Ольга Мороз - Пусть мне повезет

После очередного задания Шон, оказавшись ко мне ближе всего, страдальчески проговорил:

— Это программа обучения налетчиков со смесью стилей всевозможных великих летунов, я, конечно, мог о таком только мечтать. А сейчас понимаю, мечтать надо было более приземисто, сдохну, как есть, прямо в небе на очередной петле.

Парням нелегко приходилось. Я хоть на метле, а они крыльями машут, мне Норд признался, что он плеч и спины не чувствует, а на утро адская боль и тянет, но у нас опять тренировка, так что не пострадаешь.

А магистр на все наши стоны и страдания только добавлял упражнения, ни слова не говоря, поэтому мы сами выработали закономерность не ныть в небе, а то плюс круг, не жаловаться, иначе плюс упражнения, и ни в коем разе не сбиваться, иначе комплекс сначала.

Кажется, магистр наши ухищрения заметил и только хитро улыбался. Ведь ныть-то хочется, поэтому отлетаешь подальше, спиной к магистру, и ноешь, а потом поворачиваешься, весь такой серьезный, брутальный и уверенный в победе. Мужики такие морды легко делают, у меня с брутальностью немного не кондиция, я, когда первый раз сделалась брутальной, они чуть не попадали, а Смерч тот вообще криком подавился.

Вот так и живем. Но во всем есть и плюсы, я побила свой персональный рекорд по скорости полета. Когда это получилось первый раз, я даже танец свой особый исполнила, забыла, что не одна. Метла зависает, и я, стоя на ней ногами, пританцовываю в небе. Ощущение головокружительное, руками помахала, попой покрутила, а надо было сдержанно радоваться.

Так вот, танцую я такая, метла тоже рада, помогает мне, а тут смех, как гром, а следом реплика:

— Ветрова, а это, вообще, что сейчас происходит?

Я стушевалась, на метлу уселась и честно призналась:

— Радость!

— Итак, салаги, видели, как наша ласточка радость демонстрирует, всем движения выучить, будем синхронно выражать, после каждого комплекса.

На меня посмотрели со смесью ужаса и ощущением дикой подставы, потом пришло понимание, прикопают. Собиралась просить прощения и пощады, но магистр вмешался:

— Я все не мог понять, как вас научить делать синхронно, считал, что поможет практика. Но она не помогает, вы каждый на своей волне, а Ева показала, что волну можно сделать одну, и это будет песня. Песня, которую вы будете петь у себя в голове, и под ее ритм выполнять фигуры.

Молчание было ему ответом, а потом до ребят стало доходить. Ведь это замечательное решение, то, что у них ни одна фигура не получилось идеально синхронно, знали все, и психовали по этому поводу тоже все, а вдруг этот способ поможет.

— Вижу, прониклись и оценили, так что поехали — он взмахнул рукой, и по полигону потекла веселая залихватская мелодия, а нам предстояло выполнить несколько упражнения под ритм.

Сразу у нас не получалось, магистр не раз нас окрикивал, чтобы слушали музыку, не спешили, не тормозили, потом заставил Норда вести, как на балу, и о счастье, начало выходить. Не зря два дня на балах прохлаждались — это нам тоже магистр сообщил, когда через час у нас все-таки получилось.

— Теперь на каждой тренировке музыка будет разная, чтобы вы могли подстраиваться под ритм. Такими темпами наберем несколько мелодий, которые всегда будут у вас в голове, и это будет ваше тайное оружие. Ну, наконец, сегодня, я доволен. Можете быть свободны, но не забудьте, вечером тренировка, быть всем. Ева задержись.

Мне тоже хотелось сбежать, попить и лечь, но магистр просил, а значит надо выполнять.

— Я так понимаю твое проявление радости, это не единичный случай? — я только кивнула. — Когда-то давно, я встречал ведьму, которая могла летать стоя, ей не было равных в небе, — он говорил так, что стало понятно, ведьма была особенной для магистра, — тебе не страшно так стоять?

Я призадумалась, отвечать с пафосом, что я не испытываю страха глупо, поэтому я медленно подбирая слова ответила:

— Я не могу сказать, что совсем не испытываю страх, это было бы ложью, но я и не испытываю ужаса, который сковывает и не дает возможности расслабиться. Я получаю удовольствие в небе, я летаю потому, что этого хочет все внутри меня. И наверно, восторг от полета вытесняет мысли о том, что могу сорваться, упасть и погибнуть. Не знаю, как бы я поступила, если бы действительно сорвалась, может, быть больше бы не села на метлу, а может, сразу бы запрыгнула, и полетела еще быстрее, чтобы вычеркнуть из головы неудачу.

Ответ получился развернутым и немного сумбурным, но просто вопрос заставил меня задуматься. Я действительно летать начала очень рано, а дети, как известно, бесстрашны. А повзрослев, я все по привычке не боюсь. Полет — это то, что я люблю. Мне нравится, когда ветер в лицо, и ощущение, что в небе только ты. Свобода!

Магистр очень по-доброму улыбнулся.

— Да, ты действительно на нее похожа. И я уверен, где бы она ни была, она гордиться таким потомком. Не удивляйся, ты действительно ее родственница, хоть и дальняя. Вас разделяет куча поколений, но, видимо, ее страсть и любовь к полетам возродилась в тебе.

— А кто она? Вы ее знали близко? А как догадались, что я ее родственница?

— Так много вопросов! Знал очень близко. Я любил ее, но историю нашей, пожалуй, несчастной любви оставим на потом. Как я тебя узнал? Я долго присматривался, внешне ты на нее не похожа, а вот в небе… Стоило чуть прищурить глаза, чтобы не видеть твой цвет волос, как мне казалось, что летит моя Нинель, — он не смотрел на меня, он как будто всматривался в небо, в надежде увидеть ее там.

— Техника, стиль, сумасбродство. А сегодня, когда ты встала на ноги, я подумал, поседею, именно так она меня и дразнила. А кроме этого, я вот вчера не зря во дворце побывал. У меня там друг старинный по моей просьбе открыл книгу родов, и там я смог проследить и удостовериться, что ты ее наследница.

Я стояла ошарашенная. Нет, в каждой семье можно проследить линию наследования, ведь для нас это важно. Очень часто можно заранее понять, какой силой будет обладать потомок. Но только после войны многие рода начали свое существование заново. Потому что предыдущие были прерваны. Так вот, я смотрела, у нас нигде не значится никакая Нинель, а значит, можно предположить, что ее не стало во время войны.

— У тебя очень живая мимика. По твоему лицу можно быстро понять, о чем ты думаешь. Нинель погибла в той войне, погибла, защищая только рожденную дочь — Ириду.

А вот тут пришло понимание, именно Ирида, является наша основательница рода. Надо срочно рассказать об этом бабушке, пусть исправит в нашей книге.

— Я хочу тебя научить летать, так как летала Нинель. Если кто и способен вытворять все это в небе, то, пожалуй, только ты со своей метлой. — Метла, прижимающаяся все это время ко мне, чуть подалась вперед, ох и любит она быть в центре внимания.