Ясмина Сапфир - Охотница и чудовище [СИ]

-Так могу я рассчитывать на ответную благодарность?

Я выскользнула из ловушки между мужским телом и стеной, и отступила к столу. Мейзамир двинулся следом, и я не нашла ничего лучше, чем положить руку на плечо Макса.

Красавчик остановился.

- Как вы сюда вошли? - потребовала я. - За забор пускают только жителей дома, или они сами открывают магнитный замок. В квартиру я вас тоже не впускала.

- Проще простого, - пожал плечами Мейзамир, и странный, годами наработанный опыт мелькнул в его детальном объяснении. - Попросил одну из местных одиноких дам впустить путника, забывчивого настолько, что не взял ключ у своей… девушки… А дверь в квартиру была не заперта.

- И она поверила? - я знала ответ ещё до того, как красавчик открыл идеально очерченные губы. Одиноких бизнесвуман в моем доме как рыб в пруду. Не всякая юная прелестница, у чьих ног разбиваются сотни сердец, устоит перед небрежно-галантным обаянием Мейзамира. Куда уж увядающей даме, для которой мужское внимание, ласка, такой вот пронзительный взгляд - еженощная мечта в холоде безлюдной квартиры.

- Без вопросов, - ни тени бахвальства не промелькнуло в голосе красавчика, ни капли иронии. Он говорил не о том, в чем убеждался не раз, не о том, чем кичилось мужское самолюбие - о том, что знал твердо, как дважды два.

Я вгляделась в лицо гостя. Макс и Магнолия наблюдали за нами с Мейзамиром как за кошками на мартовской крыше.

Балетный даже не качал, нервно дрыгал ногой, его взгляд исподлобья спалил бы уже весь наш небоскреб. Магнолия хищно улыбалась, попивая чай. Ее томный взгляд с поволокой скользил по красавчику, опускаясь так низко, как я бы себе никогда не позволила. Подругу это не смущало, веселило - вздорные, игривые искорки притаились в уголках ее глаз. Губы приоткрылись и ямочка на подбородке стала заметней.

Не просекли друзья-индиго, не обратили внимания на то, что встревожило меня, лишило покоя. Красавчик вел себя не просто как многоопытный покоритель сердец. Он обсуждал женщин, как научный феномен, как уравнение, чье решение просто и укладывается в схему. Мне стало очень не по себе. Кто он такой?

Немало энергии индиго ушло на вчерашние поиски Магнолии, но я усилием воли собрала остатки, и включила аурное зрение.

Нет, кажется, он не чудовище. Не было вокруг Мейзамира ни фиолетовых нитей, что сплетались вокруг эмкре и картра в затейливый клубок, ни темно-синего стебля энергии, что вонзается в небо. Его аура выглядела чистой. Изумрудно-голубой, с переливами - сильной, почти как у индиго, но иной. Может он и не чудовище, но уж точно не человек. Из параллельных миров наведывались к нам и безобидные существа. Любопытство, волшебство знакомства с новым миром манило их как бабочек солнце. Мифология исказила имена их рас, их внешность и наделила чуднЫми свойствами. Может Мейзамир один из таких?

Только сейчас, перемалывая в голове происходящее, концентрируясь на госте, я задалась вопросом, который должна была задать себе много минут назад. Что он тут делает? Зачем пришел? Чего хочет?

- Вы ответите мне на любезность? - Мейзамир все еще стоял неподалеку, расправив плечи и странно двигая пальцами. Словно в руках его кусочки материи и гость пробует их на ощупь - мягкие ли, шелковистые ли, тонкие ли.

- Что вы от меня хотите? - рубанула я в тревоге.

- Всего лишь десять свиданий. Десять, - повторил он, будто в этой цифре таился скрытый смысл.

- Чего? - грубовато поразилась я.

- Десять свиданий, - улыбка Мейзамира изменилась - не лучистая радость сияла в ней, мелькала затаенная досада.

- Это ещё зачем? - растерялась я.

- Десять встреч, не так много за дорогую сердцу вещицу? Я мог оставить ее там, в луже. Пусть бы неловкий прохожий раздавил сапогом. Его несчастье - разбитое зеркало. Мне-то что? Я мог бросить его возле вашего дома, когда этот, - он невежливо ткнул пальцем в Макса. - Отпихнул меня, даже не выслушав. Но я принес его и прошу то, что не стоит ни денег, ни усилий.

Он говорил певуче, сладко, но не приторно и словно сетями опутывал. Красиво и без изысков заставлял поверить, что должна пойти на уступку, пообещать то, чего хотел.

- Да соглашайся уже! - хихикнула Магнолия. - Я с вами в клубах поразвлекаюсь.

Я подняла на Мейзамира глаза - что он думает о таком раскладе?

- Ну и? - развеял мои сомнения красавчик.

- Только не на этой неделе. В понедельник позвони. Меня, кстати, зовут Еслена, - с непонятой самой себе укоризной сдалась я.

- Знаю, - улыбка Мейзамира лучилась удовольствием. - Сказала соседка, что впустила меня в дом. Позвонить? - он достал из кармана сотовой. Темно-зеленый, лакированный, с изящной золотистой гравировкой. Такие не продавались уже лет сто, если не дольше. Да и тогда выпускались ограниченной партией, для элиты.

Я продиктовала номер, и Мейзамир заторопился к дверям. Я слышала, как он застыл, в ожидании провод, но не двинулась с места. Красавчик очень тихо вздохнул, словно слегка запыхался. Щелкнула дверная ручка, звякнул датчик магнитного замка - гость ушел.

- Это я, растяпа, забыла дверь закрыть, - пожала плечами Магнолия, и на лице ее было написано - не жалеет подруга ни граммульки.

- Так что с нашим убийцей? - от вопроса Макса я словно очнулась.

Казалось, Мейзамир замутил мой рассудок, одурманил, изгнал посторонние мысли. Между нами возникла и крепла непонятная, пугающая связь. Он двигался и дышал в одном ритме со мной, делал то, что я еще могла позволить, не взвиться от невоздержанности чужака. Дразнил сильным, чувственным мужским шармом.

Нарочно ли, случайно, ловил меня красавчик в сети влечения, заманивал, как умелый охотник недоверчивую добычу.

И от него не исходила опасность. Точнее, исходила, но не для меня. Я видела аурным зрением, ощущала инстинктивно - Мейзамир не обидел бы меня, не задел бы резким словом, не причинил бы ненароком боль.

Я села за столик и принялась жевать тост, вкус которого внезапно стал травянистым, никаким.

Мейзамир

Меня тянуло к ней как магнитом. Так тянет к еде, когда тело близкО к разложению.

Будь я человеком, лишь легкая заинтересованность тронула бы душу. И кто знает, переросла бы она во что-то серьезное или нет. Или другая, мимолетная страсть унесла бы меня прочь от незнакомки, к другой красоте, другому теплу.

Но я не человек.

Зеркальце, серебряная безделушка, помогла мне попасть в ее дом, вырвать ее слово.

Мы двигались по комнате - ее шаг, мой шаг, ее маневр, мой маневр. А ее друзья следили за нами, как за канатоходцами под куполом Цирка.

Я не чувствовал ни рук, ни ног, лишь грохот сердца в ушах, лишь желание, лишь тяжелый воздух в груди, плотный, как вода.

Я не мог оторваться от ее глаз, но оторвался, когда надо было уйти.