Юлия Буланова - Серебряная клетка (СИ)

И если первое еще можно было пережить, то второе вызывало стойкое отторжение. Те так. Не с ним. Возможно, девушка и могла бы сделать этот шаг, если бы руку ей протягивал Джейсон, ставший за то короткое время, что они провели в Артене почти родным. И хоть Диана и не была в него влюблена, но отказать ему она бы не смогла. Не посмела бы. Просто боясь потерять самого близкого ей человека.

И пусть это было бы скорее в благодарность за поддержку, а не по велению сердца, так сказать. Но только ли любовь сводит людей вместе? Ведь нет. Довольно часто их толкает друг к другу одиночество и желание согреться в чьих-то объятьях. Любовь приходит потом, стирая в нашей памяти первопричину нашей влюбленности.

Проблема же Даны(или Польского, который столь необдуманно заявил о своих притязаниях) заключалось в том, что девушка ничего не могла получить от этих отношений. Да и, признаться, не хотела получать. Во-первых, друзья, у нее уже есть. И они готовы ее самозабвенно опекать. Значит, в защите она не нуждается. Помощь в учебе ей также не требуется. А Польский, хоть и был симпатичным, умным и даже обаятельным, когда сам того желал, но при всех своих достоинствах, не будил нежных чувств. Да и, вообще, шантаж и угрозы стоят последними в списке способов понравиться девушке.

Но если уж на то пошло, нежных чувств в ней никто не будил. Почти что сестринская привязанность к двум ее приятелям не в счет. Нет, она, разумеется, мечтала иногда, что встретит кого-то, кто ей очень понравится. И у них будут настоящие отношения. Со всеми вытекающими в виде жарких взглядов и не менее жарких ночей. Но это будет когда-нибудь. Не сейчас.

Да и что такое влечение Диана Вирэн понимала смутно. Ее единственной страстью был балет, а единственным любовником - танец. Наверное, именно из-за этого ей и не давались романтические персонажи. Мадам Желис однажды вышла из себя и закричала на воспитанницу:

- Колода ты бесчувственная! Дура! Ну, неужели ты не можешь хоть каплю чувства вложить в свой танец? Жизель его любит. Понимаешь ты? Любит! Всем сердцем, всей душой. Вопреки даже его предательству. И любовь эта в каждом ее движении, в каждом взгляде. Да что стоит вся твоя техника, если ты не можешь подарить зрителю волшебство, ради которого он и приходит в театр? Гнать тебя надо из академии! Гнать!

Тогда за маленькую балерину, которую от истерики отделял один только шаг, в который уж раз, заступился маэстро Горский. Он был в два раза старше мадам Желис и поэтому счел возможным сделать своей более молодой коллеге замечание:

- Марго, вы перегибаете палку. Прекратите обвинять ребенка в том, в чем она не виновата. Чтобы принести на сцену волшебство любви, в ее пламени нужно сгореть хотя бы однажды. Но всему свое время. Вы же не станете требовать, от младенца, который едва научился ходить, чтобы он умел танцевать на пальцах. Вот и от нее не требуйте огня, который еще не успел разгореться. Время этой девочки еще не пришло. Но придет.

- Когда? - раздраженно прошипела мадам Желис. - Хотела бы я знать. И что мне делать с ней сейчас. Скоро Смотр, а она совершенно не готова.

- Для Смотра, если он так вас беспокоит, я бы рекомендовал поменять номер. Время еще есть. И если с «Жизель» ваша ученица не справляется, пусть попытает удачу с «Лебединым озером». Думаю, вариация Одиллии подойдет ей как нельзя лучше. А по поводу любви и способности дарить свои эмоции зрителям... все приходит со временем. Сейчас вы должны научить танцевать ее тело. Душа ее научится всему без вашего участия. Все же не забывайте, что Вирэн на год, а то и на два младше своих одноклассниц. Значит, время у нее есть.

Диана была согласна с мнением учителя. Со временем все должно было прийти. У других ведь так и происходило. А чем она отличается от остальных девочек? Ничем. Вот только предсказание маэстро отчего-то не спешило сбываться. Дана и не думала терять голову или сгорать от страсти. А будить ее чувственность никто не спешил. Те, к кому она испытывала хоть отголосок симпатии, были влюблены в других. Рей в свою Кейт. Джейс сейчас бредил недоступной Каролиной. Тео не замечал никого кроме Марии Снежной. А Михаил... он шел в комплекте с Мари и никаких особых эмоций у Дианы сам по себе не вызывал. Искать же свой идеал девушка не спешила. На это у нее просто не оставалось ни времени, ни сил.

Но через какое-то время самообладание вернулось к девушке, и нашла в себе силы подняться на ноги. Все же нежеланный поклонник - не самое страшное, что может случиться в жизни. Да и что он может ей сделать? Пакостить по-мелочи. И все. А уж это - сущая ерунда. Но ребят предупредить надо. Лучше уж быть готовым к неприятностям. После чего она тряхнула головой и зло пробормотала:

- Вот же придурок этот Польский. Все настроение испоганил. Но это же не повод сворачивать занятие? Нет, не повод!

Коммуникатор, настроенный на общую линию запиликал, когда Вадим уже собирался уходить на обед. К слову, звонил он достаточно редко. Один-два раза в месяц. Потому что сослуживцы предпочитали внутреннюю линию, начальство - громкую связь, а приятелей, которые могли ему позвонить, было не так уж много. Поэтому чаше всего такой звонок означал, что дед или мама успели по нему соскучиться. Еще пару раз в год звонила тетушка Нэн. Кем ему приходилась эта очаровательная дама, он представлял себе смутно. То ли троюродной сестрой, то ли золовкой его давным-давно почившей бабушки. Но она всегда была с ним мила. И каждый год на день рождения присылала большую пластиковую коробку домашних конфет. И именно эти, не слишком красивые, а иногда и вовсе бесформенные комочки казались ему вкуснее, чем те, что продавались в самых дорогих кондитерских.

Еще был Станислав. Он приходился Вадиму двоюродным братом по материнской линии. Но хоть они и были ровесниками, общались крайне редко, хотя все их встречи проходили достаточно тепло. Они не были друзьями, по ряду причин в числе которых и отсутствие общих интересов, и слишком разные характеры. Но им довольно было и родственных уз, чтобы неплохо ладить. И про себя Вадим отметил, что надо бы позвонить Стасу и поинтересоваться, как у него идут дела. Потому как свидиться им удастся только через полгода на юбилее деда.

Майор глянул на экран и скривился.

- Да, мама, - ответил он, попытавшись выдавить улыбку.

Но у него ничего не получилось. Разговаривать сейчас с ней он не имел никакого желания. Потому что в последнее время все темы для разговора неизбежно сводились к одной: «Когда же ты женишься? Я хочу внуков».

- Здравствуй, мой хороший. Как дела?

- Нормально. А как у тебя?

- Чудесно! Я и Леонид чудесно отдохнули на Гоа-3. Он, кстати, передает тебе привет.

Леонид... мужчину еще раз перекосило. Хотя он попытался выдать это за милую улыбку. Своего, прости Господи, отчима он терпеть не мог. И что его мама в нем нашла? Во-первых, Леонид Динар был въедливым занудой с манией величия. Во-вторых, он являлся ровесником Вадима и не отличался особой привлекательностью. «Но что в этом такого?» - спросите вы. А то, что этот... штатский на правах отчима пытался учить его жизни. Пока Вадим не объяснил ему всю степень его заблуждения. Теперь он, стоит его супруге вспомнить о сыне, начинает нудить: «Дорогая, у него порушена психика. Ему нужна помощь. Я знаю чудесного психоаналитика. А не уговоришь ли ты его полежать в прелестной клинике для душевнобольных годика этак три? Это все для его пользы».