Маргарита Светлова - Ведьма, я тебя нашел или ты от меня не спрячешься (СИ)

— Ты даже не представляешь насколько, любимая. Так вот, на чём я остановился? Ах да, зачем было нужно, чтобы ты проводила со мной ночи? Всё просто: пока ты сладко спала, я готовил тебя к обряду. А точнее, подстраивал твой организм для принятия моей энергии при слиянии. Теперь, радость моя, в тебе есть часть меня, скоро ты будешь нуждаться во мне так же сильно, как я в тебе. И, самое главное, теперь я тебя везде смогу отыскать, — добил ошеломляющей новостью меня он.

Я сдерживалась изо всех сил, чтобы мысленно молчать, но от услышанного я была просто в шоке. Просто писец какой-то, как жить-то при таком тотальном контроле?

— А поцелуи? — спросила его, хотя и так понятно зачем, но уточнить тоже нужно было.

— Девочка моя, разве не догадываешься? — усмехнулся он, а сам тем временем начал активно меня совращать. И, что греха таить, в этом он был как бог, впрочем, почему как, тут же поправила себя. Я собрала все свои силы, для ответа.

— Нет, не догадываюсь, может, просветишь меня убогую. — злясь, спросила у мужа.

— Хорошо. Ты ведь знаешь о влиянии агресов на своих женщин? — конечно знаю, зачем он спрашивает? Что общего у него с агресами? Что-то мне совсем нехорошо стало.

— Девочка моя, агресы — мои создания, этими свойствами я их сам и наделил в отместку сестре. — веселясь, ответил божественный. — Она меня очень сильно однажды разозлила: кичилась, что только она решает, кто кого будет любить, ну вот я и решил, что мои создания сами будут это решать. Она до сих пор обижается, а, впрочем, сама виновата, не нужно было меня злить, — с какой-то нездоровой радостью ответил он.

«Ой, мамочка родненькая, вот же я попала», — мысленно начала сокрушаться. Я бы и дальше продолжала себя жалеть и впадать в отчаянье, но вовремя вспомнила, что он не до конца мне всё рассказал, поэтому этот процесс решила отложить на потом. А точнее, на вечер с лекарством и группой поддержки, так будет больше пользы и свободы слово- и мыслевыражения, а выговориться ой как хотелась и, причём, только на русском матерном.

— Ладно, с этим всё понятно, а зачем тебе было Адимисом прикидываться? — решила продолжить допрос.

— Девочка, Адимис — это моё сокращённое имя, можешь и дальше так называть, — уточнил он. — По поводу того, почему я показался на поляне в этом образе, всё очень просто: испугался за тебя, поэтому и забыл накинуть иллюзию, а потом просто решил поразвлечься, ты даже не представляешь, насколько было весело наблюдать за твоими душевными метаниями, когда ты себя корила в неверности, — веселился он. Я же от его вероломства аж воздухом подавилась.

— Что!!! — заорала я, как только вспомнила, как дышать. Моя и без того пострадавшая психика не выдержала такого издевательства. — Да как ты посмел! Да я тебе за это….

Что я собираюсь сделать, мне озвучить не дали — банально заткнули рот поцелуем, но тут я была не настроена на амурные игры и со всей дури прикусила ему язык. Пусть знает божественный, ведьмы тоже умеет мстить. Он не ожидал такого поворота, оторвался от меня, как-то напряжённо опустил взгляд на мою руку, на которой всё ещё было его кольцо, его глаза вспыхнули ярко-голубым цветом и он с нескрываемой ненавистью пронзил меня взглядом, а потом тихо, еле сдерживая гнев, сказал:

— Маленькая, что б это было в последний раз, — с угрозой в голосе предупредил он, и я поверила, что второй раз лучше так не делать: обязательно отыграется, причём так, что мне точно не поздоровится. — Советую тебе побыстрей научиться послушанию и покладистости. — не отрывая от меня своего горящего взгляда, процедил он сквозь зубы.

Теперь мне стало понятно, что маски сброшены и Адимис больше не собирается притворяться душкой. И что-то подсказывает мне — это вершина айсберга, а точнее ещё только цветочки его «замечательного» характера. И вообще, что он так взбеленился-то, подумаешь, язык прикусила, неженка. Взяла себя в руки и продолжила допрос, не убьёт же меня он на самом-то деле.

— Хорошо, — хотела при этом пальцы крестиком сделать, но эта падла меня же обездвижил.

— Катерина, прекрати, у меня терпение на исходе, — возмутился он. Нет, ну это вообще ни в какие ворота не лезет, сейчас-то чем он недоволен? Моё тело получил в вечное пользование и ещё и злится! Тут мне нужно закатить истерику за его узурпаторские замашки!

— Вот именно — тело, а я хочу всю тебя, одного тела мне мало, — внимательно следя за моей реакцией, зло процедил он.

Я же, как партизан на допросе, заткнулась, не допуская ни единой мысли. В общем, устроила штиль по всем направлениям.

— Ты смотри, и думать даже перестала — партизанишь? — усмехнулся он.

— Нет, просто сказать-то нечего, — тут же нашлась я с ответом.

— Хорошо, сделаю вид, что поверил, но сразу предупреждаю, что я не намерен больше терпеть твои выкрутасы, как раньше, — говорил тихо, но в то же время каждое его, слово камень, давило своей тяжестью, от чего стало трудно дышать. Пришлось взять себя в руки и опять продолжить допрос.

— Ладно, попробую, — тихо ответила ему, еле-еле удержалась, чтобы не нахамить, так как поняла — сейчас это очень опасно. А как говорится: «безопасность это наше — всё». — А почему в своём храме ты был сначала в образе ректора, а потом истинный облик принял?

Смотрю, вопросик ему не понравился, но, надо отдать ему должное, соизволил ответить и на него.

— Понимаешь, для того, чтобы обряд прошёл без проблем, нужны сильные чувства, а у тебя не было никаких, даже, как потом выяснилось, и ненависти не было, пришлось выбрать вариант с потрясением, и ведь получилось, правда? — с чувством полного превосходства посмотрел на меня он.

Что тут скажешь, потрясение имело место быть, ещё какое, от досады взвыть хотелось.

— Так вот, — продолжил он разглагольствовать, — ты так была шокирована новостью, что резко открылась мне, и я смог беспрепятственно проникнуть в тебя — всё просто. — как само собой разумеющееся сказал мне он о взломе с экспансией моего тела, а так же, просто уверена, в будущем и разума.

Просто? Я ужаснулась, вспоминая, что почувствовала, когда его энергия проникала в меня. А что, интересно, это ему даст?

— Полное подчинение тебя мне, сладкая моя. И ты даже не представляешь, как я рад тому, что не буду слышать больше твоего отказа, ты всегда будешь готова удовлетворить все мои потребности, а самое главное, я стану для тебя всем!

Убийственная новость, ничего не скажешь: «Застрелиться, что ли? Всё равно это не жизнь». — малодушно подумала я, но быстро отмела эту мысль.

— И не надейся снова от меня ускользнуть таким способом, я всё предусмотрел, прими как данность, что теперь я неотъемлемая часть твоей жизни, и всё будет хорошо. — настраивал меня на позитивный лад этот социально-опасный псих. Я собралась в очередной раз и продолжила: