Александра Салиева - Осколки прошлого

По щекам воздушного архимага катились слёзы. В глазах цвета зыбучей трясины отражалось столько боли, что моё сердце сжалось так сильно, будто я оказалась в силах пропустить её эмоции сквозь себя. В задумчиво небрежной позе, немного поодаль сидел архимаг Ашерро. Он выводил на песке древние руны единства. Внешне он казался абсолютно спокоен, но в чёрных, словно ночное небо глазах отчима читалась такая неприкрытая ненависть, что я в который раз содрогнулась. Руны, обычно вившиеся только вдоль его шеи, заполнили всё лицо. Жестокий, непримиримый взгляд тьмы отражался слишком явно. И смотрел на Прайма Кириниона. Мёртвого Прайма Кириниона. Оказывается, Бездна, виденная мной в глазах падшего Паладина не столь уж и кошмарна, как подумалось всего десять минут назад. Сквозь испорченную куртку архимага сочилась кровь. Рана пересекала весь торс отчима.

Так вот где наш кесарь получил этот шрам.

— Кир, — звала она. — Кир.

В её голосе столько горечи и скорби… Глядя на сломленную женщину, архимаг Ашерро улыбнулся с толикой печали. Он присел рядом и тронул за плечо.

— Однажды я уже проявил благородство ради тебя, и всё закончилось весьма печально, Лилит. Больше я этого не сделаю.

Архимаг воздушной стихии вздрогнула, но не повернулась в сторону подошедшего.

— Кир, — взмолилась снова, игнорируя присутствие Ашерро.

Темно-зелёные глаза блестели от слёз. Солёная влага стекала по щекам и опадала на кожу с бронзовым оттенком.

— Кир. Прошу тебя. Пожалуйста. Кир, — умоляла она снова и снова.

— Всё, что ты сейчас чувствуешь, лишь воздействие артефакта, — вновь заговорил Арханиэлиус, сжимая пальцы на её плече сильнее. — Это пройдёт. Скоро. Оставь его. Прайм мёртв.

— Он не может умереть, — отозвалась женщина неожиданно твёрдо и настолько холодно, что можно было бы заморозить весь океан, если бы она обратилась к нему. — И тебе не понять никогда, что я чувствую. Уйди, пока я сама не убила тебя.

Рука кесаря дрогнула и освободила плечо от прикосновения. Мужчина отошёл на два шага назад, чтобы вновь усесться на песок.

Столько ненависти в них двоих. Создатель. Как такое вообще может быть?.

Они же… любили друг друга. Или… нет?

Ответ на мой последний вопрос я получила совсем скоро. Она коснулась лица падшего Паладина Наполненным жестом, исполненным такой нежностью, которую я никогда ранее не видела в ней, что и сомнений не осталось. Да и сверкающий на безымянном пальце правой руки бриллиант, вмещающий в себя разноцветные магические переливы, тоже выглядел довольно красноречиво.

Бездна. Она любила Кириниона. Всегда. Не Арханиэлиуса.

Твою ж… Вселенную.

Кажется, мой мир сейчас снова перевернулся.

Ладно — я, ладно — Арх, но как же Кристиан? Зачем?.

— Первый и единственный закон Алнаира гласит, что каждый, кто посмеет посягнуть на правление Прайма Кириниона, будет казнён, — сухо произнёс отчим. — Только кровь смоет посягательство на отбывание наказания в закрытом измерении падшего Паладина. Такова воля Создателя. Ты права, Лилит. Прайма убить нельзя. Падшего Паладина — можно.

Стеклянный взгляд архимага Де Алькарро плавно перешёл от лица с бронзовым оттенком кожи на клинок в его груди. Её руки заметно дрожали, но она вытащила сталь. Ничего не произошло, и она беспомощно смотрела в никуда. Больше не шевелилась и не предпринимала попыток к каким-либо действиям.

— Я дам тебе время. До рассвета. Если ты так хочешь убедиться в моей правоте. После мы уйдём, Лилит. Вместе, — сказал Арх.

Очевидно, последнее осталось неуслышанным.

— Кир. Вернись ко мне. Прошу, Кир. Знаю, что обещала тебе, — бессвязно шептала то и дело. — Прости, но не могу иначе. Прости, Кир. Ты сам не оставил мне выбора.

Архимаг Де Алькарро бросила мимолётный взгляд на сидящего архимага Ашерро. Он не проявил никаких эмоций, кроме небрежного интереса.

Ей было так больно. А в нём — ни капли сожаления, ни капли вины.

Только ненависть к поверженному…

— Ba`ruch `ata Samael. Hanoun hamarbe lisloah, Amalek`, - громко выдохнула она.

Что это за заклинание, я не знала. А вот кесарь, судя по скептицизму в чёрных глазах, прекрасно понимал, что следовало за всем этим.

— Рассвет скоро, Лилит, — напомнил флегматично.

— Катись в Бездну. — послужило ответом.

Отчаяние и беспомощность, заполнившие женское сознание, быстро превратились внутри архимага Де Алькарро в присущее ей упрямство и целеустремлённость. В следующее мгновение её ладонь уже сжимала серебряную рукоять тонкого обоюдоострого кинжала.

— В этот раз ты точно перегоришь, Лилит, — подметил Арх скучающим тоном. — Хотя так даже лучше. Мне же легче будет. Тебе помочь?

Глаза цвета зыбучей трясины одарили мужчину презрением, а затем женщина закрыла глаза.

— Если ты хочешь получить обещанное, ты придёшь, отродье Сумрака, — произнесла, обращаясь непонятно к кому. — Ba`ruch `ata Samael. Ba`ruch `ata.

Один решительный взмах в воздухе, отводящий руку, держащую кинжал в сторону… Одно резкое движение вниз… Острие серебряного кинжала вонзилось ей прямо сердце.

Создатель. Она убила себя.

— Мама. — вырвалось невольно с моих уст.

Мне требовалось совершить всего лишь один рывок вперёд, но я не успела дотянуться до силуэта, измученного болью сердца и души. Я лишь упала на вновь раскалённый полуденными солнцами песок.

Её больше нет. Их всех здесь нет. Словно и не было никогда.

— Дыши, Ева. Просто дыши, — тяжёлая ладонь Шариера опустилась на моё плечо, не позволяя разогнуться. — Не вставай.

Даже если бы я и хотела встать, всё равно не получилось бы. В голове шумело так, что реальность осознавалась довольно смутно. Ноги ослабли и отказывались принимать ещё какое-либо положение кроме четверенек.

Справедливо рассудив, что стесняться тут особо не перед кем, я плавно растянулась вниз, едва успев повернуть лицо в сторону, чтобы не уткнуться носом в песок. Шариер присел рядом.

— Ты как? — заботливо поинтересовался маг.

— Замечательно, — соврала без лишних раздумий.

Было гадко не только физически, но и эмоционально.

Вся моя жизнь сплошное враньё.

Прошлое, которое у меня забрали, оказалось лишь верхушкой айсберга для разбитой лодки моего бытия. Всё что происходило потом — тоже сплошная ложь.

«Дело в том, Ева, что… — Даниэль сделал паузу и открыл полупрозрачное стекло, закрывающее корпус циферблата, — Камелия не умерла при родах»

Создатель, да как такое вообще возможно?.

Я видела её смерть уже два раза. А гроб всё равно пустой…

— Шариер, где они?

— Кто?

Изобразить непонимание у него получилось довольно правдоподобно, только вот я уже давно не верила всему, что меня окружало.

— Как же вы все меня уже достали. — вспылила тут же. — Ты издеваешься?.