Ирина Котова - Королевская кровь 6

Тротт обливался потом, но упорно укреплял защиту. Если хотя бы часть обвала соскользнула по куполу вниз. Но нет, по границе щита остались лежать сверзившиеся в первые секунды валуны, а основная масса, видимо, нашла точку равновесия на вершине щита и благополучно замерла. И как-то не до ощущения себя всесильным гением, когда вот-вот тебя перемелет камнепадом – или сожрут все прибывающие на запах живой плоти хоботочники. И когда начинают потрескивать кости на лодыжках и ныть плечи, сразу вдруг понимаешь, что и высыпаться надо, потому что бессонница режет резерв вдвое,и не пренебрегать практиками на расширение этого самого резерва. Нежить слoвно чувствует твою слабость и усиленно, перескакивая через осыпавшийся камень, бьется о щит. В другой раз ты бы этого и не почувствовал, но сейчас, когда так важно равновесие и все силы брошены на укрепление купола сверху, каждый удар может стать последним.

Время тянулось невыносимо медленно, а резерв уходил с удручающей скоростью. Макс потушил Светлячки и остался в кромешной тьме – даже такая кроха силы позволит выиграть еще с десяток секунд. От немыслимого напряжения кружилась голова, и ему казалось, что он слышит, как потрескивают и лопаются в его теле жилы. В глазах вдруг плеснуло красным – и неожиданно тьма расступилась, и Тротт снова увидел и низкий коридор, уходящий вперед,и обезумевших от запаха его страха и горячей крови хоботочников, и щебенку, с шорохом скользящую по куполу щита вниз. Все выглядело странно монохромным, будто состоящим из теней разной плотности,из всех оттенков тьмы.

В ушах шумело, и он даже не сразу услышал, когда сзади раздались быстрые шаги. Михей несся на помощь, матерясь так, что нежить должна была только от этих заворотов упокоиться. В глаза резануло сияние Светлячков, Макс заморгал, привыкая. По щекам потекли слезы. Щит чуть дрогнул – Тротт ощутил знакомые вибрации Стазиса.

- Держись, дружище, – запыхавшись, попросил Михей. – Как же ты так… Слушай. Χоботочники в заморозке. Я сейчас перехвачу щит. Не знаю, на сколько хватит сил – поэтому сразу разворачивайся и прыгай. Надеюсь продержусь. Один рывок, Малыш. Осилишь?

- Осилю, – просипел Макс. Его колотило от адреналина, подташнивало, и ощущение было, что ещё минута – и его просто размажет в крошку. Над головой вдруг полегчало, будто у него с плеч сняли тяжеленный мешок – и тут же Михей крикнул:

- Назад, прыгай, сукин ты сын!

Тротт неуклюже развернулся, прыгнул, почти не глядя куда. Вмазался в тушу хоботочника – тот вдруг сдулся как шарик и рассыпался прахом, - перекатился через голову, чувствуя на губах привкус вонючей пыли и помчался вперед. Вокруг него рассыпа́лась в пыль застывшая нежить, но думать и удивляться этому было некогда. Вперėди орал Михей.

- Упускаю… Макс, беги!!!!

Позади утробно заворчало,и гулко ухнула земля. Коридор затрясся, в спину полетели камни. Макс нырнул под щит Михея,и тот от души долбанул по оставшимся хоботочникам стеной огня, развернулся - и маги помчались вперед, прочь от пластами оседающего хода.

Остановились в одной из зачищенных уже пещер. Макс сел на пол, прислонился к стене, переводя дыхание. Перед глазами плясали красные пятна.

- Как ты? - Михей пощупал ему пульс, провел рукой над телoм, сканируя.

- Нормально, – прерывисто выдохнул Макс, хотя его состояние былo трудно назвать нормальным. - Спасибо, что вытащил, Миха. Подкачаю источники и буду как новый. Далеко мы от выхода? Воздуха бы мне… дышать трудно.

Михей что-то прикинул.

- Километра полтора. Дойдешь? Или сейчас тебя подлечить?

- Дойду, - голос был сиплым, плечи дико болели, как и голова. – Не траться, вдруг ещё твари встретятся. На берегу подлечишь. Сейчас… встану…только дай передохнуть пару минут.

- Отдыхай, – Севастьянов отстегнул от пояса флягу с водой, дал другу. Помолчал, прислушиваясь – не раздается ли хрюканье поблизости - и вдруг поинтересовался:

- Ничего не хочешь мне рассказать, Малыш?

- Ты о чем? – Макс, морщась, прощупывал ноющие плечи.

- Я о хоботочниках, которые от твоего прикосновения рассыпались, – напряженно пояснил Севастьянов.

- Да я сам ничего не понимаю, - откликнулся Тротт.– С утра пил тонизирующую настойку, может, побочный эффект?

- А глаза у тебя зеленью светились тоже от настойки? – как-то устало продолжил допрос Михей.

- А они светились? - уточнил инляндец. Друг кивнул, выжидающе глядя на инляндца.

- Бред какой-то, - пробурчал Макс. - Что-то я намешал в своих зельях, Миха.

- Да не в зельях дело, – буркнул Севастьянов, поднимаясь. Снова прислушался. - Пойдем, Мaкс. Это лучше показать, чем объяснять.

Через пару минут на них снова выбежала пара мелких хоботочников. Макс, и так ковылявший из последних сил,тяжело задышал – опять затошнило, заломило виски. Α Михей, сочувственно посмотрев на него, шагнул вперед, из-под сoбственного щита, протянул руку – глаза его полыхнули зеленым,и нежить рассыпалась у его ног вонючим прахом.

- Но как… как это? - язык у Макса еле ворочался. Он был измотан и слаб,и все же казалось, что вот-вот вспомнит – как связаны зеленые глаза и умение упокаивать нежить. Он точно про это читал.

- Как… вот так, – тихо сказал Михей, подходя қ другу. Глаза его все еще светились, и дурнота накатила с новой силой. - Это свойство нашей крови. И твоя, видимо,только что проснулась, Малыш. В тебе течет темная кровь, Макс. Так же, как и во мне.

Тротт даже не успел удивиться или обдумать это – голова от близости Севастьянова взорвалась болью, и Макс потерял сознание.

***

- Капитан Севастьянoв. Почему нарушили приказ и разделились?

Запах йодистых водорослей, горячий песок под спиной. Теплые руки на висках.

- Виноват, командир.

Угрюмый и немного раздраженный голос Михея. Он до сих пор бесился и вспыхивал, когда его отчитывали. Правда, Александр никогда раньше этого при остальных не делал. А сейчас его слова просто искрили злостью.

- Бессмертными себя почувствовали? Или правила безопасности для вас уже не писаны? Я, кажется, ясно сказал – не разделяться! Перестали понимать человеческий язык?

- Данилыч, да прекрати. А то у меня чувство, что я сейчас не тебя слушаю, а Деда.

Это, конечно, Мартин. Он курит – сильно пахнет табачным дымом.

- Миха Малыша на плечах сюда дoпер, по пути от нежити отбиваясь. Ему медаль надо дать, а не ******.

- Мартин, не лезь.

- Саша, - теплый голос Виктории. Это ее руки мягко касаются висков Макса. – Ему бы источники докачать. Он холодный, как труп.

Вики – умница. Знает, что ңужно переключить внимание. Но в этот раз не работает.

- Он уже очнулся, - неприязненно сообщает Алекс и добавляет пару непечатных ругательств. – И мне его не жалко, Вики. Миха, с тобой потом поговорим.