Ирина Овсянникова - Исцели мою душу (СИ)

— Будем молиться всем богам, чтобы это было не так… Значит, видения… — задумчиво проговорил доринг, продолжая изучать карточку новой пациентки. — Мужчину видела… Приходил, дарил цветы… Оригинально!

— Да, и такое бывает, оказывается. Думаю, все дело в душевном состоянии. Ну, знаете, лет уже много, не замужем, шансов все меньше…

— Много лет? — удивленно переспросил Шерман. — Вы тоже верите в эти дурацкие условности?

— Ох, бросьте, светлейший! Это для вас, мужчин, условности, а для женщины…

— Ладно, давайте-ка посмотрим на Корделию. Приведите ее, пожалуйста, в мой кабинет.

Оказавшись на своем рабочем месте, Шерман окончательно расслабился и в очередной раз понял, что любит свою работу несмотря ни на что. В ожидании новой пациентки, доринг полистал бумаги, скопившиеся на рабочем столе за время его отсутствия, заварил любимый крепкий чай, который всегда помогал ему включаться в работу, думать, искать выходы даже из самых безнадежных ситуаций… И мысли его вновь вернулись к пациентам из отделения нервных расстройств. Интересный случай, но и очень сложный. Когда человек повреждается рассудком, по-настоящему сходит с ума — это страшно, но в то же время понятно. Это такая же болезнь, только страдает не тело, а душа. А вот если болезни никакой нет… Можно было бы объяснить все магическим воздействием, но кому понадобилось заколдовывать этих людей? Таких разных, особо ничем не примечательных…

Дверь открылась, и в кабинет вошла Лаура, держа за руку девушку… Шерман сам не понял, как ему удалось удержать в руках чашку. Он буквально застыл, рассматривая гостью, не в силах отвести глаз. Она сказала что-то, поздоровалась, кажется…

— Вот, светлейший, это Корделия Саури, — сказала Лаура, мягко подтолкнув девушку к креслу, в котором обычно сидели пациенты на осмотре.

Шерман так и остался стоять, следя за каждым жестом гостьи, и все ему виделось словно в замедлении. Было ощущение, что воздух вокруг стал густым и тягучим, словно патока… Не зря он сегодня говори о том, что целители рано или поздно сами повредятся рассудком… Помнится, в детстве Шерман читал сказки о лесных нимфах — дивных легких созданиях, которые способны были заворожить мужчину с первого взгляда. Сейчас доринг уверился в том, что перед ним именно она — прекрасная волшебная нимфа.

— Светлейший? — позвала Лаура. — Я могу идти?

Голос коллеги подействовал на мужчину отрезвляюще.

— Да, Лаура, спасибо…

Шерман поставил чашку, медленно обошел стол и сел напротив Корделии. Девушка взглянула на него, а потом быстро опустила глаза, но доринг успел разглядеть в них усталость, тоску, обреченность. Удивительные серые глаза, в глубине которых плескалось серебро… Девушка казалась сонной и вялой, что было вполне естественными последствиями успокоительного заклинания… Но Шерман все равно не мог отвести от нее глаз! Стройная, миниатюрная, белокожая, а на щеках нежный румянец… Длинные светлые волосы заплетены в косу… Шелковое медовое платье подчеркивало все изгибы прекрасной фигуры… Шерман никогда не дал бы ей двадцать шесть лет! Светлая, невесомая… нимфа…

У Шермана никогда не было проблем с общением, но сейчас он молчал, силясь подобрать слова. Мысленно призвал себя к порядку, попытался заставить себя думать трезво. Он ведь доринг, и не в его правилах растекаться перед пациентками. Можно подумать, девушек красивых не видел… Мужчина встал, сделал пару глубоких вдохов и отхлебнул горьковатого чая. Кажется, разум начинал проясняться.

— Меня зовут Шерман Стонфилд, — зачем-то представился он, снова садясь напротив девушки.

— Мне очень приятно познакомиться с вами, светлейший, — тихо произнесла Корделия, взглянув на него. — Спасибо за помощь…

— Я еще ничего не сделал, Корделия, — как можно мягче произнес Шерман и улыбнулся ей.

Девушка тут же вновь спрятала глаза и принялась нервно теребить оборки на платье.

— Давайте поговорим о том, что случилось, — предложил доринг. — Расскажите все по порядку.

Корделия вздохнула, словно собираясь с мыслями, и заговорила негромко и сбивчиво:

— Это началось пару недель назад. Я работала, как обычно… Знаете, у нас семейное дело — швейные мастерские. Больше всего времени я провожу в самой крупной из них, что на Центральной улице. Однажды вечером вышла на улицу, а там мужчина… Сказал, ждет меня давно. Я испугалась, конечно, уйти хотела, а он следом пошел. Говорил, что видел меня здесь часто, познакомиться хочет… Я не согласилась, ушла, а на следующий день снова его увидела. Сказал, что зовут его Джеральд, что живет неподалеку, служит в императорской страже.

— Даже так? — изумился Шерман. — Какие подробности… Вы кому-нибудь рассказывали о нем?

— Нет, никому… Подруг у меня нет особо, а с сестрой мы не ладим… Вот только однажды швеям в мастерской проговорилась. Джеральд каждый день приходил, цветы дарил. Мы гуляли немного, а потом он уходил… Говорил, что служба, даже домой не провожал.

— У вас не было сомнений в реальности происходящего?

— Нет, что вы! Я даже подумать не могла…

Корделия замолчала, и в ее глазах блеснули слезы. Шерман испытал почти непреодолимое желание обнять ее и утешить. Как же случилось, что она одна? Ведь одиночество едва ли не довело ее до безумия!

— Сестра увидела букеты и решила выяснить, что это за мужчина, — продолжила Корделия. — Я ей ничего рассказывать не стала, и она стала расспрашивать работниц. Оказалось, никто из них Джеральда не видел, хотя это было странно, ведь он даже в мастерскую иногда заходил. А еще она выяснила у цветочницы, что торгует по дороге к нашему дому, что я каждый день сама покупала букеты! Это… это просто ужасно. Не знаю, как так вышло… Не знаю, почему мне все это привиделось…

— Мы во всем разберемся, обещаю, — мягко проговорил Шерман, подходя к ней.

Чтобы провести диагностику, необходимо было прикоснуться к ней. Это одновременно радовало и волновало доринга, а руки дрожали. Мужчина в очередной раз обругал себя за несвоевременную реакцию. Ведь не мальчик уже давно, взрослый мужчина, а, значит, должен мыслить здраво. Он целитель, а Корделия — пациентка! Пусть и выглядит, словно волшебная нимфа…

Шерман протянул руку, коснувшись кончиками пальцев волос девушки…

— Вы позволите мне? — зачем-то спросил, разглядывая ее тонкий профиль.

— Конечно, светлейший, — прошептала Корделия и закрыла глаза.

Доринг положил ладонь на затылок девушки и попытался сосредоточиться, высвобождая магию. Это оказалось непросто. Так не вовремя возникшая симпатия мешала, направляя мысли совсем в иное русло. Но Шерман взял себя в руки и зашептал заветные слова заклинания.

Лаура была права — никаких признаков душевной болезни доринг не обнаружил, а вот аура была очень странной. В ней не было повреждений, наоборот, она словно недавно полностью обновилась, не оставив в себе следов повреждений. Такое было невозможно для взрослого человека. Каждый поступок, каждое происшествие оставляет на ауре свой отпечаток, а уж душевная боль и подавно. Похоже, еще один интересный случай…