Ирина Муравьева - Вместо неё (СИ)

– Нет, спасибо, я уже опаздываю на поезд, – проговорил Герман.

– Я думала, ты уезжаешь в час, – спокойно сказала Анна, ее рука над кнопкой.

– Хм…Я решил..Дела заставили меня сменить маршрут. Мой поезд через полчаса Анна, я зашел поблагодарить за гостеприимство и попрощаться.

Анна понимающе кивнула:

– Прощай, Герман.

Бегло попрощавшись с профессором Хитровым, Герман действительно направился на поезд, но его конечной целью не являлось посещение собственных родственников в пасхальные каникулы, Герман хотел иного – ему нужно было снова поговорить с Екатериной.

Доехав, Герман почти бегом поднялся по грязным пролеткам дома, в котором она жила, и позвонился в общую дверь. Ему повезло, и очень скоро в щели между коридором и дверью показалась сама Екатерина.

– Екатерина, мне нужно…

Глаза женщины расширились, и она попыталась захлопнуть дверь, но Герман вовремя вставил ногу в щель.

– Послушайте меня, – пробормотал он, пытаясь отвлечься от боли.

Но женщина, не говоря не слова, яростно пыталась выпихнуть его обратно на площадку.

– Екатерина, Катя, я знаю что у вас есть сын, и…

Внезапно Екатерина перестала давить и выпихивать. Дверь широко распахнулась, и хозяйка квартиры со злобой посмотрела на Германа.

– Знаете? Не помню, чтобы вы интересовались, когда нечто знала Я!

И она снова попыталась выпихнуть его в коридор, но Герман был сильнее и, оттолкнув ее, он проник в общую часть квартиры.

– Екатерина, поймите, я хочу помочь!

В лицо ему неожиданно полетела стеклянная банка из-под какого-то протухшего варенья, стоявшего в коридоре.

– Они забрали моего сына! Уже поздно! Поздно! Подлец! – заорала нечеловеческим голосом Екатерина и ринулась в сторону кухни.

Герман, мгновенно вспомнив о репутации этой женщины, ломанулся за ней. Настигнув ее возле ящика с посудой, он, со всей силой, сцепил ее руки, и принялся кричать нечто успокоительное, во что и сам не мог поверить. В ответ Екатерина засмеялась. Герману стало не по себе. Между тем, Екатерина более не сопротивлялась, и держать ее дальше означало самому показывать панику, или, что еще хуже, давать повод для вызова полиции. Медленно Герман отпустил женщину, и та, все еще смеясь, показала ему сжатый в руке пузырек валерьяна.

– Вы…вы думали, что я схвачу нож? – наконец перестав хохотать, спросила она.

Герман не знал, что ответить. Да, он думал именно так.

– Нет, моя репутация не столь правдива, хотя, признаюсь, мне захотелось чуть успокоиться….

Екатерина отмерила себе нужное количество капель и села за маленький кухонный стол.

– Вам повезло, что соседей нет дома, – пробормотала она.

– Да, повезло, – согласился Герман, присаживаясь напротив.

– Вы хотели поговорить? – уже абсолютно ледяным тоном спросила Екатерина.

Герман кивнул.

– Начинаете же, пока я вас не зарезала…, – усмехнулась Катя.

Неожиданно, Герман понял, что не знает, с чего начать.

– Я…я был у вашего бывшего мужа.

– Поздравляю.

– И я узнал, кое-что…

– Снова поздравляю.

– Екатерина, – Герман решил резко перейти к тому, зачем приехал, – Что вы знаете о Кристине?

На лице женщины напротив него отобразился триумф.

– Пожалуйста, расскажите…

Катя села напротив.

– То, что я знаю – лишь бред шизофренички, не так ли? – мягко спросила она.

– Я не уверен.

– И вы хотите развеять свои сомнения?

Герман кивнул.

– Тогда слушайте. Вы можете считать меня плохой матерью, но, даже лишенная родительских прав, я старалась не оставлять своего ребенка. Я следила за Анной со стороны и как могла поддерживала с ней связь. Когда Анна вышла замуж я была безмерно рада. Как всякая мать, я надеялась, что моя дочь будет счастлива. По крайней мере – счастливее меня. Я приехала в Н. – город, где, как я узнала от знакомых, Анна и ее муж проводили медовый месяц. И я нашла дом, которую они снимали. Но каково же было мое изумление, когда, желая поздравить дочь, я увидела хозяйкой дома совсем иную женщину. Похожую, бесспорно, но это была не Анна. Антон звал ее Кристиной. Я слышала, как они разговаривают…Видите ли, в тот дом меня, как бедную родственницу, впустила прислуга, и некоторое время хозяева не знали о моем приезде, потому минут десять я смогла подслушать их разговор. Они как раз приехали от Анны, и она жила в М, недалеко, но одна с отцом. Антон спрашивал Кристину факты биографии Анны, и та отвечала ему как на вопросы экзамена. Мне стало страшно. Умоляя кухарку, впустившую меня, не говорить о моем визите, я покинула дом и направилась искать дочь. Я действительно скоро нашла Анну в М., где та проводила время вместе с отцом. Попросив объяснений, я лишь услышала, что все в порядке, и что брак с Антоном – сделка, которая принесет много денег. Анна умоляла меня не мешать и уехать. Впрочем, я не могла поступить так. Почувствовав неладное, я принялась следить за дочерью. То, что я видела – было более чем странно. Муж навещал ее несколько раз в неделю, всегда с той похожей женщиной. Они сидели часами, а потом уезжали. Но однажды схема изменилась. Никто не приехал. Я лишь увидела, как моя Анна садится в машину, и сама уезжает куда-то. Это был последний раз, когда я видела дочь. Когда я добралась до того места, где жил ее муж, то успела заметить лишь то, как машина с двумя людьми покидает гараж. Я приказала таксисту аккуратно следовать за ними, и … лучше бы я этого не делала. Машина приехала на один из заводов Антона, он и женщина вместе с ним вынули нечто из багажника и затащили это внутрь. Потом из котельной пошел дым…

На глазах Екатерины появились слезы.

– Катя, вы думаете…, – задыхаясь спросил Герман.

– Я знаю. Они убили мою дочь и сожгли ее труп.

Многое, если не все, из сказанного Екатериной могло быть несколько извращенной, но правдой. А если это и была фантазия шизофренички, то в одном Катя была права: женщину, которая жила с Антоном в Н., после его свадьбы с Анной, действительно звали Кристиной.

Кристина Карпова родилась в весьма бедной семье. Так же как и Анна, Кристина рано потеряла мать, только та ушла из жизни дочери путем передозировки наркотой, которой, попутно, торговал отец Кристины. Последний тоже смог посвятить дочери крайне мало времени, и, когда Кристине было шесть, получил свой первый срок за распространение героина. Так Кристина попала в детский приют. Когда ей было тринадцать отец вышел на свободу. Он забрал дочь и они прожили вместе около года, который скорее навредил Кристине, чем пошел ей на пользу. Потом отца снова забрали – на этой раз статьей было убийство. Кристина вернулась в приют, но с несколько видоизмененными привычками. Она подворовывала, баловалась запрещенными веществами и активно занималась мальчиками. Став совершеннолетней Кристина покинула приют, и тут ей повезло в первый раз: будучи миловидной, она получила визитку уличного агента по подбору моделей. Агент был настоящим, кастинг тоже, только вот кино, в котором Кристина снималась не очень…Однако девушку ее уровня это устраивало. А очень скоро ей повезло и во второй раз – после ночного клуба она оказалась в постели очень перспективного молодого человека – Антона Белого.