Валерия Лавритэй - Потусторонние [СИ]

— А мне-то откуда знать? Всё, хватит заговаривать мне зубы.

Ну вот, похоже и всё.

Саакришец сосредоточенно что-то заговорил, а затем резким движением порезал кинжалом ладонь.

Рисунок вокруг меня вспыхнул алым, земля задрожала.

Всё внутри похолодело.

Вдруг поднялся неистовый ветер, такой, что макушки деревьев склонились на бок. Раскатистый гром заставил вздрогнуть. Молнии, словно сияющие лезвия, резанули небеса.

Эваль посмотрел на меня сияющими глазами и улыбнулся.

— Вот и всё, Алиянна.

Сквозь пелену слёз, я увидела, как за спиной саакришца открылся портал.

Во мне воскресла надежда, когда я увидела Гиваруса и Витора.

Лицо Эваля перекосило.

Начался бой.

В ушах появился зловещий гул, будто где-то рядом формировался портал. Я не слышала ничего кроме него, но видела, как отчаянно бился с саакришцем Гиварус.

Гас.

Я наблюдала за его резкими движениями и запоминала любимые черты, ожесточенные яростью.

«Завтра может случиться конец света, и мы пожалеем, что не сделали это», — прозвучал в голове его голос, и я сглотнула ком в горле.

Как же он был прав.

Наши взгляды встретились.

Гас в очередной раз ударил саакришца, и тот рухнул на землю.

Вампир бросился ко мне, пока Витор сдерживал Потустороннего, но был отброшен незримой стеной.

Гиварус бил заклинанием за заклинанием, но барьер оставался нерушим.

Пентаграмма под моими ногами сияла всё ярче.

По моим щекам текли горячие слёзы.

Вампир уже кулаками пытался пробиться ко мне, но безуспешно. Он посмотрел на меня, и я с ужасом заметила, как его глаза стали менять цвет.

— Нет, нет, только не это, — зашептала я.

Мне стало жарко. Я почувствовала, как нагрелась земля подо мной.

Чувствуя, что времени осталось совсем немного, я приложила ладонь к барьеру и посмотрела в теперь льдисто-голубые глаза жениха. Он тоже прислонил ладонь.

Нам не нужны были никакие слова, наши взгляды говорили сами за себя.

Как жаль, что я не узнаю, каково это быть его женой, не скажу ему счастливое «да» в храме, не проведу в его объятьях первую брачную ночь… Как жаль, что у нас нет будущего.

В глазах Гаса заблестели слёзы.

Моё сердце болезненно сжалось.

— Я никогда не забуду тебя. Даже в ином мире.

С этими словами я опустила руку и закрыла глаза.

Но я знала, что Гас не оставил попытки пробить барьер.

Внезапно кто-то опустился на моё плечо, и, распахнув глаза, я с изумлением увидела Кирю.

— Что ты делаешь здесь?! Улетай! — закричала я.

Несмотря на предательство фея, я не желала ему смерти.

На меня посмотрели серьёзные зелёные глаза.

— Надень, — сказал атакующий и протянул мне знакомое кольцо-артефакт.

Я нахмурилась. Это нужно было для ритуала?

— Надень, — повторил Киря настойчиво. — Это может спасти тебя.

— Почему ты…

Я не успела договорить, потому что в следующее мгновение меня ослепила вспышка, а тело пронзила сумасшедшая жгучая боль. Перед глазами замелькали красные и чёрные пятна.

Из меня вырвался нечеловеческий крик, моё тело выгнулось дугой… а потом всё закончилось.

Последним, что я увидела были полные ужаса чёрные, как сама ночь, глаза Гиваруса.

Глубокие тёмные круги под глазами говорили о том, что сгорбленный над книгой юноша не спал уже несколько ночей.

Через его плечо я прочла название чтива. «Загробный мир». Рядом стопкой лежали книги о различных кровавых ритуалах, жертвоприношениях, артефактах − обо всём, что могло дать Гиварусу хоть какую-то надежду на то, что меня можно вернуть.

Я тяжело вздохнула и забралась на стол, за которым сидел вампир.

Щёки Гаса покрывала недельная щетина, придавая возраста, тёмные пряди падали на бледный лоб.

Встретишь сейчас вампира в тёмном переулке, и парня можно всерьёз спутать с умертвием. Однако мне его лицо, как и прежде, казалось прекрасным. Особенно привлекали чувственные губы, сейчас сжатые в тонкую линию.

А я ведь уже и забыла, каковы они на вкус.

Прошёл месяц с того момента, как Эваль совершил свой ритуал. Вернуть саакришцев всё-таки не вышло, а вот меня затянуло в Потусторонний мир.

Видимо, Эваль напутал что-то в своём заклинании, а я погибла зря. Хотя вообще-то не совсем погибла. Я застряла между двумя мирами благодаря артефакту, который Киря успел надеть мне на палец.

Гиварус отвлёкся от чтения, чтобы сделать какую-то заметку в блокноте.

Он не сдавался. Верил, что меня можно вернуть.

Но можно ли? Саакришцы ведь не воскресли.

Больше всего на свете мне хотелось снова иметь возможность обнять его, прикоснуться с мягким чёрным волосам, поцеловать, но так не могло продолжаться. Гасу нужно было смириться и зажить нормальной жизнью, отпустить меня.

Слёзы заблестели на глазах.

Я не хотела, чтобы он забывал меня.

Но так для него будет лучше.

Я заметила движение в углу комнаты.

Проснулся Лат. Демон прищурился из-за света лампы, посмотрел на Гаса и, вздохнув, перевернулся на другой бок.

Астолат пытался заставить Гаса вернуться к нормальной жизни, но безуспешно. Сам демон тоже изменился после моей смерти. Стал серьёзнее, мало осталось от беззаботного весельчака, которым он был. С Сией они так и не помирились.

А вот Тирэн с Габи теперь были вместе. Пока эльф утешал девушку, она влюбилась в него.

Хоть кто-то был счастлив!

Гас устало потёр глаза, глотнул чая из кружки, и вернулся к чтению.

Я спрыгнула со стола и встала позади вампира. Положила руки ему на плечи и, наклонившись, прошептала на ухо:

− Тебе нужен сон.

Парень вздохнул и взглянул на часы.

Совсем скоро ему нужно было вставать на занятия.

Нехотя закрыв книгу, он решил всё-таки дать организму немного отдохнуть.

Хорошая всё-таки штука — это приведенчиское внушение! Жаль только, срабатывает не всегда. Я ведь ещё только осваиваю свои новые способности.

Я подошла к кровати с нежностью глядя на мгновенно заснувшего Гаса.

− Живи дальше. Радуйся жизни. Живи дальше, − как мантру повторяла я ему на ухо.

Я выпрямилась и бросила взгляд в окно, где небо уже окрашивалось в розовый. Приближался рассвет, нужно было поторопиться.

− Алиянна.

Тихий шёпот заставил меня замереть.

Я медленном обернулась, но Гиварус всё ещё спал.

Он не видел меня.

В последний раз взглянув на вампира, я закрыла глаза и переместилась в другую комнату.

Девушка тихонько посапывала на плече дракона, а его рука расположилась на её талии.

Такую картину я видела каждый день. Правда девушки всегда были разные.

Нефрит с моей смертью изменился больше всех. Погрузился в жизнь мимолётных удовольствий, пьянств и развлечений.

Что ж, каждый переживает боль по-своему, и я не винила его.