Надежда Кузьмина - Тимиредис. Летящая против ветра

– Это меня острым крюком, на который мясо вешают, за то, что опрокинула подойник, – неохотно отозвалась я. – Давно было, лет уж семь назад…

– Тебе было шесть?!

– Ас, отстань, а?! Я не хочу вспоминать, мне плохо от этого, понимаешь? Что ты душу травишь? Зачем тебе это знать?

– Прости… Но я их вылечу! Хочешь ты или нет.

– Ты прав. Не хочу. Замуж я не собираюсь, а шрамы – часть меня. Я хочу жить и помнить.

– Тим! Ты – тупица… Помнишь ты не телом, а душой. А тело приведи в порядок – ни к чему, если кто?то будет коситься на тебя в бане или сможет унизить, тыкая в твое прошлое.

Тут он был прав. Я специально ходила мыться в пять утра, когда все еще спали. И неважно, что вода была чуть теплой. Зато на меня никто не глазел.

– Ну, Тим? – Он улыбнулся. – Я видел тебя, а ты – мою дохлую лягушку. Квиты. Кстати, судя по самочувствию, теперь мне неделю придется в туалете осваивать прелести девчачьего полуприседа?

Не сдержавшись, хихикнула. Тоже мне, герцог!

В итоге он меня уболтал. Договорились, что лечить меня будем тут, потому что на сеновале зимой холодно и темно, а к нам с Бри может в любой момент нагрянуть с визитом леди Миат. И что она подумает, увидев на одной кровати Аса и меня без штанов?

Тут уже заржали мы оба.

Он подтянул меня под мышку – кажется, его еще потряхивало после пережитого. Я не противилась – меня трясло тоже. Керосиновую лампу мы так и не зажгли, нормальный магический светильник уплыл за директором вслед, а после раскрытого окна колотун в комнате стоял невероятный. Ас завозился, вытягивая из?под нас одеяло, попробовал укутать наши плечи. Потом, буркнув: «Не брыкайся!» – развернулся вдоль кровати и, утянув меня за собой, откинулся на спину. И снова зашебуршился, накрывая нас одеялом.

– Вот так!

– Ты что творишь?

– Ничего. Замерз. А ты – нет?

При такой постановке вопроса все выглядело почти прилично… Опять он все вывернул!

– Ты мелиссой пахнешь… Приятно. Тим! Ну просил же, не брыкайся! Никуда я тебя сейчас не путцу! И у меня еще вопрос важный есть.

– Какой? – насторожилась я. И в самом деле, у него под мышкой плохо не было. Тепло, пахнет лесом, а за плечи обнимает ласковая рука. Но если попросит поцелуй или еще какую глупость – уйду немедленно!

– Заклинание. На твоих штанах. Ты его знаешь?

– Знаю. Но обещала не использовать для баловства и никому не говорить. Кстати, я и Бри так все штаны заколдовала. Она попросила.

– Бедный Зак, – хмыкнул Ас прямо мне в ухо.

– Ой, он же и впрямь не знает, – забеспокоилась я.

– И не надо… Это не наше с тобой дело. Но им тоже рано. А Бри мудрее, чем я думал. – Ас покачал головой. – Но я это к другому. В этот раз ты меня снова спасла… Но, если отчим нацелился оставить меня без дракона, он будет повторять попытки снова и снова. И тебя в твоих замечательных штанах может не оказаться в нужный момент рядом. Понимаешь?

Я задумалась.

– Ас, я могу зачаровать тебе кольца. Это металл и камни, они должны хорошо держать магию. Может быть, даже получится навесить по два?три заряда на каждое. Только надо придумать, как запускать заклинание. Ты же носишь их не все время? Вот сейчас ты, например, без колец.

– Если для активации – крутануть кольцо на пальце? Так можно?

– Можно, наверное, – согласилась я.

– А еще есть медальон, я ношу его, не снимая. С портретом мамы. Сделай так, чтобы срабатывало, если откроешь.

– Договорились, – кивнула я. – Как пройдет экзамен по магии, чтобы можно было о резерве не заботиться, так начну. И тебя научу этому заклинанию. Думаю, Тин разрешила бы. Но поклянешься честью, что никому передавать его не станешь.

– Договорились, – подтвердил он. Повернулся ко мне: – Я давно попросить тебя хотел – спой мне? Ту песню…

М?да. Встречать праздник перелома зимы, распевая дуэтом песни на эльфийском с герцогом в кровати… А ведь есть примета, что как год встретишь, так и проведешь! И к тому же закончилось тем, что после всех треволнений я уснула у Аскани под мышкой.

А он не стал меня будить…

Когда проснулась, по?прежнему было темно. Он спал рядом, одна рука под моей головой, вторая накрыла мою лежащую на животе ладонь. Вздохнула – ну вот зачем, спрашивается, ему это нужно? Чувствуешь себя помойным котенком, которого подобрали, пригрели… но в любой момент снова могут отвесить пинка. Да и котенок не привык, чтобы его тискали. Интересно, который час? Похоже, еще не очень поздно – огоньков в контрольной сети почти не было – народ до сих пор не вернулся с праздника у ратуши. И в нашей с Бри комнате было пока пусто. Вот и хорошо – прокрадусь к себе тихонечко. Надо еще позаниматься, помедитировать и, кстати, до возвращения подруги разодранные портки зашить. А Аскани пусть спит – он и без повторений все знает.

Осторожно выпуталась из его рук. Неслышно встала и на цыпочках вышла из комнаты. В коридоре ожидаемо никого не было. Полезная штука – контрольная сеть! Вернувшись к себе, взглянула на часы – одиннадцать вечера. Ага, сейчас заварю тайру и еще пару часов посижу, позубрю эту троллеву грамматику. Ну кто придумал, что, если предложения сложносочиненные, их разделяют запятыми, но если они оба сложноподчиненные к чему?то там еще, то запятая уже не нужна, хотя у каждого – свое подлежащее и свое сказуемое? Или это – еще одна часть вселенской бессмыслицы, именуемой историческими традициями?

Кстати, пользоваться на экзамене ментальными подсказками Аса я всяко не собиралась – кроме того, что это было бы жульничеством, это было еще и опасной глупостью. Ведь лорд Йарби в курсе наших мысленных переговоров. И меня он тоже слышит. И если нас предупредили, что за шпаргалки с экзамена выгоняют, то что сделают за такое? Хихикнула: вытурят с грамматики, одновременно поставив пять по магии.

Бри, раскрасневшаяся и сияющая, влетела в комнату с боем часов, в двенадцать. Не раздеваясь, кинулась ко мне, сдернула со стула, закружила по комнате:

– Он меня поцеловал!

– Зак?

– Зак! Тим, я так счастлива!

И на радостях кинулась целовать меня. Да что ж меня сегодня тискают и тискают?

– Ой, Тим! Я же тебе пироги принесла! – с курятиной, грибами и еще повидлом. Будешь?

Двенадцать ночи. Отчего не подкрепиться? Посмотрела на деловито роющуюся в сумке Бри в одном сапоге и захихикала. Ну и день! Неужели весь год таким будет?

– Бри, а тебе было приятно, когда Зак тебя поцеловал? – поинтересовалась я чуть позже, запихивая за щеку остатки сочащегося клюквенным вареньем пирога.

– Конечно! – округлила глаза подруга. И хихикнула: – Но по физиономии я ему всё равно съездила! Пусть знает, что у нас всё серьезно!

Вот так логика…

* * *

Экзамены принесли именно то, что ожидалось, – я легко сдала магию и математику, выпрыгнула из штанов на химии и физике… и едва не провалилась с треском на грамматике. Думаю, на последней меня спасло только то, что я целую неделю забегала с утра в часовню, чтобы поставить свечку Рыжей. В результате мне достался билет по тем самым сложносочиненным и сложноподчиненным, а в тесте на правописание фигурировал запавший в душу керосин. Четверку леди Матильда мне поставила. С минусом. Авансом. Но я все равно была счастлива и тут же понеслась писать письмо Тин, что сдала первую сессию на «хорошо» и «отлично».