Ритуля Довженко - Некрасавица и Нечудовище (СИ)

- Эйни, дорогая моя, - она отмерла, взяла моё мокрое от слез лицо в свои тёплые и сухие ладони. – Ответь мне всего на один вопрос. Ты счастлива с ним? Ответь мне, я должна знать наверняка.

- Ну, конечно, стала бы я соглашаться на такое, если бы моё сердце не ответило да?

Она отошла от меня и стала снимать передник, в её глазах застыла странная отстранённость, брови были нахмурены. С таким же выражением лица она ушла в коридор, я догнала её. Она стояла на пороге, кутаясь в плащ.

- Где он?

- Тётушка? – Я была растеряна.

- Я должна с ним поговорить, я должна удостовериться, что он не причинит тебе боли.

- Но, тётя!

- Прошу тебя, Эйни.

- Он в гостинице «Жемчужина», на втором этаже, номер шестнадцать.

Хлопнула дверь. Это ушла тётя. Я прошла в гостиную и упала в кресло. Стоило ли мне говорить, где он? А вдруг она отговорит его? А вдруг она скажет, что он лгал мне? Вдруг моё счастье, только собравшись в хрустальный замок, разрушится? Хотела бы я знать правду сейчас? Узнать, что он негодяй, который хочет воспользоваться девичей доверчивостью и добротой? Пообещать мне счастья и задобрить добрыми словами, а сам уедет, оставив меня тут?

Я вскочила. Что же делать? Смогу ли я вынести этого? Хочу ли я это узнать? Сейчас и тут, а не потом? Я не знала… я была в смешанных чувствах и единственное, чего я и правда хотела, чтобы все оказалось хорошо. Даже нет… мне хотелось, чтобы в голове установилась тишина, чтобы я не думала ни о чём. Я снова села в кресло. Но все же, если так, то лучше, если я узнаю об этом сейчас, когда мои мечты только крепнут, да это будет больно, но это лучше, чем, когда окончательно поверю в эту сказку и буду разочарована.

Приняв это решение, я замерла в кресле, задумчиво поглядывая то в зеркало в коридоре, в котором отражалась входная дверь, то в окно, где стремительно темнел вечер. Так я и просидела в кресле, то выпадая из реальности, то погружаясь в странные раздумья, порой никак не касающиеся сложившейся ситуации. Раздался стук двери, который вывел меня из задумчивости. Я встала, разминая затёкшее тело, прошла в коридор. Тётушка что-то напевала, уже раздевшись.

- Тётя? – Мой голос был охрипшим, и я прокашлялась, она повернулась ко мне и с тёплой материнской улыбкой погладила по голове, а потом просто пошла дальше. Я, как привязанная, за ней. – Но тётя? Вы говорили с ним?

- Да, дитя моё, говорила, - не оборачиваясь ответила тётушка, начиная расплетать косу.

- И что же? - С замиранием сердца спросила, прижимая руки в груди. Мне было так страшно, словно я шла по тонкому мостику, который то ли вот-вот обвалиться под моими ногами, то ли станет каменным мостом, где я смогу наконец выдохнуть.

Тётушка Лорейн подошла ко мне и, запечатлевая на моем лбу поцелуй, произнесла:

- Я благословляю вас.

С этими словами она поднялась наверх и, напевая там что-то, закрылась в ванной. Я е также сжимая руки, стояла посреди коридора и осознавала. Мостик не обвалился. Все хорошо…

- О, боже… - Пронеслось по коридору, я привалилась к стене, чувствуя, как по щекам текут слезы счастья и облегчения. Она благословила нас. Тётушка Лорейн, которая была против Армана, она благословила нас! Да… наконец-то, я могу выдохнуть. Всё будет хорошо.

Остаток вечера до сна я собирала вещи: нарядов у меня было не так у ж много, а остальные я без тени сожаления оставила тут, потому что не хотела брать с собой в новую жизнь вещи, которые не трогали моего сердца. Игрушки и многие книги я также оставила у тётушки. В итоге получилось не так уж много. Два чемодана, учитывая, что я приехала в этот город с одним и то полупустым – очень неплохо. Посмотрим, что будет дальше.

Утром я поймала мальчишку около дома, и тот за пару монет отнёс записку Лорейн и Мариэнн о том, что днём я жду их на чай. Тётушка ушла по делам куда-то, предоставив мне кухню, где я тут же принялась творить пирог к чаю. Я чувствовала некоторое сожаленье, что покидаю все это, уже ставшее родным, но в то же время и предвкушенье от нового и неизведанного, хотя и не такого простого, как обычная моя жизнь. Мне предстоит стать женой. Не просто девушкой, что занимается своими делами и чаяньями, ведь теперь на мои плечи лягут заботы о муже и доме. Мне нужно будет готовить… Я прикинула в уме, сколько рецептов мне известно, и насколько они вкусны. Было немного. Однако если Арман богат, наверное, у него будет повар, и тогда на мои плечи ляжет обязанность присматривать за ним. И не только за ним. Ещё за горничными, прачками, садовником и прочими слугами, если они у нас будут. Сложнее это, чем если бы я делала это сама, или нет? Справлюсь ли я? Смогу ли я грамотно распорядится его хозяйством, не растрачивая нажитое им состояние, а лишь экономно вкладывая в необходимое?

Я вздохнула, впереди меня ждало море ответственности, и это пугало… признаваться не хотелось, но жизнь девицы мне нравилась куда больше сейчас. Живёшь беззаботно, ничего не нужно делать, ни о чём переживать. Я не должна так думать! Я женщина, а вскоре и жена, я смогу это сделать. Мне это под силу. Если конечно я сама этого захочу и буду стараться, а не лениться.

Едва я вытащила пирог и поставила его на стол остывать, в дверь раздался стук. Неужели за своими раздумьями я настолько провозилась на кухне, что не заметила, как пролетело время? Я выбежала в коридор и распахнула дверь. На пороге раскрасневшиеся и замёрзшие стояли девушки. А ещё они все были в снегу.

- Это что, снег?

- Да, - проговорила радостно Мариэнн, её черные кудри все были в снежинках, - стоило нам выйти из дома, как пошёл снег. Представляешь? Так рано в этом году.

- Да уж… - Недовольно проворчала Лорейн, переминаясь с ноги на ногу.

- Ах, не стойте, проходите… - я посторонилась, пропуская их внутрь. Пока они отряхивались, переговариваясь, я заварила чай на кухне и расставила кружки. Когда девочки вошли, я оглядела их и едва не расплакалась от умиления. Меня уже мучала тоска по ним. Как же мне не хотелось с ними расставаться. С этой хохотушкой-веселушкой Мэриэнн, чьи голубые глаза всегда так доверчивы, и с холодной и отстранённой порой Лорейн, готовой всегда впутаться с неприятности. Лорейн была высокой, выше меня и уж тем более выше пухленькой и маленькой Мэриэнн, а ещё меня всегда поражали её волосы, пронзительного золотого цвета, и в сочетании с тёмными глазами всегда имели колдовской эффект на мужчин.

- Ах, девочки… - Я всё же не сдержалась, по моим щекам потекли слезы. Они обе замерли на входе в кухню, не понимая, что происходит, - Я… я уезжаю от сюда… но я уже скучаю по вам.

Я подошла и порывисто прижала к себе сначала одну, а потом другую оторопевшую подругу.

- Эйни, в чем дело? Зачем тебе уезжать? – Лорейн удивлённо присела на стул, я пододвинула ей чашку с горячим чаем. Мариэнн села рядом, на её лице тоже блестели слёзы.