Екатерина Лесина - Третий лишний
- Название:Третий лишний
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:АСТ
- Год:2017
- Город:Москва
- ISBN:978-5-17-104365-0
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Екатерина Лесина - Третий лишний краткое содержание
Третий лишний - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Карина Демина
ВНУЧКА БЕРЕНДЕЕВА. ТРЕТИЙ ЛИШНИЙ
ГЛАВА 1
Про похороны
Хоронили боярыню Милославу против всяких обычаев — на седьмой день. И в Акадэмии, хотя и поговаривали, что желают родичи тело ее забрать на погост, в склеп семейный, да не дозволено сие было царскою волей.
Отчего?
Не ведаю. Передо мною не докладвался. Да и кто я такая?
На похороны явилася.
Чего ради? Не любопытствия. Куда уж любопытствовать-то…
…плакальщиц наняли. И пусть морщился Михайло Егорович, глядя на женщин в черных убранствах — на галок суматошных схожих, — но гнать не гнал.
А мужчина какой-то в кафтане цвета давленой вишни, громко и грозно выговаривал ректору. Дескать, не уберегли дорогую сродственницу и, значится, ныне повинны выплатить виру, потому как ни в какое сердце слабое оный мужчина не верит.
Убили Милославу.
Я слышала.
Да и не только я.
Уж больно громогласен был тот мужчина. И кулаками потрясал. И грозился царю жаловаться… а после вдруг сплюнул под ноги и сказал:
— Чтоб вы все провалилися со своею Акадэмией…
Не провалилися, даже ежель правду сказал.
…а жена его, боярыня зрелых лет, но красы прежнее не растративши, никого не обвиняла, но и не плакала, и вовсе не похоже, чтоб горевала она. Но стояла горделиво, куталась в шалю из чернобурки да все головою крутила.
Выглядывала чегой-то.
Или кого-то?
— Это боярыня Красава, — сказал Кирей, меня за локоток придерживая. — С Милославой они не больно-то ладили… она из староверов…
— Что?
— Кажется, это так называется? Дед ее, помнится, все горевал, что, мол, старые заветы отходят… вон, гляди, стоит. Он Милославу на дух не выносил. Не потому, что плохая, но не дело это — девке из терема выходить. Кстати, у самой Красавы дар имеется, и немалый. Пожелай она, стала бы магичкой… — Кирей указал на сухого старика.
Тот, обряженный в простое платье, гляделся бы бедно, если б не посох, который старик сжимал так, что пальцы побелели. Посох этот резной, высокий — куда выше старика — был украшен красными и синими каменьями. А мне вспомнилося, что сказывали про староверов… кто?
Не ведаю.
Но будто бы живут оне по заветам прежним, свято блюдут слова, писаные в грамотах, про которые бают, что дадены оне были самою Божиней. Но же ж разумному человеку ведомо — недосуг Божине над грамотами сидеть да законы писать.
Тем паче, что порою законы оные зело жестоки.
— …его бы воля, он бы Милославу на костер отправил. — Кирей на старика глядел поверх моей головы, и чуялось мне, что взгляд этот — недобрый. — Или на кучу муравьиную, медом обмазавши…
Старик повернулся.
И алым полыхнули глаза его.
— Матушка сказывала… — Кирей замолк. — Не важно, Зослава. Главное, что нечего ждать от него добра…
Лицо старика искривилось.
Он вытянул руку.
— Порок… — голос его был громок, и люд, до того гомонивший, смолк. А у меня по спине мурашки побегли. — Порок вокруг…
— Где? — Еська руку поднял и под нее заглянул. — Мерещится вам, дедушка… ой, мерещится… нема тут порока.
И под левую заглянул.
— И тут нема… Ерема, у тебя есть?
Тот покачал головой.
— A у тебя, Емелька?
Емельян покраснел густо, неудобственно ему было, что на похоронах Еська скоморошествует.
— И у тебя, стало быть, нету… а ты, Лис?
Елисей головой мотнул и попятился, точно желая спрятаться за широкими плечами Егора.
— Видите, дедушка, нет ни у кого порока…
Старик, против ожиданий, не разозлился. Но поднял посох в правое руке, а левую вытянул, раскрыл ладонь.
— Вор куражится, — молвил он, глядя на Еську в упор. — Да на любую шею петля найдется.
И пальцы вытянул, будто в горло желая вцепиться. А Еська вдруг побледнел, за шею схватился. Но старик рукой тряхнул, отпуская, а сам к Елисею повернулся.
— Волку не место среди людей…
А дальше я не поняла, что он сделал.
Только Елисей упал вдруг на колени и зашелся кашлем. Он выгнулся.
Вцепился когтями в землю.
Задыхаясь. Захлебываясь…
— Папа! — взвизгнула Красава и, сжав плечо, что-то зашептала. И супруг ее в посох вцепился, но вырвать из сухих сморщенных пальцев не сумел.
А Еська повис на Еремином плече. Сам бы не справился, не удержал бы близнюка, но Емельян помог, да и Евстигней заступил дорогу.
— Нехорошо, дедушка, — сказал он, в глаза старику глядя. — Не в вашей ли книге писано: не судите, да не судимы будете. А вы и судить, и казнить беретесь.
— Ты…
Елисея отпустило.
Он сел, ощупал руками горло. Поднялся, за брата цепляясь. И сказал тихо:
— Поперхнулся… немного.
— Ага. — Лойко только руку на пояс положил, и мне подумалося, что благо, на поминки с шаблею и иным оружьем являться неможно, а то б была бойка. — Поперхнулся… чуть нутро не выплюнул.
— Крепко поперхнулся, — ответил Елисей, уголками губ усмехаясь. И красную слюну рукавом отер. — Идем, Еремка… а то что-то… кашлять охота. Не застудиться бы.
Ерема разом успокоился.
И брата за руку взял, точно был тот мал.
— И вправду, — проворчал. — Сквозит…
След сказать, что день был самый что ни на есть весенний. Таким бы свадьбы гулять, когда б гуляли их не по осени, но весною. Травка зелена, расшита белым бисером звездчатки, и васильки-то в ней самоцветами, и одуванчики… небо синее. Облачка белые. Солнце разлеглося, разлилося светом.
Тепло.
Ветерок, на который Елисей пенял, и тот легонький, духмяный. Таким бы дышать — не надышаться.
Старик же посох опустил.
Поманил Евстигнея.
А тот и подошел, Егора с дороги подвинувши, которому явне сия идея не по нутру пришлася. Он на деда глядел исподлобья.
— Выжил, стало быть, — от как выходило, что говорил старик навроде и не громко, а я от все слышала до самого последнего словечка.
— Выжил, — ответил Евстигней и голову склонил, старика разглядывая. — Я тебя знаю.
Это он сказал, не спрашивая.
— Откуда?
— А сам-то? — Дед посох повернул, и выскользнул тот змеею деревянной из пальцев боярских. А на Красаву и вовсе глянул с прищуром, она и отошла.
— Не помню.
— Стало быть, судьба у тебя такая… беспамятная. — Он усмехнулся.
А мне подумалося, что этакого сведущего да расспросить бы с пристрастием. Подумалося и страшно стало от этаких мыслей. Неужто я всерьез живому человеку этакой муки желаю?
— А что слово святое помнишь, то им и спасешься. Иди. — Старик руку поднял и пальцы сложил знаком Вышнего круга. — Иди, а я помолюсь за грешную душу твою…
— Мою душу мне оставь. — Евстя глядел на руку эту пристально, не мигаючи. — За нее помолись…
За кого?
Не сказал. Сам ли ведал? Нет… а старик, тот понял.
— Иные души, — молвил он веско, — и молитва не спасет… а ты, девка…
Холоден был его взгляд, что стужа зимняя.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: