Юлия Цезарь - Свет гаси и приходи

— Что это значит? — спросила Алиса.

— Колодец это воплощение всего чего в такой душе нет — смирения, храбрости и боли. Боль это ведь знаете ли, сигнал о том что что-то пошло не так, что-то ранено. Те кто попадают сюда не чувствуют боли, поскольку лишены сопереживания как такового. Нечему болеть. Колодец выстраивает вокруг себя картинку — вы видели эти разрушенные города. Эта картинка заполнена людьми и все они говорят, рассказывают какие муки им причинил тот, чьи грехи они отражают. А колодец в центре всего этого излучает такую мощь, которая не позволяет душе Грешника приблизится, пока она такова, какая есть. Да, это выход наверх, но чтобы приблизиться к нему, душе нужно стать совершенно другой.

— И?

— Обычно души сдаются. По крайней мере, я еще никогда не видел ни одного колодца развернутого наверх. Для этого этим душам нужно выслушать каждого, кто пришел в их ад. И вывернуть себя наизнанку, впустить в себя то, чего у них никогда не было.

— Раскаяться?

— Можно и так это назвать, но это просто слово, к тому же, весьма истрепанное. Нужно прожить столько зла, сколько ты причинил. Боль и муки каждого, кого ранили твои поступки. Никому это не по силам. Внутри этих душ нет такой мощи, которая поддержала бы их в этом, ведь они привыкли ходить простыми путями. И они сдаются, оставляя за собой пустоши. А этот, как ни странно, не сдался.

— Это она, — сказала Алиса, — Это Гостья. Я чувствую.

Матвей кивнул, соглашаясь.

Граница деревни была совсем близко. Люди стояли на пороге своих домов и говорили, говорили. Алиса подбежала к первой из них, молодой девушке, низко опустившей голову. Она бормотала себе под нос, совсем тихо.

— Я бы не рекомендовал лезть в чужой Ад, — сказал человек в сером, но поздно: Алиса наклонилась, чтобы расслышать слова.

Девушка подняла голову. У нее не было глаз.

"За тринадцать дней с нами было кончено лучшие из нас грешили и мучили других, худшие из нас бесновались, одержимые дьяволами. Горели костры, разгорались пожары, а она все смеялась, захлебываясь рыданиями, если бы мы только знали на что она способна"…

"Когда пришло знамение, с нас со всех спала пелена и мы пошли в заброшенную церковь и нашли ее оскверненной, она не пыталась бежать или прятаться, молчала, когда мы избивали ее за все зло что она нам причинила, потом мы четвертовали ее, а все что от нее осталось, сожрали свиньи. Опомнившись на следующий день мы отловили всех тех свиней, перебили и сожгли за околицей."

— Вы знаете, у нас не так много времени, — раздраженно напомнил мужчина в сером. Алиса подняла руку, прося еще минутку и шла дальше, прислушиваясь к шепоту жертв. Они говорили и перед глазами Алисы разворачивались жуткие картинки, достойные кисти Босха, настоящий ад на земле, устроенный одним человеком, девушкой, обратившейся к темным силам, чтобы отомстить жителям деревни, но за что, почему?

"Только той девушке она не причинила никаких страданий, той немой, мы так и не поняли почему", — шептал священник. У него не было рук и пустые рукава его рясы были кроваво-красными от спекшейся крови. — "Не ждали найти девочку живой, но она ее не тронула ни пальцем".

Церковь стояла на окраине деревне, покосившаяся башня, разрушенное левое крыло. Внутри было пусто и никого вокруг. Алиса подумала что это что-то значит, но не успела додумать мысль — человек в сером настороженно прислушался и сказал:

— Теперь нам пора уходить. Плохо что мы так далеко от центра.

— Я еще не… — попыталась возразить Алиса, но сама почувствовала что-то в воздухе: в нем отчетливо запахло тревогой. Что-то приближалось.

— Нет времени спорить, — сквозь зубы сказал Матвей. Его глаза снова начали блестеть, как тогда в начале пути. Он тряхнул головой и подтвердил опасения Алисы:

— Страх возвращается. А значит и монстры нас почуют.

— Пока я не могу вам помочь, когда хозяин этого места рядом, я бессилен, — сказал человек в сером.

— Хозяйка, — поправила Алиса упавшим голосом, устремив взгляд куда-то вдаль. Матвей посмотрел туда же и увидел ее.

Высокая фигура, оставалась во мраке, даже на залитой горячечным светом равнине. Распущенные волосы висели космами, длинные руки сжимались в кулаки. Секунду она стояла, глядя на них, а потом сорвалась с места и побежала на них со сверхъестественной скоростью.

— Бегом! — закричал человек в сером и схватил Алису. Матвея подгонять не надо было. Они бежали через деревню так, будто за ним гнался сам дьявол.

Монстры уже были здесь, и заполонили деревню. Они выскакивали из придорожных канав, высовывались из окон, рычали и улюлюкали, пытаясь схватить беглецов, но каждый раз им чудом удавалось увернуться. Алиса думала, что чудом, пока не посмотрела в лицо человека в сером, которое стало одного цвета с его костюмом от напряжения. Он отводил от них удар за ударом, но долго не продержался бы.

Впереди сиял колодец, серебряный столб застывшего смерча. От него исходило жуткое, неземное сияние и в другое время Алиса бы двадцать раз подумала, прежде чем приближаться к нему, но сейчас они влетели в колодец на полной скорости, понукаемые человеком в сером. Сила подхватила их, грозя разорвать на части. Алиса обернулась и успела увидеть рядом со своим лицом горящие яростью глаза Гостьи, перед тем как все исчезло.

***

Сделать вдох было невозможно. Матвей схватился за грудь, чувствуя как стало останавливаться сердце.

"Вот и все", — подумал он, — "Попались".

— Простите за неудобства. Это ненадолго. — кто-то небрежно дотронулся до его плеча и Матвей смог наконец вздохнуть полной грудью.

Рядом закашлялась Алиса, лицо у нее успело посинеть от недостатка кислорода.

— Вот мы и пришли. Это земли моего патрона. Вам нужно пройти совсем немного, чтобы вернуться в свой мир. — сказал человек в сером.

Матвей поднялся на ноги. Земля под ним была серой и безжизненной, по сухой поверхности бежали глубокие трещины. Ни жучка ни червяка не было видно, хотя кое-где через землю пробивалась сухая бесцветная трава. Мертвые черные деревья торчали тут и там, искривленные как разум безумца. Небеса были укутаны серебряными облаками, закручивающимися в гигантскую, во весь небосвод, спираль, в центре которой сиял призрачный свет. Воздух не пах ничем, а в двух шагах от них текла широкая река, такая черная, что дна не было видно и на самом мелководье.

— Это смерть, — сказала Алиса. — Мир мертвых.

— Ну вот видите, а вы думали не догадаетесь, — сказал человек в сером. — Смотрите внимательно, ваш путь лежит до вон тех скал. Здесь вам ничего не угрожает, но я искренне не советую вам здесь ни с кем разговаривать и… искать никого тоже не надо. Это никому не на пользу. Дойдете до скал — попадете домой. А я откланяюсь.