Елена Чалова - Во имя добра. Книга вторая. На грани

Девушка уехала и Алёна очень пожалела о том, что не дочитала сразу до конца, поскольку информация о телефонах там была и теперь, чтобы позвонить маме, нужно было долго-долго идти до ворот.

- Ладно, позже позвоню, когда велосипеды заберём, – решила она. – И Добромиру тоже.

Место было на самом деле каким-то волшебным, проблемы отошли на второй план, и хотелось просто жить, проживать каждый миг, полной грудью вдыхать этот чистый воздух, слушать щебетание птиц, плеск волн о берег, мычание коров на пастбище…

- Всё как дома у родителей, те же птицы, те же кусты под окном, а ещё как у Ярославы в гостях, всякая домашняя живность, запах сена… но есть что-то иное, какая-то беззаботность что ли… и безмятежность.

Алёна прилегла на широкую двуспальную кровать, постельное бельё пахло чистотой, а если точнее, то цветочным кондиционером для белья.

Через некоторое время она открыла глаза и поняла, что уснула. Вот так запросто, даже не собираясь спать, а всего лишь завалившись на пять-десять минут отдохнуть с дороги, в итоге проспала пару часов.

- Выспалась, соня? – улыбаясь, спросил Касьян, когда она вышла на кухню.

- Что-то я совсем не ожидала, что усну, – тоже заулыбалась Алёнка. – А ты чем занимался всё это время?

- Привёз нам велики, заказал ужин, попросил лодку, немного изучил территорию. А ещё, вот чай заварил, – указал он на пухлый расписной чайник.

- Какой ты хозяйственный сегодня, – издевалась Алёна. – А может и не сегодня, а всегда, просто я тебя редко видела, когда мы были женаты, – снова улыбнулась она и села за стол.

Это была одна из самых лучших недель в её жизни. Природа, прогулки, звёзды по ночам… Они изучили каждый уголок, прошли всеми тропами, заплывали на середину озера и смотрели ввысь, в голубое невозмутимое небо, так нежно отражающееся в озёрном зеркале, побывали на всех мастер-классах, танцевали под интересную этническую музыку, засиживались у костра с хозяевами этой турбазы и ещё одной парой туристов. А лошади, как они были прекрасны, статны! Каждый день они катались на лошадях, уезжая на самый край пастбища, где стояли стога сена, и казалось, что это не край зелёного луга, а настоящий край света и что дальше, за забором - ничего нет. Вечером на террасу прилетали мотыльки и кружили вокруг маленькой, тусклой лампы на столике; квакали, скрипели лягушки в озере. К ним частенько наведывался местный пёс, с добродушной мордой, одно ухо у него висело, второе стояло, он был так забавен, и с видом заядлого попрошайки он выклянчивал вкусности. По утрам приезжал сын хозяина на лошади и привозил завтрак - всё такое свежее, вкусное, натуральное. Этот паренёк был так похож на Веру по манере общения, по отношению к жизни, к людям, они были как раз ровесниками. Один раз, гуляя по лугу, Алёна решила поиграть с Касьяном в догонялки, и они, как дети, петляли между стогов сена, с раскрасневшимися щеками бегали, прячась. Алёнка неожиданно для себя забралась на высокий стог, убегая, а вот обратно спускаться было страшновато, каждая попытка заканчивалась соскальзыванием ноги вниз. «Прыгай! Я поймаю!» - сказал он ей. Это ощущение так ярко запомнилось, этот страх сделать шаг в пропасть, в никуда, но она знала, что он не подведёт и шагнула. Он поймал её, и они уселись под стогом, хохоча. Волосы у Алёны были в сене, и Касьян так нежно вытаскивал травинки, как это делала бабушка, тогда, давно, в детстве.

Она старалась не вспоминать о цели их поездки, она просто жила. Алёна была счастлива просыпаться рядом с ним по утрам. Возможно, всё было так прекрасно, потому что не было бытовых трудностей, не нужно было думать о работе, готовке, уборке, проблемах окружающих, пусть даже и самых близких людей. Здесь были только они и ничего больше, остальное было сделано без них, но для них. Этот мирок был совершенным, но недолговечным. Да и прожить так всю жизнь было бы наверное скучно. Без родных, друзей, работы, которая являлась настоящим призванием, любимого городка, даже каких-то мелочей и важных вещичек – это была бы уже не её жизнь, нереальная, сподобь той, которую для неё выдумал Добромир.

В последний день перед отъездом Алёна проснулась очень рано, солнце только начало показывать свои лучики из-за горизонта.

- Так сладко спит… – подумала она, взглянув на Касьяна, и тихо вышла из спальни.

Она укуталась в плед и босая вышла на террасу. Над озером поднимался белёсый туман, местами густой, непроглядный, а местами как полупрозрачная дымка. Птицы заливались своими утренними песенками, воздавая хвалу новому дню. Более живописного вида трудно было придумать, но тут появилась ещё и лошадь. Она вышла из тумана, как будто из неоткуда и начала неторопливо пить озёрную воду. Уходящая ночь была тёплой, но прохлада, идущая от воды, заставляла Алёну зябко кутаться в плед. Какая-то новая сила пробудила её в столь ранний час, непонятные, странные ощущения, она чувствовала прилив энергии, но эта энергия была незнакомой, хотя и не чуждой ей. Казалось, что встав на мысочки, и сделав шаг вперёд, она полетит, просто, без усилий. Но такой полёт был невозможным и поэтому шаг вперёд виделся чем-то пугающим, уводящим в неизведанное. Она потёрла руку об руку, руки были так горячи, несмотря на остужающий утренний воздух. Алёна простояла так с полчаса, встречая рассвет.

- Не спится? – услышала она голос Касьяна и обернулась.

Он стоял в дверном проёме, но было понятно, что он только что вышел и до этого за ней не наблюдал.

- Босиком ещё! – заботливо возмутился он.

Алёна послушно забралась в кресло-качалку и обернулась пледом, спрятав под него ноги.

- Что-то не так… А может и так, но по-другому… - задумчиво проговорила она.

- Всё так. Как и должно быть, – убедительно ответил он и подошёл к ней.

Касьян встал у неё за спиной и обнял, согревая.

- А чего бы ты больше всего хотел? – задала она тот же вопрос, что и он неделей раньше.

Касьян молчал, вопрос был не так уж и прост.

- Наверное, ты тоже можешь мне не отвечать. Так будет честно. Просто ответь сам себе.

Он обнял её крепче.

- Эх, Алёнка, ты даже не представляешь, что со мной делаешь, – искренне сказал Касьян.

- Не представляю, – с лёгкой улыбкой ответила она. – Ты же так скрытен, невозмутим, порой неэмоционален, а порой излишне. Но главное, я не могу понять, насколько всё это, всё, что с нами произошло важно для тебя? Мне трудно тебя угадать.

- Возможно, даже важнее, чем для тебя.

Алёна встала с кресла и прижалась к нему, подбирая соскальзывающий плед.

- Твои поступки говорят о многом и у меня нет причин сомневаться в тебе. Просто… я боюсь.

Он внимательно на неё посмотрел, желая узнать, в чём заключается этот её страх.

- Боюсь, что ты сейчас уйдёшь, и всё это перестанет быть для тебя важным, – немного наивно, но в то же время предельно ясно сформулировала она.