чтобы обожать безусловно. А о молодых людях речи никогда не шло.

- Придикаты говорят, мы дикари, - внезапно заявил Тан. – Ты тоже так думаешь?

Спросил, как будто это крайне важно.

- Откуда мне знать?

- Исследователи вашего Блока считают, что наш бытовой уклад сравним с вашим средневековым. Для них мы тоже дикари. Ты из Блока.

Инис кивнула, не в знак согласия, а в знак понимания, и пошла забирать пришедший заказ.

Тан сел на диван и пододвинул к себе одну из кофейных чашек с узором из фиолетово-жёлтых цветов. Он подержал её пальцами, нахмурился и отвел руку в сторону. Горячо.

- Инис… Цивилизованный мир, ну, как вы его понимаете, имеет, конечно, свои преимущества, но иногда… - он сбился и замолчал. Так явно было видно, что Тан не находит слов в попытках объяснить нечто важное, что Инис стало неудобно. Ей часто было неудобно в ситуациях, когда у окружающих что-то не выходило. Если рядом в караоке бездарно и пьяно пел индивид, уверенный, что поет превосходно, неудобно за него было Инис. Если в компании ей задавали бестактный вопрос, неудобно за этого любопытного, который не умеет держать язык при себе, опять же было Инис.

Сейчас ей стало неудобно совершенно иррационально – будто именно она виновата в том, что Тан не знает, как донести до неё свою мысль.

- Можешь не объяснять, - с трудом выдавила она.

Он недоуменно поднял глаза.

- Почему?

- Каждый живет, как хочет.

- Это верно, - он слегка наклонил голову и улыбнулся. – С этим никто не спорит. Просто не у всех хватает сил изменить образ жизни, а иногда без этого не обойтись. Как узнать, насколько приспособлен человек к иной жизни? Не существует ни тестов, ни проб, просто однажды приходится…

Стук в дверь заставил его прерваться, а Инис вздрогнуть.

Странно, неделями никого – и тут все повалили с утра.

Инис отправилась открывать дверь. На пороге стоял отец.

Мысли бешено запрыгали. Утро. Поскок… Какое счастье, что он не тут, что не сложилось, а ведь приди он вчера, вполне мог и задержаться на ночь. Фух, пронесло. Как неудобно было бы, встреться отец и Поскок…

- Утро доброе, - отец зашел в комнату и увидел Тана, который быстро встал и слегка поклонился, приложив руку к сердцу, прямо на свивающийся там синий узор.

- Доброе утро, - ответил Тан.

- Инис? – скрытый вопрос адресован был ей.

- Доброе утро, папа. Познакомься, это Тан. Он пригласил меня в гости, посмотреть на свой дом до того, как Скайтайсер… В общем, это он пригласил меня в гости в поселение хомирисов. Ну, ты в курсе. Кофе будешь? Могу поделиться бутербродом, как раз с сыром, твой любимый. Ты не завтракал? А чего пришел?

Инис тараторила, не зная, что ещё делать, чтобы не подчёркивать двусмысленности сложившейся ситуации, и вообще куда себя деть. Навязчиво зудела неожиданная мысль, что за нахождение у неё Поскока ей было бы так стыдно, что и словами не описать, а вот представить отцу Тана оказалось делом плёвым.

Вероятно, потому что он мне никто, то есть я с ним не сплю, сделала вывод Инис, а за случайное совпадение чего переживать?

- Кофе с удовольствием выпью, - отец прошел к дивану и сел рядом с Таном, а Инис снова пришлось идти к кухонному островку за заказом. Она волновалась, неизвестно отчего. Отец Тана не стал бы обижать, как и Тан отца – зачем? Но вдруг они друг другу не понравятся?

Хотя... с чего бы им друг другу нравится?

А ей вообще не до фени ли?

- Странно видеть вас в комнате моей дочери так рано утром, - заявил папа, присаживаясь и складывая ногу на ногу.

- О, я…

Инис с изумлением увидела, что Тан краснеет. Так, что красным становится и лицо, и шея, а особенно уши. И от растерянности он даже не может ничего сказать. Поразительно!

- Тан зашел напомнить, что завтра утром нам нужно выйти до рассвета, - вмешалась Инис. Зачем, интересно, специально смущать хомириса?

Однако странный он… Быстро прикинув, Инис поняла, что не помнит, когда в последний раз видела смущающегося молодого человека, обычно стыд у её соплеменников пропадал уже к подростковому возрасту. Как и у девушек, впрочем, да и откуда взяться стыду? – они же люди цивилизованные, всё про всех и себя понимают, и про желания, и про потребности.

- Что вы так разволновались, молодой человек? Моя дочь взрослая женщина, и я не вправе решать, кто у нее ночует, что очень жаль, очень жаль…

- Папа!

Теперь уже краснела Инис.

- И что, часто кто-нибудь ночует? – Тан оправился от смущения и теперь его глаза засверкали от любопытства.

Инис покосилась на отца. На самом деле ни разу он у неё никого не застал, потому что домой она приятелей никогда не водила, даже когда отец уезжал в командировки, так что сказать ему нечего.

- На самом деле, ни разу, - вынужденно признался тот.

Инис победоносно усмехнулась.

- Но я надеюсь, когда-нибудь это всё же произойдет.

- Папа!

- Ну прости, прости. Однако подвижки, как я вижу, есть.

Щеки настолько покраснели, что Инис старалась не поднимать голову. Вот позорище какое.

Не хватало еще, чтобы её отец занимался сводничеством! Да еще так откровенно! Притом выбрав самого красивого мужчину из всех возможных, как будто не понимает, что шансы дочери от этого только уменьшаются!