Ритуля Довженко - Некрасавица и Нечудовище (СИ)

От осознания всей отчаянности моего положения я споткнулась и с грохотом упала на пол. Болью сначала обожглись колени, затем локти и ладони, сильнее разболелся укушенный палец, казалось бы, утихший уже. Я прислушалась. Было тихо, я почти уверилась, что он не найдёт меня, а потом замораживая кровь в моих жилах, раздалось где-то прямо надо мной:

- Кроооовь…

Надо упасть в обморок, чтобы ничего не чувствовать, мелькнуло в голове, и я зажмурилась и погрузилась в спасительную тьму.

Пришла в себя я, как мне казалось всего через пару минут, села на кровати и попыталась потрясти головой, чтобы прояснить путанные мысли, но тут же застонала и отказалась от этой идеи. Голова гудела словно гигантский колокол, да ещё так сильно, что на глаза навернулись слезы. Я посмотрела на дверь в свою комнату, потом обвела её озадаченным взглядом. Комнату? Мою комнату? Я, изумлённо распахнув глаза, всматривалась в детали и не понимала, как тут оказалась? Я не помню дороги обратно. Совсем не помню. Может я дошла и потеряла память? Или я никуда не ходила? Может это мой кошмар был?

Я встала с кровати и тут же облокотилась на стену, меня замутило. Тошнота подкатила к горлу, и я, превозмогая боль в голове и слабость в теле, поплелась в ванную. Меня стошнило, и я с отвращением подумала, что я, наверное, просто очаровательно сейчас выгляжу. Настоящая леди. Меня стошнило повторно. Я присела на пол, и мир перестал так сумасшедше вращаться. Во рту был дурной привкус, а ещё я различила сквозь общую какофонию недомоганий настоятельную боль в левой руке. Так и не припомнив обо что я могла удариться по пути, я потянулась к пуговке на манжете, она была расстёгнута, закатала рукав. Там красовались два синюшных пятна, почти слившихся воедино. Посередине каждого была крошечная точка с запечённой кровью. Все это дело напоминало укус и выглядело очень жутко. Внизу послышались шаги, это была тётушка Лорейн. Я быстро застегнула манжету и встретила её таким же тревожным взглядом, как и она меня.

- Дитя моё, ты в порядке? Твоё платье! Ты куда-то ходила?

Я оглядела себя. Платье было в пыли, ладони грязные. Значит все-таки мне не приснилось всё это безумие в подземелье. Тогда как?..

- Я не помню… – Тихо и почти честно ответила я. Некоторое время тётушка Лорейн смотрела на меня, затем попыталась поднять меня с пола.

- Ты вся горишь, - качая головой проговорила тётушка, проводя меня в постель. – Ложись, я сейчас принесу лекарства…

Пока она ходила за травами и порошками, я быстро перевязала руку обрезком ткани и переоделась в ночное платье с длинным рукавом. Палец решила тоже забинтовать, про него я тоже сказала, что не помню, где порезалась, а вот с укусом это точно бы не прошло. К тому времени, когда тётушка поднялась ко мне, жар так овладел мною, что я с трудом осознавала, где я и кто я. Болезнь с новой силой овладела мною.

Часть 4.

Я лежала на кровати, рассматривая потолок и приходя в себя, по словам тётушки я проспала целые сутки, ко мне заходил Мэни и Лорейн, а утром вот Марианна. Они принесли мне цветов и вкусностей. Настоящие друзья. Мысль о них заставила меня слабо улыбнуться. Я чувствовала себя очень подавленной и уставшей несмотря на многочасовой сон. Рука также ныла, но разворачивать повязку не хотелось, да и сил не было. В голове вяло, будто в густой похлёбке мешались мысли. О старике, который оказался каким-то странным кусачим существом, о тюрьме, о подземелье, о той женщине с ребёнком и их кукле, что лежала в темнице.

Кукла? Да, кажется, я помню что-то такое. Я села на кровати, придерживая голову и прислушиваясь к общему состоянию организма. Затем я медленно слезла с кровати и присела перед ней. Там под кроватью стояла корзина с теми самыми игрушками. Кукла лежала сверху. Я взяла её в руки и села на кровать, рассматривая.

Она была довольно большой с локоть в высоту и очень старой. Потёртое и выцветшее платье, волосы некогда светлые свалялись и потемнели, и лицо осталось чистым и нетронутым: все также розовели щёчки и широко смотрели на меня нарисованные голубые глаза, слишком большие для такого маленького личика. Я рассматривала куклу, поглаживая её по волосы, раздумывая, что вот перешью ей платье, сделаю волосы другие и будет просто красавица. Только ребятишкам не отдам её, поставлю на каминную полку тётушки Лорейн, я думаю ей должно понравиться такое. Я так увлеклась собственными мыслями, что не заметила, как в коридоре прозвучали шаги и дверь отворилась. Я растерянно посмотрела на тётушку Лорейн. Она же смотрела только на куклу. Сначала она просто изумлённо взирала на неё, а потом её глаза наполнились такой болью и слезами, что я вскочила и испуганно поддержала её под руку.

- Тётушка!

- Тома... - Это был полустон-полувсхлип, я усадила тётушку на кровать и подняла куклу, упавшую, когда я вскочила.

- О чем вы, тётушка Лорейн.

- Так звали эту куклу... - Она взяла куклу в свои руки и погладила, как и я несколько минут назад, ту по волосам. - Прошло столько лет... Откуда ты её взяла?

- Мы ходили туда с ребятами, и они туда заходили и нашли в одной камер. - Начала оправдываться, уже предчувствуя выговор и укоризненные взгляды, но тётушка Лорейн сегодня почти не слушала меня.

Дальше я не стала распространяться, где конкретно, как и кто нашёл эту игрушку и решила, что лучше стоит перевести тему, пока моя история, шитая белыми нитками, не станет очевидной ложью в глазах тётушки Лорейн.

- Вы сказали её звали Тома, вы видели её раньше? Эту игрушку?

На эти слова тётушка усмехнулась и, развернув куклу, начала снимать с её фарфорового тельца одежду. Я оживлённо следила за её движениями, а потом она показала мне спинку куклы. Сначала я ничего не понимала, но потом вгляделась в буквы на фарфоре. От «Лорейн для любимой Мары». Я изумлённо вскинула взгляд на тётушку.

- Да. Именно так. Мара - имя моей сёстры. Моей маленькой глупой младшей сёстры. Наш отец делал таких кукол очень давно, и он сделал эту куклу по моему заказу для неё. И долгое, очень долгое время эта кукла просидела на каминной полке бездумно глядя на нас. Но потом родилась она, Милана, и дала этой кукле новую жизнь. Милана была моей единственной и любимой племянницей и последней обладательницей данной куклы. Я не видела ни её, ни этой куклы с тех пор как...

По щекам тётушки Лорейн потекли слёзы. Я, спохватившись, налила чай который стоял в заварник на столе, рядом с моей кроватью. Она с благодарностью кивнула мне, и, утирая слёзы, продолжила, хотя её голос и дрожал все сильнее.

- Это произошло много лет назад… Мы с моей сестрой жили в этом городе на самой окраине и никого не трогали. Наши родители остались жить совсем в другом месте, и мы начинали свою взрослую жизнь сами. Я училась, а Мара как раз собиралась начать обучаться. И вот к нам в город приехал один мужчина и долгое время о нем ходили только слухи, и никто не видел его. Он был красив, говорили, а ещё очень богат. – Тётушка отпила из кружки чая, задумалась на секунду о чём-то и продолжила. - Он появился на одной из наших светских раутов и очаровал всех. Кроме меня. - Горькая усмешка. - Он был красив, даже слишком, слащав и избалован вниманием. Девушки обожают таких. Мара же тогда поссорилась с юношей, который собирался сделать ей предложение, и она была в ужасно расстроенных чувствах. И вот тогда-то он и зацепил её сердца. А она его нет... Он не любил её!