Ксения Бунеева - Пыльными дорогами. Путница (СИ)

Тут мы снова по земле покатились.

А потом чьи-то руки меня схватили да в сторону утащили. Но не тут было!

Крепко схватив чернавины черные космы, я отпускать и не думала.

- Лиса я, говоришь, облезлая? Мы еще посмотрим, кто из нас облезлая!

- Пусти ее, Вёльма! - кричал знакомый голос. Только вот чей, я в горячке схватки и не приметила.

Чернава, вырываясь из рук дюжего незнакомого парня, меня за рубаху тянула.

- Иди-ка сюда! Уж я тебя отхожу! Будешь знать, как чужих женихов уводить!

- И кто на тебе, стерве такой, только и женится? - крикнула я, дергая ее волосы.

Чернава взвыла и ко мне снова потянулась. За косу ухватила, змеюка!

Народ где-то позади все потешался над нами. То одну, то вторую подбадривал криками. А парни нас все растащить никак не могли.

- Да вы никак с ума посходили! - закричал Ладимир.

Только что подбежавший к месту схватки, он, запыхавшись кинулся меж нами.

- Чернава, пусти! Вёльма! Да что вы, девки, творите?

Глядя в подбитые моей же рукой глаза противницы, мне совсем отпускать ее не хотелось. А все ж первая боевая горячка прошла, силы быстро уходили, оставляя неприятную дрожь, да боль и жжение от ссадин и царапин.

Отпустила я ее первой, да тут и оттащили меня в сторону.

- Пусти! - рванулась я из рук, крепко сжимающих меня.

- Рано тебе, стой смирно...

Оглянулась я и увидела Арьяра.

Увидела, да и замерла, надежно запертая в кольце его рук.

- И что вы тут утворили? - донесся суровый скрипучий голос. - Пропустите, бабы!

Из толпы, в которую чуть ли не все Подлесье к тому времени собралось, показался Сван. Тот самый воин-рыцарь, что в Ельнии бывал.

Строго поглядев на меня, затем на Чернаву, чьи глаза уже вовсю сияли синюшными кругами (ох, не зря в детстве с мальчишками в казаки-разбойники играла), остановился прямо меж нами.

- Кто драку начал? Ты? - указал на меня.

Я мотнула головой, а после вырвалась из рук Арьяра и встала прямо.

- Не я, уважаемый Сван.

- Стало быть ты?

Чернава только глазами зыркнула и долу их опустила.

Старый рыцарь грозно сложил руки на груди - ни дать, ни взять герой сказаний.

- И кто ж мне скажет, что стряслось тут?

- Я скажу, - выступила вперед и чуть голову склонила. Должен же кто-то правду ему открыть. Негоже так уважаемому человеку перечить. - Шла я по улице, уважаемый Сван, а тут ко мне эта, - на Чернаву указала. - В общем, слово за слово и сцепились с ней. А дальше - мужики нас разняли.

Старик с интересом посмотрел на меня.

- И из-за чего же сцепились?

- Да не слушай ты их, Сван, девок дурных, - попытался остановить Ладимир.

- Обожди, - махнул ему рыцарь. - Говори, лисица.

Я, хоть и слово это невзлюбила, а против не сказала.

- Про то не отвечу.

- Змея... - прошипела Чернава.

- Да чего тут думать? - донесся чей-то голос из толпы. - Чернавка Вёльму к колдуну своему приревновала, вот и решила за косу оттаскать.

Дружный смех разнесся над людьми. Ладимир закрыл рукой лицо, а Сван только головой покачал.

- Не должно девкам за мужика драться. Подойдите и помиритесь. Сейчас же.

Чернава исподлобья взглянула на меня и шагу не сделала. Я тоже на месте осталась.

- Ну! - гаркнул Сван.

Ох, нехорошо выходит, ох, как нехорошо!

Нельзя мне такой след в Подлесье оставлять. Не одна ведь Чернава виновата.

Прошлась я вперед да руку ей протянула. Та даже не взглянула в мою сторону.

- Не держи зла, Чернава, - говорю, а самой опять ей в лицо вцепиться хочется. Да только нельзя уж.

Девка подняла глаза, нахально хмыкнула, пряди темные с лица откинула, развернулась и прочь пошла.

- Ой, гордячка!

- Правильно сделала, нечего всяким...

- Чернавка-змеюка!

- Бабы-дуры! - понеслось из толпы, а после люди расходиться стали.

Опустила я голову и чуть не заплакала. Обидно и больно стала. Зря, выходит, унизилась и по-людски вести себя пыталась.

- Не реви, лисица, не реви, - проговорил Сван над самым ухом. - Побеждает не тот, кто больнее ударит, а тот, у кого сила примириться есть.

Сказал и ушел прочь. Остались мы трое - я, Арьяр да Амельд.

- Ну что, - усмехнулся привратник. - К Ясне тебя вести? Вон как Чернава лицо-то раскроила. Чего доброго и зараза начнется.

- А ты и рад смотрю, - ответила грубо. - Вон рот до ушей на чужую беду.

- Да что ты? Неужто от Чернавы набралась. Девка она красивая, да только норовистее тебя будет.

Арьяр легонько тронул меня за плечо, будто обнял незаметно.

- Идем, Вёльма. Раны залечить надо.

А после посмотрел так, что к глазам слезы так и подступили. Едва сдержалась я, чтоб себя не начать жалеть.

- Идем...

Ясна, увидев меня, охнула, да кинулась хлопотать - склянки со снадобьями своими доставать. Амельд и Арьяр наскоро ей все рассказали, а знахарка после оханья своего вдруг смеяться стала. Меня чуть-чуть пожурила, а после какой-то мазью царапины обработала.

Густой травяной дух окутал меня, в нос ударил так, что голова закружилась. Ясна уверила, что все хорошо будет и дурного тут нет.

- Зелье хоть и пахнет сильно, а помогает скоро. Глядишь, через несколько дней и следов на твоей щеке не будет. Вот, возьми, - подала мне склянку, - будешь дважды в день мазать, и как рукой снимет. Запомнила?

Я кивнула.

- Ну и славно. Смотри, больше с девками нашими не дерись.

- Куда уж? - недовольно проворчала я. - Ухожу скоро. Погостила и хватит.

Ясна понимающе кивнула и чуть заметно улыбнулась, отчего у уголков ее глаз тоненькие морщинки появились - печать того, что годы-то она прожила немалые. Зато как сохранилась! Мне бы ее умение! Впрочем, сказывают, ведуны да чародеи дольше живут и стареют медленно. Может, повезет. А то вон матушка моя едва-едва четвертый десяток разменяла, а уже состарилась.

Ох, матушка, как же ты там?

О родне я старалась не думать. Неправильно это - бежать, а опосля волосы рвать на себе да в рыданиях заходиться. Нет уж. Ушла, значит, ушла. И дороги назад нету.

- Рановато ты уходишь, Вёльма, - ухмыльнулся Амельд, усевшись на широкий яснин подоконник. - С тобой вон как весело в Подлесье стало.

- Пожил бы ты с ней под одной крышей денек, - не без насмешки добавил Арьяр, - узнал бы, что такое настоящее веселье.

- И чего ж это тебе не по нраву? - взметнулась я со стула. - Значит, мешаю тебе под одной крышей?

Мужчины переглянулись и дружно рассмеялись.

- Да тише ты, Вёльма, - примирительно произнес Арьяр. - Я ж шучу.

- Ты бы шутил острожней, Арьяр, - снова влил масла в огонь Амельд. - А то лицо разукрасит точь-в-точь как Чернаве.

Арьяр прикрыл лицо руками и отошел назад.

- Ох, как боюсь! Лиса - зверь хитрый!

И снова дружный смех.

- Да ну вас! Злыдни! - мотнула головой я и снова села.

За окошком день полностью вступил в свои законные права. Солнышко ясное разлилось лучами теплыми, все ближе подбираясь к зениту. Травка питалась его живительной силой, а листочки на деревьях просвечивались будто бумага тонкая, каждую свою жилочку открывая.