Ольга Амбарцумова - Спецкор. Любовь и тигры [СИ]

Но несмотря на это, слегка подпортившее аппетит событие, я все равно очень внимательно посматривала под ноги. Но увы, больше нам змей не встречалось. Или этот мохнатый мерзавец специально предпочел меня с ними больше не встречать.

Зато сусликов мы ловили регулярно, и даже задумалась, не выделать ли несколько шкурок, чтобы потом сшить себе чего-нибудь на память об этом путешествии. Как-то понемногу я подсознательно уверилась в успешности нашего возвращения к людям. Однако Кроха моего энтузиазма не разделял.

Не в смысле возвращения, а в смысле необходимости сохранять шкурки. Не разделял и просто выкидывал отходы. Увы, управиться с этим делом без него не стоило и мечтать. А жаль.

Впрочем, мои мечтания обрели воплощение самым неожиданным и не слишком приятным образом.

Долгое время маячившие на горизонте горы совершенно неожиданно, рывком, оказались совсем рядом и заслонили четверть высоты обзора. По сути, мы уже входили в предгорья, но степь еще не спешила уступать. Вокруг только начали появляться островки леса, обычно вокруг небольших ручейков или махоньких озер, да местами обзор заслоняли группы невысоких холмов.

После того как мы форсировали небольшую речушку, Кроха начал вести себя беспокойно. Хотя внешне это никак не проявлялось, и он по-прежнему уверенно топал вперед, но я слишком много времени провела рядом и сразу заметила, как часто он начал крутить ушами и принюхиваться. Впрочем, неспешно проходили часы, ничего не происходило, и я решила, что просто моего спутника взволновала смена обстановки. Необходимость обустраивать лагерь и вовсе выдворила все тревожащие мысли из головы. В этот момент на нас и напали.

Из абсолютно пустого и просматриваемого пространства вдруг выметнулось гибкое, абсолютно черное тело и одним прыжком сократило половину расстояния до лагеря. Я так и замерла посреди движения вцепившись в рукоять лопатки — как раз капала яму для мусора, а вот Кроха…

Уже потом, задним числом припоминая мельчайшие нюансы его поведения, я поняла, что кадавр заранее подготовился к встрече с дикой кошкой — ни мгновенья на растерянность, ни единого лишнего движения и взгляда. Даже оружие у него было под рукой наготове. Совершенно очевидно, мерзавец заметил подкрадывающуюся пантеру. Наверняка именно ее он чувствовал и до этого, а волновался из-за выбора цели — кошечка вполне могла броситься и на меня. Только осознав, что первой целью для удара будет он сам — моментально успокоился.

Так вот, уже посередине второго прыжка атакующей нас молнии, раздался хлопок пращи, и я увидела, как черный силуэт замер прямо в воздухе, а потом тяжело припал на передние лапы, мотая головой из стороны в сторону. Удар камня был настолько селен, что погасил импульс прыжка. В этот момент я и почувствовала, что нужно действовать. Это был шанс решить все быстро, а главное — это был мой шанс. Ни страха, ни азарта, я как бы смотрела на собственное тело со стороны. Два быстрых подшага и ставшая враз невесомой лопатка падает сверху-сбоку, перечеркивая шею все еще мотающей головой в попытке поставить на место «встряхнутые» мозги большой кошки.

Рука даже не почувствовала сопротивления, когда заточенный край вспарывал живую плоть, а глаз только отметил как метнулась в сторону, в безнадежной попытке уйти, черная тень, чтобы рухнуть и забиться метрах в десяти от нас. Казалось, большая кошка просто обпилась настойки валерьяны и теперь, катаясь, радуется жизни — в сухой траве и на черной шкурке кровь была практически невидна. Конвульсии огромного животного скоро замедлились и сменились дрожью, и только тогда Кроха опустил ствол и укоризненно повернулся ко мне.

Я же никак не могла сдержать улыбку на всю физиономию — отпускающий адреналин заставлял каждую клеточку трепетать от восторга, понимания победы и радости продолжения жизни. Видя, что я сейчас не в состоянии воспринимать его критику, кадавр просто отобрал лопатку и устроил небольшую пантомиму, показав как на самом деле необходимо было действовать. Причем, в объяснения пустился не раньше, чем проверил, что пантера действительно мертва, для чего не сходя с места метнул в нее один из своих ножей.

— Я все поняла, Кроха, — прервала шестое повторение движений в замедленном, как он наверно думал, темпе. — Удар надо наносить не на шаге вперед, а на шаге назад, и не вкладывать в него свой вес. То есть рука движется вперед, а туловище назад, и в момент завершения удара тело само потянет за собой оружия. Это эффективнее, чем рубить как топором со всей дури. Я тебя правильно поняла?

Кадавр, горестно кивнул и с сомнением посмотрел на меня. Пришлось поспешить извиниться:

— Спасибо за науку, милый друг. Только понимаешь, я в этот момент совсем ни о чем не думала и тем более о том, куда и как нужно бить. И боюсь, пропадет вся твоя наука даром — в следующий раз тоже все из головы вылетит.

Тут Кроха насмешливо фыркнул, явно говоря: «Теперь шиш ты это забудешь!» — и глазами и носом показал на мою правую ногу. Инстинктивно глянула вниз, и пришлось срочно бороться с вдруг подогнувшимися коленями и подкатившим к горлу комом — штанина на икре изнутри была располосована на симпатичные ленточки и уже насквозь промокла от крови.

Дальнейшие события запомнились очень четко, но словно со стороны. Видимо это и есть шок, но я ему за это благодарна. Довольно отстраненно отметила, что следом за большинством моих комплексов в лету канула и боязнь крови — в последующей суете было просто не до нее.

Кроха одним из своих ножей распорол штанину и промыл несколько не самых опрятно выглядящих рваных ран единственной доступной ему стерильной жидкостью — собственной мочой. Наблюдая за процессом, равнодушно подумала, придется ли и мне поучаствовать в процессе производства дезинфекционного средства и как это осуществить технически — ведь если ждать пока вода для промывания закипит, а потом еще и остынет… А ту воду, что мы уже набрали, без кипячения использовать вряд ли можно. Однако кадавр нашел решение — вытряхнув в глиняную чашку упаковку белых таблеток из аптечки и залил водой, затем вылив получившуюся жидкость на пострадавшую конечность. И вяло текущая кровь вскипела пеной, моментально останавливаясь.

А потом, вымыв остатками этого средства лапы, Кроха выудил из аптечки кривую иголку и, бесцеремонно крутанув мне голову в сторону, дал понять, что смотреть на продолжение не стоит. Самой не хотелось, вот только вся процедура и так прекрасно чувствовалась во всех ее тошнотворных подробностях. Радует разве что без боли — перед тем, как начать операцию, самодеятельный доктор вколол мне в ногу все шприц-тюбики, что нашлись в аптечке параплана. Впрочем, с определенного момента меня начало охватывать веселье — лекарство, заморозившее ногу, почему-то не заглушало щекотки, да и вообще весело, когда тебя штопают, будто прореху на обивке дивана, сделанную не в меру игривым котенком.