Стипа - Путешествие за счастьем

(Lady Fenix)

"Сегодня в актовом зале Главного Присутственного места Солодовой Пустоши состоялось важное событие - молодые феи получали свое первое назначение. Каким энтузиазмом горели их юные глаза, сколько восторга испытало подрастающее поколение - теперь они полноценные члены общества, теперь и их скромный труд вольется в реку преуспевания всего королевства!"

Из передовицы "Солодовопустошной правды"

. Какой у Королевы Розы был чудесный цвет лица! Конечно, нельзя сказать, что в фигуре, лице, волосах, или, допустим, в ногах королевы был хоть малейший изъян, нет, королева от кончиков ногтей до кончиков волос была само совершенство, но восхищаться именно ее цветом лица считалось в приличном фейском обществе особенно утонченным. Этот изумительный цвет, с мягкой белизной и нежным румянцем выгодно подчеркивался волшебным платьем королевы. О, королевское платье! Гладко-атласное, и в то же время матовое, тончайшее и плотное, снежно-белое, а может и желтое, розовое, алое, переходящее из глубокого пурпура в черный, зеленоватое и лимонное. Каждый смотрящий видел свой цвет, и, говорят, что встречаются романтические чудаки, которые видят платье голубым. Из вороха юбок кокетливо выглядывал зеленый башмачок, а правая рука королевы в зеленой перчатке величественно покоилась на золоченой ручке кресла. Левая рука была доверчиво вложена в руку супруга - принца Пиона. И хотя злопыхатели утверждали, что роза с пионом ну никак не сочетаются, слишком они оба роскошные, брак королевы был на редкость счастливым, и даже нарисованный принц не отводил влюбленных глаз от жены. Королева же, вот великое мастерство художника, королева смотрела и на супруга, и в то же время искоса поглядывала - ласково, но требовательно, на подданных. И даже копии картины, развешанные во всех присутственных местах королевства, сохранили это удивительное свойство. Как вот и эта картина, висящая в актовом зале Главного Присутственного места Солодовой пустоши.

А смотреть в огромном зале, кроме как на портрет королевы, больше было не на что. Еще можно было рассматривать сцену, трибуну, большой стол и вслушиваться в бубнеж ораторов, но Ясколке этого совсем не хотелось. Было откровенно скучно. Распределение молодых фей - событие, волнующее только первые двадцать лет, а потом оно становится обыденным и скучным. Конечно, феи из королевского дома, или феи из старинных цветочных семей каких-нибудь Тюльпанов или Гиацинтов, отправлялись во внешние миры. Их ждали приключения, интриги, и очень много счастья. Счастье, конечно, с помощью фей, проливалось на подопечных; но счастье, оно такое - как свет, как дождь, его брызги попадали и на феечку-благодетельницу, и превращались в волшебство. И фея становилась сильнее и могущественнее, она могла легче и быстрее осчастливливать подопечных, а возвращаясь домой, она делилась волшебством с семьей, ну и налог государству платила. Так и получалось, что некоторые феи и их семьи возвышались, блистали при дворе, а некоторые, некоторые, почти никогда не получали назначение во внешние миры и оставались навсегда в прозябать в неизвестности. Да и что им, крошкам без особых магических сил, делать во враждебном страшном мире? Им полагалась трудиться сто лет после завершения образования на благо королевства внутри страны: в государственных больницах, школах, на транспорте и в библиотеках. Ну и еще, конечно, тихо сидеть в конторе и аккуратно подшивать отчеты о настоящих приключениях в архив.

- И таким образом, вредоносная политика государства гремлинов, направленная на подрыв благосостояния королевства фей привела к тому... - привычно бубнил с трибуны оратор. Градоправитель Полимониум был давно в опале, и даже подчиненные его иначе как Синюхой не называли. Ясколка чувствовала, что глаза неудержимо слипаются. К чему эти долгие речи? Все и так ясно: в первые десять лет молодых выпускниц-феечек отправляли в библиотеку, потом десять лет в больнице - все известно и предсказуемо. Ясколке оставалось последние десять лет, и она твердо знала, где их проведет - в городском архиве, перебирая пыльные бумажки.

И вдруг привычное и размеренное течение собрания нарушилось. Ясколка все же придремала и вздрогнула, услышав громкую финальную фразу:

- Итак, наш уважаемый гость из столицы - господин Каллистефус.

На трибуну вышел высокий кудрявый красавец в пышных многослойных одеждах и со старомодным свитком в руках. Красавец тряхнул головой, профессионально просиял улыбкой и развернул свиток:

- Вредоносная политика государства гремлинов, направленная на подрыв устоев нашего светлого королевства и расшатывание гармонических скреп благочестивого фейского общества, привела к тому, - и, хотя он почти слово в слово повторял слова Синюхи, слушали его не в пример внимательнее, - количества маны стало катастрофически не хватать даже на самое необходимое...

- Все ясно, принц устроил Большой Весенний бал и сделал его таким роскошным, что теперь королеве не хватает маны на Летний бал, - прошептала сидящая рядом Синнингия. Она была из старинного, экзотического, но обедневшего семейства. Семейство давно жило в Солодовой пустоши, но откуда-то знало все великосветские сплетни.

- Для развития возможностей подрастающего поколения и создания необходимых государству социальных лифтов, - на этом месте Ясколка задумалась и стала вспоминать, что такое лифты, а Каллистефус с энтузиазмом продолжал, - принято решение отправлять юных фей и из простых семейств во внешние миры.

- Да нас там просто растопчут! - ахнула Синни.

- Разумеется, это будут уже взрослые феи, последних десяти лет отработки!

- Клоп, это ж по нашу душу! - пробурчала Одуванчик, сидящая справа.

- Мы понимаем, что одна фея, не прошедшая предварительной семейной подготовки, - тут в голосе столичного гостя проскользнуло легкое пренебрежение, - не сможет справиться с жизнью во внешнем мире, поэтому отправлять будут четверки. О составе этих четверок вам расскажет господин Дурнишник.

Господин Дурнишник был лыс, стар и толст. Тихим и гнусавым голосом он стал вещать о временах года, течении лимфы и желчи, и о темпераментах.

- Этот, Каллистефус, он из Астр, - зашептала Синни в левое ухо Ясколки, - говорят, на Осеннем балу астрочки так блистали, так блистали, что просто затмили всех. И принц Пион обратил на них пристальное внимание, а потом пристальное внимание на них обратила королева, и говорят теперь астры уходят из милости. Столько отставок! Столько отставок!