Алина Углицкая - Любовь как преступление. Книга 2 (СИ)

Вдох-выдох… Он отрывается от меня, смотрит в глаза, и я чувствую, как его большая ладонь ласково гладит меня по голове, как ребенка.

"Девочка моя!" — выдыхает он и зарывается носом в мои волосы.

Я молча прижимаюсь и обхватываю его руками за талию. Нам не нужны сдова, мы и так все понимаем.

Неожиданно, его силуэт в моих руках начинает истончаться, тело, еще недавно вполне материальное, постепенно превращается в дымку. Я вижу его глаза, в которых застыла тревога.

"Виель! Быстрее! Отпусти меня! Ты должна очнуться!"

Но я не хочу отпускать! Я плачу и цепляюсь за него в последнем усилии, но мои руки проходят сквозь его силуэт, как сквозь дым. И странная холодная воронка начинает засасывать меня, кружится голова, желудок сжимается в тугой комок, а к горлу подкатывает тошнота. Я вижу, как исчезает Эйден, в последнем усилии отталкивая меня от себя, но уже не руками, а языками магического пламени. И я лечу, лечу в бесконечную пропасть, крича и захлебываясь слезами…

****

— О, Двуликий! — кто-то стонет надж моей головой. — Чтоб я еще раз связалась с этими сумасшедшими шайенскими полукровками? Да никогда в жизни!

Открываю глаза. Надо мной с перекошенным лицом стоит Рейла, а я, почему-то мокрая, лежу в своей постели. И голова болит так, будто по ней хорошенько приложили чем-то тяжелым. Что это со мной?

— Очнулась! — пронесчся по комнате единогласный выдох.

Я приподнялась на локте и недоуменно огляделась. Все мои охранницы столпились вокруг кровати с таким видом, будто я, по меньшей мере, была при смерти!

— Что-то случилось? — задала я самый идиотский вопрос из всех, которые только могла задать.

— Что-то случилось? — тихо переспросила Рейла, сверля меня раздраженным взглядом. — Что-то случилось? — добавила она уже громче и с явными нотками возмущения. — Брахтовы грыхи! Да ты чуть не утопилась в своей ванне! Еще минута — и мы бтебя не откачали, а тоы спрашиваешь, что случилось! У тебя что, в голове одни птички поют? Или ты решила таким образом избежать замужества?

Ох, так на меня еще никто не кричал. От неожиданности, я так растерялась, что даже онемела. Просто сидела с открытым ртом и смотрела, как взбешенная юмати рвет на себе волосы.

— Глупая девчонка! У меня ж чуть сердце не стало! — и Рейла схватила меня, как куклу, прижимая к себе.

Потом, когда все успокоились, я увидела выбитую с "мясом" дверь в ванную. Мне рассказали, что моя магическая сущность покинула тело, прихватив душу и оставив тело бесполезным трупом. Когда юмати почувствовали неладное, я уже лежала на дне бассейна. Такое бывает с полукровками, у которых огненная сущность древняя и сильная, а душа юная и неопытная, вот как у меня. И мне запретили пытаться связаться с Эйденом еще раз. Так и сказали: еще раз — и об этом узнает Иэлениль. Почему она? Так она в Саммельхоре главная.

Я молча укуталась в одеяло и отвернулась к стене. Ну и пусть. Плевать. Завтра что-нибудь придумаю.

Целый день меня мучил один вопрос: действительно ли отец Эйдена виноват в смерти моей матери? Почему-то, мне казалось жизненно необходимым узнать это точно. Но как? Меня ни на минуту не оставляли одну и не выпускали из покоев. Даже в уборную я ходила теперь под конвоем разозленных юмати. Да тут еще и Иэланиль масла в огонь подливала. Заявила, что для даханни Асторгрейна я недостаточно горда. Мол, почему позволяю себе общаться с другими расами на равных? У даханни не может быть друзей среди слуг, ведь все вокруг, включая наших мужчин, служат нам. Мне долженствовало смотреть на всех свысока и милостливо позволять заботиться о моей персоне. Причем, желает ли кто-либо проявлять заботу, не спрашивалось. Это подразумевалось априори.

Днем меня вывели во внутренний дворик, где располагался небольшой цветник. Небольшое мраморное патио, увитое зеленым плющем, красовалось в самом его центре, а вдоль выложенных гранитом дорожек стояли изящные статуи прекрасных дев.

— Кто они? — поинтересовалась я у Иэлениль.

— Твои предшественницы.

Я пошла вдоль аллеи, вглядываясь в мраморные лица. Застывшие черты лица, невидящие очи. Мне было любопытно, узнаю ли я среди этих статуй свою мать и есть ли она здесь. На постаментах не было ни надписей, ни имен — все даханни Асторгрейна оставались безымянными.

Неожиданно, Иэлениль сжала мою руку и взглядом указала в сторону аккуратно подстриженных кустов сирени. Из-за плотной зеленой завесы доносились приглушенные мужские голоса.

— Хочешь глянуть на будущего мужа? — даханни игриво повела бровями.

Я застыла, с испугом глядя на нее. Какого мужа? Здесь? Откуда?

— Разве это не запрещено? — промямлила я, судорожно пытаясь придумать какую-нибудь отговорку и сбежать из этого сада назад в спальню.

— Молодец, вижу, Кодекс читала. Но из каждого правила есть исключения. Представь, что это одно из них. Тем более, учитывая личность твоего жениха.

— Сын императора? — я не сдержала усмешки.

— Конечно. Или ты думала, что мы отдадим тебя нищему дазгану? Про Кархадана забудь, он тебе не пара.

Я поспешно нагнулась, пряча лицо в нежных соцветиях пионов и делая вид, что наслаждаюсь ароматом. Не хотелось, чтобы кто-нибудь заметил идиотскую улыбку на моих губах. Бедный Рейхо! Мне было его по-человечески жаль, но я не собиралась отступать от намеченного плана. Мне нужен был кто-то для "ширмы", и дазган подходил просто идеально. Его одержимость мною ни у кого не вызывала сомнения, да и мое влечение к нему тоже все приняли на веру.

Правда, на тот момент, я не подумала о самом главном, о том, что будет, когда до Рейхо дойдут слухи о моей якобы "влюбленности" в него?

— Идем, ты должна это увидеть, — Иэлениль хихикнула, будто проказливая девчонка, да так, что я засомневалась в ее возрасте.

Я со вздохом оторвалась от цветов и тоскливо взглянула на юмати, следовавших за нами безмолвной тенью. Сегодня за старшую была Даная — правая рука Рейлы. Она одарила меня предупреждающим взглядом и чуть качнула головой, как бы говоря: я рядом! Подбодренная молчаливой поддержкой, я направилась вслед за даханни вдоль плотно посаженных кустов сирени, которые резко обрывались вместе с газоном, упираясь в каменную стену.

— Осторожно! — шепнула Иэлениль и поманила меня пальцем. — Он не должен тебя увидеть!

— Почему? — точно так же шепнула я.

— Потому что! Даханни — это наивысшая честь в нашем обществе. Мечта любого даханна. А мечта какой должна быть? Правильно, недосягаемой. И помолчи, он даже голоса твоего слышать не должен, не заслужил еще.

Мне стало смешно. Отдают меня замуж, как корову продают, прикрываются древними традициями, которые на самом деле фальш и показуха, а теперь заявляют, что выбранный рейном жених не заслужил даже голос мой услышать. Мне стало любопытно взглянуть на этого несчастного. Сын императора! Могла ли я себе представить, что когда-нибудь увижу хоть кого-то из правящей семьи?