Александра Апрельская - Маршал грозового мира

— Я бы очень хотел его посетить, — почти что беззаботно произнес Мальс. — Однако меня загрузили дела, особенно те, что связаны с вами. И поскольку я ещё нескоро выберусь из них, то позвольте раньше времени поинтересоваться: как вы нашли дракона Адилунд Мистераль?

— О, тайны, тайны, — усмехнулся Кей. — У каждого свое. А я знаю их все и жонглирую ими, то выступая вперед сам, то сталкивая лбом нескольких людей, полностью уверенных в том, что им удалось сохранить секреты. Дракон должен был провести у Эссабины ещё несколько лет, однако я ускорил события, воспользовавшись приездом театра в Квемеру.

— Должен был провести? — двинул бровью Хор. — Кто-то имел на него вполне осязаемые планы? И не этот ли человек в свое время поймал его и спрятал от истинной хозяйки?

— Верно мыслите, — в ухмылке Кея было одобрение, от которого сводило скулы. — Однако большего я вам не скажу. Либо вы сами вытрясете из этого человека его тайны, либо прочитаете их в моем письме, если я решу, чтобы посмертное письмо написал именно он. Да, кстати, какой из двух вариантов вам нравится больше?

— Не могу сказать, — отрезал Мальс. — Поскольку не представляю, что это за персона, ведущая игры с Адилунд Мистераль.

— С Адилунд Раль, — неожиданно поправил его Кей. — Раль. Она не в семье, она осталась собой, как и вы.

Хор прищурился.

— А вам не кажется, что это не вам определять?

— А вам не кажется, что вам пойдет красное? — очень весомым аргументом ответил Кей. — Знаете ли, я черчу свой круг не просто так: каждый, скажем так, пункт в нем не появился бы без строгих причин.

— Проще говоря, вы не убили бы никого из пустой прихоти, — перевел Мальс эту фразу с языка символов на человеческий.

— Да, именно так, — не стал отрицать жесткость формулировок загадочный преступник. — В вашем случае причиной стала бы излишняя наглость. Вы сами стремитесь решать то, что решать не имеете права.

— О, в таком случае для каждого человека можно придумать подобный повод, — усмехнулся Хор, проявляя эту самую наглость. — И говорите потом, что вы не убиваете из пустой прихоти. Ерунда. В таком положении, в каком находитесь вы, уже нет смысла искать серьезную причину, поскольку некоторые незаконные и аморальные действия становятся неотъемлемой частью жизни. Серьезная причина — оправдание для того зачатка совести, какой дается каждому человеку при рождении и довольно быстро отмирает у таких, как вы. Вы убиваете уже просто потому, что убиваете.

— Ложь, — презрительно бросил Кей. — Я не маньяк, который в исступлении бросается на первую попавшуюся жертву. Все, кто погиб от моей руки, это заслужили.

— И даже Алексис Эссентессер? — с деланным изумлением поинтересовался Мальс.

— Он был предателем, — выражение лица Кея позволяло понять: он говорит со всей серьезностью. — За остальным обращайтесь к его семейству и семейству вашей сестры, но за смерть этого человека Регенту вообще следовало меня поблагодарить.

— А в случае с Мэшметом Зоррендом вам просто не понравилось, как судьба держит его нити? — продолжал провоцировать Хор.

— Именно. Старик зажился со своим даром. Вы думаете, что его видения были знаком для вас, чтобы вы узнали хоть что-то обо мне, а на самом деле это был знак для меня, чтобы я сократил последние дни Мэшмета Зорренда. Судьба действует во все направления. Она решила, что больше не станет ничего открывать этому человеку, и попросила меня это устроить. Я устроил.

— А Синди Хассен?

— А это допрос? — не пожелал следовать линии, намечаемой другим человеком, Кей. — Синди вляпалась по собственной глупости.

— А её тело лишилось пары органов тоже по собственной глупости? — время изящных намеков осталось далеко позади: собеседник признавал открытый обмен ударами, и именно его Мальс и вел.

— Можно сказать и так, — хохотнул Кей. — В любом случае, ей эти органы уже были без надобности. И я вам не советую спрашивать, для чего они потребовались мне, иначе вполне возможно, что следующей ночью я примусь разделывать именно ваш труп.

— Польщен подобным вниманием с вашей стороны, — не моргнув глазом, ответил Хор. Если б Раль слышала этот разговор, она упала бы в обморок. — Выходит, следующей ночью нам надо ждать нового объекта для исследований?

— Вам. И мне. В первую очередь мне, затем уже вам. Важнее вам, чем мне, но гораздо более интересно и приятно мне, чем вам, — Кей откровенно веселился, жонглируя словами, как чужими тайнами и людскими жизнями. — Может, мне и не следовало этого вам говорить, но какая, впрочем уж, разница? Вам все равно против меня ничего не сделать.

— Позвольте, я все же запишу, вдруг поможет, — решил в свою очередь поиздеваться и Мальс. Он неторопливо прошел к столу, взял лист бумаги, окунул перо в чернильницу и, указав дату вплоть до года, начертал каллиграфическим почерком: “Возможное предотвращение убийства”.

За спиной раздался шорох, и сильные пальцы, выхватив у него перо, добавили к слову “возможное” приставку “не”. Хору удалось даже не вздрогнуть при этом. Кей улыбнулся.

— Не переоценивайте себя, это плохо кончится.

— Я могу сказать то же и о вас, — сохранил верность наглости Мальс.

— О нет, о нет, — рассмеялся Кей, снова занимая позицию возле окна. — Я справедливо оцениваю свои возможности, потому что я их знаю, а вы — нет.

— Тогда я тоже справедливо оцениваю свои возможности, поскольку не знаю ваших, и ваш совет не имеет смысла, — безразлично пожал плечами Хор, кладя небрежно брошенное собеседником перо на место.

Кей восхищенно присвистнул.

— Вы знаете, я вас все же убью. Но после того, как у вас родится сын, поскольку подобный талант пропадать не должен.

— Благодарю за комплимент, — Мальс позволил и себе усмешку. — Однако мне кажется, что вам захочется это сделать раньше.

— Вот как? — Кей сверкнул глазами. — В таком случае — до встречи! И все же хочу дать совет: не ищите среди Аймалдэнов, ищите рядом, я этой семье не принадлежу.

И, легким жестом распахнув окно, выпрыгнул прямо на шумящую улицу. Да, похоже, он не так уж заботился о конспирации, раз решился на подходящий лишь к экстремально ситуации метод сейчас, когда все ещё было относительно безопасно.

Мальс вздохнул и, развернув кресло, сел на него так, чтобы видеть окно. В “Рассекающей” он садился точно так же, любуясь пейзажами и одновременно выясняя все чрезвычайно важные вещи. Привычка начала образовываться, что ли?

Разговор закончился, хоть и весьма неожиданно: в последние секунды Хор рассчитывал на более длительный обмен выпадами. Сейчас он мог успокоиться, попытаться сбросить нервное напряжение, вызванное столь милой беседой, утихомирить боевое настроение и начать анализировать все полученные данные. Перво-наперво, грядущее убийство. Которое, как считал Кей, предотвратить невозможно. Этот факт Мальс ещё собирался оспорить. По крайней мере, ситуация позволяла проверить некоторые подозрения, ведь за всеми людьми, путешествовавшими в ту не очень приятную ночь на дирижабле, очень внимательно наблюдала полиция.