Нигина Хусаинова - Третье Желание (СИ)

***

После разговора со странным типом, Джастин решил еще раз встретиться с профессором из кафедры археологии. Он был уверен, что ключ ко всему, Моника.

Профессор не заставил себя долго ждать и уже вскоре пришел в кафе. Седой мужчина преклонных лет, в классическом костюме сел напротив Пирсона. Джас рассказал о реакции Моники. О том, что она не верит во все это. И честно признался, что сам не особо в это верит. Джас некоторое время следил за ней, и в окружении Пэриш не было никаких подозрительных личностей. Да и вообще, как можно отличить джинна от обычного человека?

Профессор Нэйтан внимательно посмотрел на собеседника.

— Друг мой, — начал он, — это все мифы и легенды. В реальной жизни все совсем не так. Теорию можно проверять и перепроверять бесконечно. Но ни один детальный анализ супер навороченного прибора, вам не скажет: да, джинны существуют! А в довесок прикрепит пару фотографий для убедительности. Я лишь, рассказал вам о возможности существования этих существ. Но так ли это, не знает никто. Что касается вашей девушки, то... — профессор замолчал.

— Говорите, — поторопил его Джастин.

— Видите ли, если с мисс Пэриш, вдруг произойдет несчастный случай. В ходе, которого она умрет, то джинн перейдет в правление того, у кого сосуд.

— То есть, — оживился Пирсон, — если, к примеру, Монику собьет машина на смерть, то...

— То джинн будет вашим. Но помните, эти существа коварны и жестоки.

— Спасибо профессор, — он пожал ему руку, — я буду иметь в виду.

***

Моника вошла в квартиру. Она швырнула уже поднадоевший мобильник на диван, а сама прошла на кухню. По дороге домой, Пэриш купила пиццу и сейчас разогревала ее в микроволновке.

Всю дорогу до дома у нее чесалось запястье. При Джастине, она не хотела разглядывать руку. А сейчас задрав рукав, взвизгнула от неожиданности. Металлическое кольцо толщиной с мизинец плотно опоясывало запястье. Прямо по центру, на импровизированном наручнике, больше похожим на оковы, был выгравирован какой-то знак: перевернутый крюк и палочка. Моника с недоумением рассматривала свое запястье. От металлического «напульсника» шла цепь и уходила в никуда, словно некто резко оборвал ее. И что поражало больше всего, что Пэриш не ощущала тяжести. Глядя на цепь и сам наручник, оно должно было хоть как-то чувствоваться, но кроме зуда, Моника ничего не испытывала. Она искала хоть какой-то замок или скважину, чтобы избавиться от оков, но ничего. Идеально гладкое металлическое кольцо.

— Что это такое?! — поражалась она, — откуда?

Пэриш пыталась подцепить наручник ножом, но только расцарапала кожу. На самом же «напульснике» никаких отметин. Она стучала по нему молоточком для отбивных. Пыталась распилить напильником, но потерпела фиаско. Металлическое кольцо не сдвинулось с места. Утешало одно: зуд исчез. Моника уже собиралась вызвать на помощь слесаря, но передумала. В Нью-Йорке уже вовсю властвовала ночь. Полумесяц мягким светом освещал гостиную. Решив перенести вызов на утро, Моника легла спать.

Будильник истошно запищал, показывая шесть утра. Моника с трудом разлепила веки. Глянув на циферблат, она соскочила, как ужаленная. Пэриш носилась по квартире, словно угорелая, в поисках одежды. Наконец, ровно в восемь ноль-ноль, Моника стояла на остановке, в ожидании автобуса.

Над Нью-Йорком сгустились тучи. Осень наступила внезапно, что нетипично для здешнего климата. Моника стояла на остановке и «клевала» носом. Судя по всему, Морфей еще не выпустил девушку из своего царства. Автобус, скрипнув шинами и выпуская выхлопные газы, остановилась перед людьми. Поток толпы, буквально внес ее в транспорт.

Моника села на свободное сиденье и слегка задрала рукав. Металлический напульсник никуда не исчез. Она тяжело вздохнула. Вызов слесаря опять пришлось отложить до вечера. Пэриш все же надеялась, что вчера вечером, ей показалось и уже утром ничего не будет. Но…

«Остановка 7 авеню. Бродвей — раздалось из динамика».

Моника поспешила выйти. Работа секретаршей не доставляла ей удовольствия. Но она все же была рада, хотя бы этому. Странно, но у пешеходного перехода никого кроме нее не было. Стоило Пэриш шагнуть на проезжую часть, как откуда ни возьмись, вылетела черная иномарка. Автомобиль несся на огромной скорости и даже не думал останавливаться.

Кто-то резко дернул Монику за руку и оттащил от летящей машины. Она больно стукнулась носом об плечо незнакомца, но это были мелочи, по сравнению с тем, что еще немного и Пэриш бы отскребали от асфальта. Когда же, Мика пришла в чувства, то обнаружила, что находиться в объятиях своего начальника. И как он только здесь оказался?

— М-м-мистер Валефор? — заикаясь, спросила Моника, — простите, я не знаю вашей фамилии…

— У меня ее нет. — Буркнул он.

— Спасибо! Вы спасли мне жизнь…

Джин как-то странно посмотрел на нее. Конечно же, он спас ей жизнь. И если понадобиться, сделает это еще раз. Валефор не мог позволить умереть своей спасительнице до тех пор, пока она не загадает свои желания. Он интуитивно знает, когда Монике грозит опасность и всегда оказывается рядом в нужный момент. Но сейчас, что-то было по-другому. Что, Валефор не знал. Но чувствовал: в данный момент спас Пэриш не только из-за невыполненных желаний, существовало что-то еще. Тонкое и незримое.

На плече Валефора материализовался белый ястреб. И Пэриш едва отошла от шока, как снова была поражена. Ну откуда взялась птица? Да еще и на плече у ее начальника.

— Лети за той машиной, — кивнул Валефор в сторону уехавшего автомобиля.

Ястреб склонил голову, как бы прислушиваясь к голосу мужчины, затем встрепенулся, словно отряхаясь от воды. И взмахнув крыльями, улетел.

Валефор все так же прижимая Монику за талию, увел от дороги вглубь парка. Пора было рассказать ей кто он. Усадив девушку на скамейку, джинн сел рядом. Какое-то время он молчал, после чего тихо, но твердо заговорил.

— Я джинн, — начал он, — ты освободила меня и имеешь право на три желания. Но, — Валефор поднял указательный палец, останавливая ее возражения, и продолжил: — Как только я исполню последнее желание, ты окажешься в моей власти.

Моника внимательно посмотрела на Валефора. Весь его внешний вид прямо-таки кричал о его нездешности. Но она отказывалась верить его словам. Ну, что за чушь? Какие желания? Да даже если это правда, Пэриш не собиралась становиться рабыней джинна.

— Что будет если я так и не задам третьего желания? — спросила она, не веря тому, что произнесла эти слова. Моника всегда была рациональным человеком и всему находила логическое объяснение. И сейчас, она готова была назвать Валефора сумасшедшим, но почему-то знала, что он говорит правду.