Софья Ролдугина - Кофейные истории

– Мне нужно два с половиной хайрейна на новый костюм, а так все нормально, спасибо за заботу, – ворчливо отозвался детектив. Я перевела дух: если он вновь недоволен и считает деньги, то все и впрямь в порядке.

– Не расскажете, при каких обстоятельствах погиб ваш старый костюм? За обедом, разумеется. – Я сделала знак Магде, чутко прислушивающейся к нашему разговору, и она, понятливо кивнув, скрылась в доме.

– Обед – это прекрасно, – тут же повеселел Эллис. – Виржиния, да не делайте такое испуганное лицо, не так уж я и пострадал. Зато у вас появилась редкая возможность выслушать рассказ о том, как детектив Алан Алиссон Норманн сел в лужу, образно говоря. И искупался в Эйвоне – буквально.

– Начало интригует, – улыбнулась я. – С удовольствием послушаю продолжение.

В ожидании обеда Магда принесла чашку крепкого кофе для Эллиса и яблочный сок со льдом для меня. В комнате детектив решился наконец снять пиджак, и сразу стало ясно, почему возникла маленькая заминка: рубашка была штопаная-перештопаная, заплатка на заплатке. При всем равнодушии Эллиса к своей внешности идти в таком виде по улице не стал бы даже он.

А я невольно подумала: неужели у детектива был только один комплект приличной одежды? Конечно, жалованье в Управлении спокойствия не назовешь большим или даже средним, но той же Магде, которой я платила куда меньше, хватало и на повседневные платья, и на праздничные, и даже на щегольские платки.

– Так что же за беда с вами приключилась, Эллис? Старые враги? – поинтересовалась я, когда он пригубил кофе.

– Леди Тайна. Точнее, ее телохранители, – последовал короткий ответ.

– И что же с ними не так?

– О, они всего лишь используют знаки отличия Королевской службы охраны.

Я нахмурилась. Даже человеку, совершенно далекому от Управления спокойствия, было совершенно ясно, что подделка таких знаков – это не простое преступление, но едва ли не государственная измена.

– Неужели мошенники настолько потеряли стыд?

– Признаться, я тоже так подумал поначалу, – глубоко вздохнул Эллис, с таким выражением лица вглядываясь в содержимое своей чашки, будто бы ожидал увидеть там не кофе, а, скажем, живую мышь. – Когда эти молодчики поймали меня – работали они очень ловко, замечу, я бы даже сказал, профессионально, – и избили, искупав напоследок в Эйвоне, я обратился к старине Хоупсону.

– Начальнику Управления?

– Совершенно верно, Виржиния. Дело было серьезное – сегодня преступники прикрываются именем Короны, а завтра творят беззаконие уже прямо во дворце. Хоупсон сообщил куда следует, но получил с самого что ни есть верха совет – «не лезьте в это дело», – досадливо поморщился Эллис и одним глотком допил кофе. – В общем, леди Тайна отношения к самоубийству Мореля не имеет. Нам явственно намекнули, что под ее маской скрывается кто-то из монаршей семьи. Возможно, одна из младших сестер Его Величества. А связываться с политикой… Думаю, вы сами все прекрасно понимаете.

– Полагаю, нам надо забыть о леди Тайне. – Я ощутила некоторое разочарование. Кажется, разгадка была так близка – и вдруг прекрасная, цельная версия о сговоре злодея председателя с талантливой аферисткой рассыпалась прахом. Вот невезение! – А что же с мистером Калле и невестой сэра Харрингтона?

– Без изменений, увы. – Эллис выразительно оглядел стол и посмотрел на часы. Обед немного запаздывал. Я сделала вид, что не поняла значения этих взглядов. – Наш художник с головой окунулся в творческий сумбур. Я посмотрел на эту самую невесту – милейшее создание, просто воплощение человеческих представлений о прелестной бесприданнице. Скромна, красива, молчалива и набожна – сокровище, а не девушка. Словом, она вызывает нешуточные подозрения, но доказать пока ничего нельзя. Я, конечно, дерну за ниточки кого следует, но быстро ответ не придет. Девица назвалась Мэри Найс, родом она из Альбы, из семьи обедневших землевладельцев. Тамошнее Управление спокойствия работает по-сельски лениво, к сожалению, так что раньше следующей недели ждать результатов и резона-то нет. Да, кстати, Виржиния… – Он помедлил и лишь затем продолжил: – Лайзо вам сейчас не очень нужен?

Отчего-то имя это отозвалось в моем сознании странным эхом. Голову на мгновение сладко повело – закат, полумрак и Лайзо, склонившийся надо мною. Словно воскресли первые впечатления от встречи с этим ошеломляюще прекрасным человеком. Отчего-то мне страстно, отчаянно захотелось увидеть его прямо сейчас, сию секунду… Я крепко, до боли, зажмурилась.

– Виржиния? – В голосе Эллиса низким струнным перебором зазвенело беспокойство.

– Дурно стало. Нынче душно, – медленно выдохнула я сквозь зубы и улыбнулась. Что это за странные приступы? Незнакомое чувство, жгучее и мучительное. И совершенно неуместное. Я ведь графиня, леди и… и… Впрочем, довольно думать об этом. – Нет, мистер Маноле в ближайшее время не нужен мне совершенно. Я собираюсь бывать только здесь, в особняке на Спэрроу-плейс, и в кофейне. А почему вы спрашиваете, Эллис?

– Хочу позаимствовать его, – коротко и цинично ответил детектив. – Лишние глаза, уши и ноги мне не помешают. Лайзо очень и очень неплох в слежке, а я не могу приглядывать круглые сутки за нашим художником. Так я одолжу Лайзо у вас?

– Забирайте, конечно. Он не относится… – «к предметам первейшей необходимости», – хотела сказать я, но прикусила язычок. – Повторю, в его услугах я пока не нуждаюсь.

– Вот и славно… О, Магда, какой запах великолепный! Там ведь грибы, да? – оживился Эллис с появлением служанки. Я невольно улыбнулась.

Эллис был неисправим.

Мне снова тринадцать лет. Голенастый подросток, нескладный; лицо диковатое, глаза злые и испуганные. С отцом и матерью мне приходится быть маленькой леди и прятаться за кружевами-оборками-лентами, но не сейчас.

Рядом только бабушка.

Она стоит, облокотившись на перила веранды, и смотрит в небо – синее-синее, с припудренное золотой и розовой пыльцой по западному краю; восточный же черен и сумрачен. В леди Милдред прекрасно все – и точеный профиль, и локон цвета корицы над линией лба, и складки старомодного платья, а я немного завидую ей.

Прекрасная и сильная. Она справится со всем, что пошлет ей судьба.

Бабушка ловит мой взгляд и улыбается. Вместо глаз у нее отчего-то темное туманное пятно, но меня это не беспокоит.

– Не спеши, Гинни. Всему свой срок. Со временем и твой характер закалится, как стальной прут, а красота расцветет, как лилия. Ведь ты тоже из рода Валтеров, а у нас от века не было слабых женщин.

– А мой срок все никак не настанет… – недовольно кручусь у перил, а потом – была не была! – смело усаживаюсь на широкую каменную полосу, крепко держась рукой за крюк для фонаря на стене. Бабушка одобрительно кивает. – Долго ждать. Не хочу. Хочу быть сейчас – как ты. Чтобы все восхищались. И, как этот, ну… сэр Иствин.