Ева Черная - Полукровка (СИ)

- И-и-и?

- Однажды ей приснился Сон. Дар у нее был слабенький и Сны, раскрывающие линии судеб, приходили к ней редко. Она сказала нам, что придет к нам в род «потерянная частица» и вольёт в наши жилы новую кровь, и станет с ней род наш сильнее, а правящая семья обретет потерянное счастье и былое могущество, если…

- Если… - как завороженная повторила за ним я.

- Счастье и могущество придет в нашу семью, если станем мы с ней одним целым.

И я поняла, что ничего не поняла.

- Так, давайте разберемся, - решила расставить все по своим местам я. - Почему вы решили, что я «потерянная частица», какое отношение ко мне имеет это ее видение, при чём тут статус сводной племянницы и почему на мне надо обязательно жениться?

Последние слова я уже почти кричала.

- У тхае есть такое понятие – хаба, если перевести с древнего языка дословно на общий, оно означает «потерянная частица». Слово это имеет несколько значений. В древних летописях так называли тех жен, которые были частью семьи, но как бы потерянной. Ты знаешь, тхае живут долго и браки наши вечны. Как правило, у тхае пара бывает только раз на всю жизнь, без пары у нас не может быть детей. Возможно, это как-то связано с генетической совместимостью для рождения здорового потомства, не знаю.

- Как правило? – переспросила я.

- Иногда, очень редко, если тхае рано лишился своей пары, судьба ему делает подарок – еще одну пару. Это скорее исключение из правил. А теперь подумай, насколько часто в наших семьях есть вероятность получить сводных братьев и сестер?

- Вероятность такого почти равна нулю, - тяжело вздохнув, призналась я.

- Именно, - и меня погладили нежно по руке. – Такие как ты – редкое сокровище, доказательство благосклонности судьбы к семье. Хаба всегда оказывалась парой своему сводному дяде, если имелся такой в наличии. Если же не было дяди из ближнего круга, то парой становился дядя из второго круга. Отсюда и традиция жениться на сводных племянниц. Хаба частичка семьи, с которой тебя связывают родственные связи, единое мышление, общее прошлое и … возможность иметь дееспособное потомство. Ты своего рода исключение из исключений. У нас нет с тобой общего прошлого, ты не знаешь традиции своего рода, наши родственные связи только налаживаются, но ты – хаба. Моя хаба. Если бы твой отец был жив, или род знал о твоем существовании, ты стала бы главой рода Дасильо. Ты, а не я, Тата.

- Долг, всего лишь дань традиции, обязывает тебя обратить на меня внимание, а я так не хочу. Больше не хочу, - с горечью прошептала я, чувствуя, как внутри опять разливается пустота. Как будто только проклюнувшийся росточек, пустивший корни в моей душе, бездушно вырывают с корнем.

- Та-та, - с тоской протянул мой, кажется, несостоявшийся, жених. - Ты забыла. Пара для тхае – всё. Без нее ты не можешь жить. Она – твоя суть. Твоя любовь. Твоя радость. Твоё счастье… и твоё горе. ВСЁ.

Я замерла, одновременно желая поверить и в то же время боясь это сделать.

- Просто поверь, - то ли он сказал, то ли ветерок прошелестел мне это на ухо.

- Я попробую, - прошептала я.

После этого никому не хотелось больше ни о чем говорить, и мы, не сговариваясь, в полном молчании продолжили завтракать. Правда, все уже безнадежно остыло, но разве это так важно, когда появляются в твоей жизни вот такие минуты полного доверия?

После завтрака мы все-таки нормально познакомились с Хорисом, одновременно вводя его в курс дела и объясняя причину дружного созыва всего многочисленного родственного личного состава.

Хорис был в ярости. Как я понимаю, для них дети – святое, и тхае никогда в свои интриги не впутывали детей, даже если они были детьми врагов.

За дверью кабинета слышались последствия развитой бурной деятельности слуг в деле приготовления гостевых комнат, гостей ожидалось много, поэтому работы всем хватало.

Мы же, пригласив Даккара, продолжили спор на тему кого куда послать и что делать. Кандидатуру девушки-дублёра тоже долго согласовывали, остановились на внучатой племяннице братьев Даси. Да-да, и такие бывают, боюсь даже спросить, сколько им лет, а уж о том, кем она приходится Дервису, даже подумать страшно. Прадедушка, хи-хи.

Улыбку скрыть не удалось. Дервис недовольно заворчал себе под нос о несносных девчонках, издевающихся над своими древними родственниками. Но взгляд при этом у него был теплым с искоркой мальчишеского озорства. На минуту мне даже показалось, что все мои проблемы уже в далеком прошлом, но это продлилось недолго.

Потом мне пытались озвучить имена родственников входящих в ближний круг. Попытка не удалась. Запомнить, кто кому и с какого боку приходится родственником, было нереально. И они еще жаловались мне на малочисленность рода! Да на изучении их родственных связей мозги сломать можно. О чём я им и сообщила.

В итоге было решено, что я создаю видимость полного нежелания продолжать расследование. Весь ближний и второй круг совместно с Тирой группами едут в Кесонию и начинают поиски детей оттуда. Остальная масса родственников подключает своих осведомителей для поиска предателей в родах Собрания, а также возможного убежища заговорщиков (должны же они где-то собираться, чтобы координировать свои действия).

Тэр и Хорис прикрывают внеплановый слет родственников празднованием пятисотлетнего юбилея троюродного дяди со стороны матери отца деда нынешнего главы рода. Именно в такой формулировке. Даже они долго устанавливали эту личность, что уж говорить о происках возможных шпионов.

Дервис поручил сам себе самое дорогое – меня. Это он так сказал. Я… не возражала. Даккар с ним согласился, что внешней охраны мне мало и нужен кто-то, кто хотя бы ночью будет находиться со мной в одном помещении для охраны. После это встал резонный вопрос, а как этот самый «кто-то» будет пробираться ко мне в комнату без урона для моей репутации? Вы думаете, моё мнение по этому поводу кто-то спросил? Правильно – никто.

С меня потребовали план дома, моей квартиры и план улицы с указанием кратких характеристик соседей. Еще часа полтора я, высунув язык от усердия, корпела над этими планами и характеристиками. Потом думали, как обосновать Зов, не раскрывая моей роли во всём этом. Решили представить как главу нового рода, оказывающую одолжение тхае. Шито белыми нитками, конечно, но в наши усталые головы ничего путного больше не приходило. Дальше решили действовать по обстоятельствам.

Когда закончили, думала отдохнуть, – опять не получилось. Началось самое страшное (для меня) – наплыв родственников.

Замок взорвался многоголосым шумом, кутерьмой, всеобщими приветствиями, смехом, иногда переходящим в откровенное ржание, топотом, чаще всего переходящим в бег, хлопаньем дверьми. И это были только взрослые тхае. Могу представить, как сносит крышу у замка, в прямом смысле, когда здесь появляются дети. То и дело кто-то подходил подергать закрытую дверь кабинета, а мы замирали как мыши, боясь даже пискнуть.